Детектив и политика 1991 №4(14) - Эрик Кристи

личное горе, я не собираюсь подводить под мою теорию сомнительные факты, стараюсь быть объективным. И когда я высказываю предположение, что убийца использует в своих целях биоэнергию, мне самому это кажется не очень реальным. Но если все реальные объяснения отпадают…

— Ты это считаешь невозможным? — спросил Том Спенсера.

— Я уже давно не употребляю этого слова — "невозможно", — грустно улыбнулся Спенсер. — В данном же случае мы должны, как мне кажется, различать две стороны дела: имеет ли право на существование теоретическое положение и с чем мы сталкиваемся в данном конкретном случае. Что касается теории, тут не может быть сомнений. Существование биоэнергии научно доказано. Что же касается практического применения отрицательно заряженных биофотонов с преступной целью — тут есть над. чем подумать. Для этого нужны как минимум три слагаемых. Во-первых, человек, обладающий недюжинными способностями экстрасенса. Во-вторых, разработка метода действия с целью достижения желаемого эффекта. В-третьих, проверка и совершенствование этого метода опытным путем. Нельзя случайно открыть в себе какие-то необычные способности в области экстрасенсорики и тут же начать применять их с определенной целью. Это не так просто, нужны годы работы, множество опытов.

— Значит, теоретически ты не исключаешь возможности убийства с использованием биоэнергии, но сомневаешься, что в данном случае это делается на практике?

— Да, Том, такова моя точка зрения.

Лемон печально покачал головой:

— А что вас может убедить? В Момент действия убийца всегда оказывается один на один с жертвой, а затем процесс развивается естественным путем.

— Все это так, я понимаю, что неопровержимые доказательства добыть трудно. А как относится к этому полиция?

— Как она может относиться? Мои предположения считает вымыслом чистой воды.

— И они не соглашаются начать расследование?

— Да нет, согласились, только не в полной мере…

— Оставим пока полицию в покое, — опять вмешался в разговор Том Рэнделл. — Есть у меня идея, я уже высказал её Джеку, и мне кажется, она заслуживает твоего внимания. Даже если ничего и не получится, мы сможем себе сказать: наша совесть чиста, мы сделали все, что могли. Послушаешь?

Спенсер кивнул головой.

— Ты сам сказал, Аль, если действительно существует человек с такими способностями, о которых говорит Джек, он не мог появиться внезапно, как гром средь ясного неба. В вашем кругу такие способности не могли остаться незамеченными.

Спенсер снова молча кивнул.

— Ты сказал также, что на одних способностях, если их не развивать определенным образом, далеко не уедешь. Ему просто необходимо выйти на вашу Ассоциацию мануальной терапии с разработанными ею методиками и техникой. Даже если он сам не был членом Ассоциации, мог общаться с другими членами. Джек располагает довольно точным описанием внешности этого человека. Мне кажется, имеет смысл порасспросить людей, ведь его могли запомнить.

— Логично; — согласился Спенсер. — Так и сделаем. И еще вот что. Когда ваша невеста, Джек, будет в состоянии говорить, несколько ее слов будет достаточно для подтверждения наших предположений или их отрицания.

— Но она же не специалист…

— Это неважно. И не имеет значения, считает ли она случившееся с ней попыткой убить ее или нет. Просто по описанию того, что она чувствовала, я пойму, имела ли тут место биоэнергия или нет.

— О'кей. — Лемон поднялся с кресла. — Мне пора, я еду к ней в больницу. А вас прошу, не дожидаясь разговора с Памелой, уже сегодня начинать расспросы о преступнике. Это мужчина лет тридцати, высокий, худощавый. Лицо очень бледное, глаза светло-голубые.

Рэнделл записал в блокноте слова Лемона, оба мужчины тоже встали и за руку попрощались с Джеком. Пожимая руку Адальберта Спенсера, Джек ощутил легкую дрожь и почувствовал, будто мурашки из руки разбежались по всему телу. Он с улыбкой сказал Спенсеру:

— Спасибо, но пока я еще могу обойтись собственными силами.

Рэнделл непонимающе посмотрел на них, а Спенсер высоко поднял брови.

— О, вы очень догадливы. — И, обращаясь к Тому, пояснил: — Мне хотелось немного взбодрить мистера Лемона.

— Это не помешает, — сказал на прощание Джек и вышел.

Рэнделл со Спенсером вернулись в комнату и сели на свои места.

— Аль, — начал Рэнделл, — мы еще с тобой не обсудили, что сделаем, когда найдем этого человека. Ведь доказать его вину практически невозможно.

— Я знаю.

— Ну и…

— Я думал об этом, Том. Не так уж мы беспомощны. Но сначала надо убедиться в том, что это не пустой вымысел.

— А когда убедимся?

— Тогда и поговорим об остальном.

В больнице Джека опять не пустили к Памеле. Пришлось ограничиться кратким разговором с врачом, из которого он узнал, что шансов на выздоровление не стало больше, но следует радоваться и этому, ибо могло быть намного хуже.

Врач вздохнул, потер усталые глаза и спросил:

— Наверняка придете и вечером?

— Приду, конечно.

— Ну, значит, вечером увидимся. И не теряйте надежды.

— А что мне еще остается?

Из больницы Джек поехал в редакцию. Надо было явиться к шефу, которому он не докладывал о своей работе уже два дня и который наверняка рвет и мечет. "Вышвырнет он меня из редакции как пить дать, когда явлюсь к нему с пустыми руками", — думал мрачно молодой журналист, но делать было нечего.

Главный редактор, к сожалению, был на месте, и, к сожалению, у него нашлось время принять Лемона. С трепетом переступил он порог кабинета. Шеф молча кивнул в ответ на вежливое приветствие Джека и так же молча указал ему на стул, собственноручно закрыл за Джеком двери и занял место в вертящемся кресле за своим столом. Лемон нерешительно вытащил из кармана пачку сигарет и робко протянул ее шефу, но тот лишь отрицательно мотнул головой. Закуривая, Джек заметил, что у него дрожат руки, и разозлился. "Веду себя как последний дурак. Там Памела борется со смертью, а я тут дрожу перед этим надутым индюком! Ну его к черту! Пусть уж скорей наорет на меня, я тогда так хлопну дверью — стены задрожат!"

— Ты чего такой мрачный? — неожиданно поинтересовался шеф.

— Есть причины! — буркнул Джек.

— Они связаны с