Детектив и политика 1991 №4(14) - Эрик Кристи

твоим репортажем? — продолжал допытываться шеф с совершенно несвойственной ему сдержанностью.

— И да, и нет, — уже спокойней ответил Лемон. — Тут я угодил в такую историю… К сожалению, расплачиваются другие.

— Ты меня заинтриговал…

— Я вовсе не стремился к этому.

— Почему ты так со мной говоришь, мальчик? Разве я сделал тебе что-то плохое?

Ну, это уж слишком! Таким Джек шефа никогда не видел. Он не выдержал:

— Что с вами, шеф? Произошло что-нибудь чрезвычайное?

— А почему ты спрашиваешь?

— Мне еще не доводилось видеть вас в роли доброй тетушки.

— Тебе еще многого не доводилось видеть, мальчик.

— Вы правы… Я пришел сказать — репортаж я не написал.

— Вижу.

— Знаю, что видите. Я вообще не знаю, куда деваться от вещей, которые можно видеть, но нельзя понять. А сейчас моя невеста лежит в больнице, врачи же не могут сказать, выживет она или нет. И ее инфаркт тоже связан с темой моего репортажа.

Редактор грозно сдвинул брови.

— Если ты это говоришь только с целью разжалобить меня…

— Плевать я хотел на то, что вы обо мне думаете!

— Ого! Я тоже тебя не узнаю. Может, ты все-таки соизволишь рассказать, что же происходит?

— Если вы настаиваете…

И Лемон в очередной раз изложил всю эту необыкновенную историю. Говорил он не менее получаса, но шеф ни разу его не прервал, не поторопил. Он молча слушал с непроницаемым, как у сфинкса, выражением на лице, глядя на своего подчиненного прищуренными глазами. Когда Лемон закончил, он еще некоторое время посидел в молчании, потом почесал в затылке и наконец произнес:

— Даю тебе еще пять дней на то, чтобы довести до конца свое расследование, и еще два дня на то, чтобы написать о нем. Значит, всего неделя. Не уложишься — позаботься о пособии по безработице. Если нужна помощь — в твоем распоряжении все, чем располагает газета. И запомни: если еще когда-нибудь ты осмелишься говорить со мной таким тоном, как сегодня, заранее позаботься об упомянутом пособии.

— Вы суровы, но справедливы, шеф! — с искренним восхищением воскликнул молодой журналист.

— Убирайся, пока я не раздумал! — буркнул тот.

— Меня уже давно нет! — Журналист пулей выскочил из кабинета.

Том Рэнделл был человеком слова и, раз уж брался за дело, доводил его до конца. Отлично понимая, что знаменитый экстрасенс Адальберт Спенсер слишком занят и не сможет уделять много времени поискам таинственного брюнета, он энергично принялся за них сам. Начал он с сотрудников Ассоциации мануальной терапии, потратил несколько часов на беседы с ними, затем получил в секретариате номера телефонов других подобных обществ и договорился там о встречах. Утомительные поиски заняли у него не один день, а результатами он не мог похвастаться. Правда, в двух случаях ему казалось, что он нашел, кого искал, но при ближайшем знакомстве первый подозреваемый оказался человеком, давно перешедшим пятидесятилетний рубеж, а второго мать-природа наделила карими глазами, хотя лицо у него и в самом деле было очень бледным.

Покончив со столичными обществами экстрасенсов, Том Рэнделл совершил несколько поездок в провинцию, и тоже безрезультатно. Потом Тому пришлось на время прервать поиски и заняться своим непосредственным делом: некий промышленник собрался приобрести особняк в одном из фешенебельных районов Лондона и обратился за консультацией к известному специалисту в области биолокации. Полдня ушло у Тома на то, чтобы с гибкой лозой в руках обойти все помещения особняка, зато он с чистой совестью мог сообщить заказчику, что, кроме одного флигеля, под которым обнаружил водную жилу, дом совершенно здоров.

Вернувшись домой, Том решил, что заслужил отдых. С книгой в руках уселся он в гостиной под торшером, но прочитанное не шло в голову, мысленно он все время возвращался к делу Джека. И тут Том вспомнил о своем давнем знакомом, тоже специалисте в области мануальной терапии. Экстрасенс тот был средненький, зато проявил недюжинные способности как администратор, став почетным председателем Ассоциации. Без устали занимался он делами Ассоциации, организацией опытов с новичками, желающими испробовать свои силы на ниве мануальной терапии, организовывал работу для опытных экстрасенсов, вел обширную переписку. Короче, был самым информированным человеком в своей области. Отыскав домашний телефон Рональда Эверта, Том позвонил ему и договорился о встрече на следующий день.

* * *

Сидя в кафе, Джек Лемон меланхолически ковырял вилкой кусок рыбы на тарелке и прихлебывал пиво из большой кружки. Из головы не выходил недавний разговор с шефом и жесткий срок — неделя. Вытащив из кармана блокнот, Джек попытался набросать план действий, но ничего не получалось. Бескровное лицо Памелы с закрытыми глазами заслоняло собой все и мешало упорядочить мысли. Прекратив бесплодные попытки, Джек заплатил по счету и вышел на улицу.

Оказавшись в больнице, он уже не пытался силой проникнуть в реанимационную, а сразу пошел к врачу. Тот сидел в своем кабинете за столом и что-то писал. Увидев Лемона, врач встал и улыбнулся.

— У меня для вас новости.

— ?

— Ваша невеста пришла в сознание.

Не помня себя от радости, Лемон с силой сжал врача в объятиях и выскочил из кабинета. Врач бросился в погоню и поймал Джека у самых дверей реанимационной. С трудом переводя дыхание, он схватил Джека за руку:

— Похоже, вы собираетесь захватить ее в дискотеку?

— Нет, но…

— Вы можете наделать бед! Неужели не понятно — она слабая как муха, ей противопоказано даже малейшее волнение, ей нельзя говорить, она должна лежать в одном положении, не двигаясь. Зайдите только на минуту и помните — тихо, спокойно. Ясно?

— Ясно.

— И если вы позволите себе… Слово даю — больше вас ни за что не пустят. Мы тут с ног валимся, чтобы вернуть ее к жизни, а вы одним неосторожным жестом или словом можете ее убить!

— Простите, я действительно плохо соображаю. Обещаю вам, доктор, — буду тих и спокоен, как фамильный склеп.

— Вы всегда найдете подходящее сравнение…

— Ох, еще раз простите, и в самом деле…

Как мог осторожнее Лемон приоткрыл дверь, неслышно проскользнул