Дорогами илархов. Книга вторая. Персидский поход - Сергей Анатольевич Шаповалов

Вдруг раздались крики, шум.

– Что там? – насторожился Александр.

Подошел Черный Клит.

– Агенор. Зевс поразил его безумием. От холода и усталости разум его померк. Хочет вспороть себе живот. Выхватил нож. Никого к себе не подпускает.

– Пусть побыстрее покончит с собой. Не хватало, чтобы нас услышали персы. Тогда вся наша затея пойдет прахом.

– Он не может. Руки окоченели. Ему нож не удержать.

– Убей его, – потребовал Александр.

– Нет! – покачал головой Черный Клит. – Я не подниму руку на своего воина.

– Я приказываю!

– Нет!

– Он всех нас погубит. Пойми!

– Нет!

– Исмен, – нашелся Александр. – Ты хотел убить Агенора, так сделай это сейчас.

Исмен прекрасно понимал, почему Клит не берется прирезать сошедшего с ума юнца. Агенор – сын богатейшего и влиятельного торговца Фиссалии. Он в несколько раз приумножил свое состояние благодаря войне, поставлял в армию Александра коней. Теперь же торговец всячески помогает семьям тех фиссалийцев, чьи мужья или сыновья пали в битвах. За смерть его сына отомстят жестоко.

– Исмен! – требовал Александр.

Что ж, если Александр выбрал его, он должен это сделать… Иначе они все погибнут. Персы догадаются, что их обходят по горам и устроят засаду. Уж лучше убить одного, чем потом перебьют весь отряд, да еще с Александром. Исмен отстранился от Томирис, откинул плащ, поднялся, вынул кинжал из ножен, привязанных к бедру.

– Остановись! – Томирис легко вскочила на ноги. – Гегемон, позволь мне.

– Неужели ты решила сама прирезать Агенора? – удивился Александр.

– Я его попробую привести в чувства.

– Он совсем взбесился, – предупредил Клит. – Смотри, чтобы тебя не пырнул.

– Я буду осторожна, – пообещала Томирис.

Александр заинтересовался, как это ей удастся, и поднялся вслед.

– Не подходи к нему, – попросил Исмен. – Я сам.

Томирис жестом остановила Исмена.

Перед Агенором полукругом сгрудились воины. Пытались его уговорить. Но никто не решался приблизиться. Сам юноша стоял, широко расставив ноги, и размахивал ножом. Взгляд его был бессмысленно диким. Он ничего не видел перед собой. Из горла вырывалось хриплое рычание.

Томирис растолкала воинов и шагнула вперед.

– Не подходи! – рычал он. Пена срывалась с бледных губ.

– Это я, – очень мягко сказала Томирис. Так мягко и проникновенно, что у воинов, дрогнуло что-то возле сердца. Как будто, в эту промерзлую горную долину упал кусочек солнца. – Во имя Артемиды. Заклинаю. Это – я.

Агенор вдруг обмяк, лицо его приняло удивленное выражение. Он опустил нож и упал на колени.

– Мама? – спросил он с искренним изумлением. – Что ты тут делаешь?

Томирис подошла еще ближе и опустилась перед юношей, так чтобы глаза глядели в глаза.

– Мама, мне холодно, – пожаловался Агенор, словно ребенок.

– Сейчас я тебя согрею. – Томирис сняла свою лисью шапку и натянула на голову Агенора. – Вот так. Тепло?

– Да, – кивнул юноша. – А мои руки? Я их не чувствую. Что с моими руками?

– Подожди, я и их отогрею, – все так же мягко продолжала Томирис. Очень осторожно вынула нож из скрюченных окоченевших пальцев Агенора, обернула его посиневшие руки своими распущенными волосами, подышала на них. Вдруг взгляд Агенора стал осмысленным. Разум вернулся.

– О, Боги! Томирис? – прошептал он и тут же потерял сознание.

– Вина ему влейте, – посоветовал Александр. Покачал устало головой. – Славлю тебя, Артемида, за то, что послала нам свою дочь в трудный час. Я клянусь принести тебе щедрые жертвы. Построю еще один храм. – Он обернулся к воинам: – А теперь – в путь. И не расслабляйтесь. Утром нам еще предстоит тяжелая битва.

* * *

Караульные, дремавшие у затухающего костра, не сразу разобрали, кто приближается. Из дымки липкого утреннего тумана молча вынырнули пельтасты. Подкрепление из Персеполя? Но увидев на щитах белые восьмиконечные звезды, караульные в ужасе разбежались.

Александр внезапно обрушился на персов. Однако Ариобазан был опытным полководцем. Предчувствовал недоброе. Догадался оставить в тылу небольшой отряд. Если бы не его осторожность, персов перерезали бы всех.

Утренний Гелиос заглянула в ущелье и стал свидетелем жестокой битвы. Несмотря на внезапную атаку, Ариобазан сумел в короткий миг организовать сопротивление. Воинов у него оказалось втрое больше, чем отряд Александра, и вооружены они были хорошо. Кардаки принялись теснить пельтастов Александра. Лучники подбирались с флангов, всадники пытались обойти со спины. Воины из отряда Александра дрогнули и стали отступать. Кратер подоспел вовремя. Еще до рассвета поднял войско по тревоге, а как только услышал шум боя, бросился на штурм завала. На этот раз агреане быстро взобрались на гребень завала и скинули копейщиков спарабара вниз.

Ариобазан, увидев, что его берут в кольцо, понял всю безнадежность своего положения. Он собрал вокруг себя всадников. Кадаманы прорубили путь к отступлению и пытались уйти вверх по ущелью.

– Нельзя его упустить, – крикнул Мазей Александру. – Там дальше горная крепость. Если Ариобазан ее займет, мы опять завязнем на несколько дней.

Фидар первый сообразил, что надо делать, поймал коня, на спине которого красовался дорогой чепрак, залитый кровью. Он вскочил на коня и кинулся вслед уходившим персам. Еще с сотню воинов последовали его примеру.

– Коня мне, – потребовал Александр.

Исмен изловил черную высокую лошадь и подвел гегемону. Лошадь отчаянно брыкалась, испуганно ржала, но Исмен намертво вцепился животному в шею, не позволяя встать на дыбы. Крикнул:

– Осторожно, лошадь горячая.

– Управлюсь! – Александр вскочил на круп и крепко сжал коленями бока. Натянул уздечку.

После нескольких отчаянных прыжков, животное почувствовала крепкую руку и повиновалось.

Сам Исмен нашел в загоне спокойную старую лошадку, вскарабкался на нее и заставил скакать.

Случилось невероятное. Отряд Ариобазана не пустили в крепость. Командир гарнизона оказался трусливым. Не разобравшись, кто скачет: свои или чужие, приказал запереть ворота. Ариобазан напрасно требовал впустить его, клялся неугасаемым огнем Ахуры-Мазды, что он верный слуга Дараявуша, грозил – все напрасно. А по пятам мчались македоняне. Ничего не оставалось отважному сатрапу, как только сдаваться или принять бой. Он решил биться.

Когда подлетел Александр на непослушной буйной лошади, бой уже подходил к завершению. Ариабазан лежал на камнях, раскинув руки в стороны. Фидар склонился над ним и закрыл сатрапу глаза, смотревшие в синеющее чистое небо.

– Ты его убил? – спросил Александр.

– Я, гегемон.

– Надо было взять живым, – посетовал Александр. – Уважаю таких отважных воинов. Не пожалел бы под его командование отдать илу всадников.

– Он не сдался бы, – покачал головой Фидар. – Разве можно приручить взрослого тигра? Я когда-то его хорошо знал. – В нем чести и гордости больше, чем крови.

– Что ж, надо похоронить его с почестями, – решил он. Отъехал, но тут же вернулся. Крикнул Фидару: – Послушай, я часто замечаю тебя в первых рядах, и никогда не видел