Детектив и политика 1991 №4(14) - Эрик Кристи

на этот раз воздержался от поспешных выводов. Когда Джек дошел до рассказа о своей невесте, инспектору стало понятно состояние молодого человека. А то, что касается Джека лично, касается и его, старого друга отца молодого журналиста.

Лемон кончил рассказывать, закурил очередную сигарету и выжидающе посмотрел на инспектора. Тот потер в раздумье лоб и сказал:

— Мне очень неприятно, мой мальчик, что в тот раз, когда ты обратился ко мне, я отделался пустыми рассуждениями. Кто знает, подключись я сразу, может быть, удалось бы избежать несчастья. Но тогда у меня и в самом деле не было никаких законных оснований… Впрочем, оставим это. Твое дело существует как бы в двух плоскостях — реальной и… как бы это сказать, чтобы не обидеть тебя? Скажем, не совсем реальной. Сначала давай о первой. Тобой установлено несколько фактов, причем, должен тебе сказать, ты сделал это весьма ловко. Итак, выявлен один и тот же человек. Случайность исключается. Трудно предположить, что он так часто меняет профессию, значит, переодевается. Ты установил также — не спрашиваю, каким образом, иначе, боюсь, мне бы пришлось тебя арестовать, — что у Бэйнемов совесть нечиста и они боятся вмешательства полиции. Правда, полиции они могут бояться и по другим причинам, не связанным с твоим делом.

Следующий факт — твоя невеста неожиданно получает инфаркт. Причиной смерти богатых женщин, которыми ты интересовался, тоже был инфаркт. Это все реальная сторона дела. Теперь та, которую я позволил себе назвать не совсем реальной. Путем логических рассуждений ты понял, кто и когда убивал, но не знал — как. И тут ты совершаешь ошибку, делая безапелляционный вывод о способе убийства. Говорю — ошибку, ибо право на такой безапелляционный вывод дают лишь многократные, подробные, всесторонние показания всех связанных с делом лиц и тщательное изучение специалистами результатов вскрытий. Понимаю, ты вел частное расследование, и не в твоих силах было все это организовать, но тем не менее… Тобой изучена, и то поверхностно, лишь одна версия — убийство путем отравления. Тут я с тобой согласен, по-моему, эта версия действительно исключается. Мне тоже неизвестно токсичное вещество, которое вызывало бы описанные тобой симптомы. Что же касается твоей следующей версии, то она вызывает у меня еще больше сомнений. Я не говорю, что это бред, но, поверь, мой мальчик, мне приходилось сталкиваться на практике со столь же необъяснимыми поначалу явлениями, которые в ходе расследования находили вполне реальное объяснение. Пойми, твой вывод — чистейшей воды теория, ничем не подтвержденная.

— Ну, не совсем ничем.

— Нельзя назвать реальным подтверждением сбивчивые показания нескольких свидетелей и твою интуицию.

— Не только интуиция. Я ведь консультировался со специалистом в области биоэнергии. Он подтвердил возможность моих теоретических изысканий.

— Специалистом? — скривился инспектор. — Биоэнергия, биополе… Что ж, я слышал об этом, но мне, юристу, нужны бесспорные доказательства вины подозреваемого. А где доказательства, что этот человек пользуется столь… гм… небанальным методом?

— Но Памела…

— Да, это веский довод, и, откровенно говоря, у меня пока нет мнения на сей счет. Если бы я мог поговорить с врачами, с ней самой… Ты ведь знаешь, бывает, болезнь свалит с ног и совершенно до этого здорового человека.

— Ну хорошо, каждый из этих случаев в отдельности можно объяснить естественными причинами. Но когда этих случаев сразу несколько?

— Ты молодец, мой мальчик, мыслишь логично. И упорство твое мне нравится. И знаешь, Джек, в чем-то ты прав. И в самом деле, когда происходят три события, из которых каждое можно счесть случайностью, суммировав их, случайность в качестве объяснения мы должны отбросить. Но…

— У вас всегда "но"! — взорвался Лемон. — Неужели для того, чтобы полиция начала расследование, обязательно необходимы труп с торчащим в груди ножом и пятеро очевидцев, готовых присягнуть, что это не самоубийство?

— Спокойно! Уж слишком ты горяч, мой дорогой. Фемида не терпит поспешных выводов.

— Насколько мне известно, никто не покушался на близких Фемиды!

Улыбка замерла на лице инспектора, когда он увидел лицо Лемона.

— Думаю, на основании твоих показаний мы можем возбудить следствие. Правда, мне придется ограничиться поначалу лишь взятием показаний со свидетелей, разрешение на эксгумацию и вскрытие умерших мне не дадут, но и это уже немало. Снимем исчерпывающие показания с родственников, изучим все обстоятельства дела, возьмем под наблюдение наследников…

— А убийца тем временем будет спокойно продолжать свое дело?

— Не думаю. После разгрома, который ты учинил у Бэйнемов, он на какое-то время затаится. Если ты прав и на его совести и в самом деле четыре убийства, в настоящее время он накопил достаточно средств, чтобы позволить себе не идти на возможный риск. Разве что… разве что решится напасть на тебя. Увы, это весьма правдоподобно.

— Какая честь для меня!

— Тут не до шуток. Если это и в самом деле матерый, опытный убийца, он сумеет выбрать момент с минимальным риском для себя и с максимальными шансами на успех.

— Что с того? Ведь теперь и вы знаете о нем все.

— Но он об этом не знает, — грустно улыбнулся инспектор. — Для него ты представляешь единственный источник опасности. Мне бы хотелось, чтобы ты помнил об этом и соблюдал осторожность.

— О'кей, буду соблюдать осторожность, только уж вы постарайтесь, чтобы начали расследование.

— Сделаю все, что в моих силах.

— Я тоже.

По дороге домой Лемон размышлял о тех преимуществах, которыми обладает преступник по сравнению с органами правопорядка. Он всегда руководствуется субъективными причинами, часто поступает нелогично, действует быстро и жестоко, его не останавливают соображения морали и законности. Полиция, расследуя его преступления, медленно идет по следу, выискивая шаг за шагом улики, косвенные доказательства преступления, дорожа каждой мелочью, расспрашивает множество людей, которые хоть в какой-то степени могут пролить свет на происшедшее. И при этом всегда старается соблюдать объективность. "Удивительно, что при всем при этом Скотленд-Ярду все же удается иногда поймать преступника", — на этой оптимистической ноте закончил Лемон свои размышления.

* * *

Рэнделл позвонил Лемону и сообщил, что Адальберт Спенсер будет ждать его сегодня в четырнадцать часов. Поскольку в распоряжении Лемона оставалось довольно много времени, он решил использовать его для расширения своих знаний в области биоэнергетики, о которой имел весьма смутное представление, —