Ласка сумрака - Лорел Гамильтон

Он скользнул руками по моему телу, притягивая меня к себе. Яоказалась слишком близко, чтобы по-прежнему держать его лицо в ладонях, но,заведя руки ему за спину, я наткнулась на крылья и не могла сообразить, что жеделать с руками дальше.

– Ниже, туда, где крылья прикрепляются к спине, –сказал он, будто поняв, в чем дело. Может, он сталкивался с такой проблемой,встречаясь с бескрылыми.

Я опустила руки вдоль его спины к основаниям крыльев. Спинана ощупь казалась совершенно обычной, если не считать исключительной нежностикожи. Разве крылья не требовали дополнительной мускулатуры?

Он гладил мне спину, наклоняясь все ближе и ближе. Мыпоцеловались, и на этот раз поцелуй был взаимным, нежным вначале, но потом егоруки сжали мое тело, и он вонзился в мой рот. Казалось, что его язык, его губыпревратились в чистый жар. Жар наполнил мой рот, рванулся по горлу, рекой потекпо всему телу до самых кончиков пальцев, пока я не переполнилась им, так чтокожа едва не загорелась.

В чувство меня привел голос Нисевин:

– Вот тебе твое лекарство, принцесса. Дай его зеленомурыцарю, пока оно еще горячо.

Мы с Шалфеем с трудом разорвали объятия – тела будтосопротивлялись. Руки еще скользили по рукам, когда я повернулась в поискахГалена. Гален шагнул к нам.

Я потянулась к нему, провела жаркими ладонями по его плечам,и даже сквозь рубашку я чувствовала его кожу, чувствовала, как течет по немутепло. Он дышал быстро и тяжело еще до того, как наклонился для поцелуя.

Наши губы встретились, и жар обрадовался Галену, словнотолько его и ждал. Рты запечатали друг друга, чтобы ни капельки тепла непролилось. Губы, языки, даже зубы словно пили друг друга. Жар наполнял мой рот,как жидкость. Я чувствовала его теплую сладкую густоту, похожую на теплый мед,теплый сироп, лившийся из меня в Галена. Он пил жар из моего рта, пилструящуюся магию.

Он вытянул из меня этот жар, вынул магию своими губами,руками, всем телом. Магический жар подпитывался жаром иного рода, и, тиховсхлипнув, я попыталась запрыгнуть на него, обхватив ногами его талию. Онвскрикнул, когда я коснулась его паха, и не от удовольствия.

Он быстро поставил меня на пол, едва ли не оттолкнув прочь.Задыхаясь, прошептал:

– Я не исцелен.

– Ты исцелишься два дня спустя, к закату или дажераньше, – сказала Нисевин.

Я все еще нетвердо стояла на ногах, дыхание никак неудавалось выровнять. От грохота пульса в ушах я почти оглохла, так чтоположилась на здравомыслие Дойла.

– Дай нам слово, королева Нисевин, что Гален исцелитсяспустя два дня от нынешнего.

– Даю, – сказала она.

Дойл кивнул:

– Мы благодарим тебя.

– Не благодари, Мрак, не благодари.

С этими словами она исчезла, и зеркало снова стало толькозеркалом.

Гален тяжело опустился на край постели. Он все еще пыталсяпривести дыхание в норму, и все же он мне улыбнулся.

– Через два дня.

Я хотела коснуться его лица, но руки тряслись так сильно,что я промахнулась. Он схватил мою ладонь и приложил ее к своей щеке.

– Два дня, – выдохнула я.

Он кивнул, улыбаясь, прижимая к щеке мою ладонь. Но яулыбнуться в ответ не смогла: я видела лицо Холода. Надменное, злое, ревнивое.Он, видимо, заметил мой взгляд и отвернулся. Холод прятал лицо, потому что врядли мог контролировать его выражение. Он ревновал к Галену.

Мало приятного.

Нынешняя ночь принадлежала Холоду, и похоже, он решилзаставить меня забыть всех остальных. Я ласкала его живот, когда из пустогозеркала, будто в дурном сне, раздался голос Андаис:

– Никто не смог бы запретить мне видеть то, что я хочу,кроме моего собственного Мрака. У вас есть минута, а потом я расчищу себеобзор.

Мы застыли на месте, потом разом вскочили на ноги,запутались в простынях и чуть не шлепнулись. Холод сказал:

– Моя королева, Дойла здесь нет. Мы приведем его тутже, если ты согласишься чуть подождать.

Она произвела низкий звук, что-то вроде рычания.

– Мое терпение сегодня почти кончилось, мойУбийственный Холод. Я дам вам две минуты, чтобы найти Дойла и очистить зеркало,а не успеете – я сделаю это за вас.

– Мы поспешим, моя королева.

Я уже была на пороге.

– Дойл, королева в зеркале, быстрее! Она хочет видетьтебя.

Мой голос, наверное, передал все, что я чувствовала, потомучто Дойл скатился с дивана – без рубашки, в одних джинсах. Он влетел в комнату,вытягивая руку вперед, как раз когда Холод умолял всего об одной лишнейминутке.

Я забралась на постель – это был простейший способосвободить мужчинам место перед зеркалом. Дойл дотронулся до зеркала, стеклоярко вспыхнуло и тут же прояснилось. В зеркале возникла картина. Я не многомогла из нее увидеть за широкими спинами двоих мужчин, а то, что я разглядела,тут же заставило порадоваться, что всего зрелища я лишена.

Там было мерцание факелов, темные каменные стены и тонкий,безнадежный вой – будто тот, кто издавал эти звуки, уже разучился кричать и всеслова забыл, забыл вообще все, и остался только этот отчаянныйполустон-полувой. Когда я была маленькой, я всегда думала, что привидениядолжны выть так же, как узники Зала Смертности. Как ни странно, привидениятаких звуков не издают. По крайней мере те, которые мне встречались.

– Как ты посмел закрыть мне дорогу, Дойл, как тыпосмел?!

– Это я просила Дойла перекрыть обзор иззеркала, – подала я голос из-за мужских спин.

– Я слышу нашу маленькую принцессу, но не вижу ее. Еслиуж ссориться, то лицом к лицу. – Гнев переливался в ее голосе, какперехлестывает кипящая жидкость через края переполненной чаши.

Мужчины расступились, и я предстала перед королевой как была– на коленях в постели, в ворохе простыней и подушек. Андаис тоже возникла вполе моего зрения. Она стояла посреди Зала Смертности, как я и догадывалась.Зеркало в комнате пыток было установлено так, что ни одно из приспособлений вобзор не попадало, но Андаис как следует постаралась, чтобы ужас наводил сам ееоблик.

Она была покрыта кровью, будто кто-то окатил ее этойжидкостью из ведра. К лицу присохли кусочки плоти, и волосы сбоку запеклись открови и чего-то более плотного. Я таращилась на нее почти целую минуту, покапоняла, что на ней ничего, кроме крови, и не было. Она была настолько покрытакровью и ошметками мяса, что поначалу было и не разглядеть, что она голая.

Дойл заполнил паузу, пока я медленно вдыхала через нос ивыдыхала через рот.