The One. Единственный - Джон Маррс

– Я хочу вернуться в ее дом и хорошенько его осмотреть, – сказала она Лоррейн после долгих размышлений. Она не знала точно зачем, но что-то требовало, чтобы она это сделала. Лоррейн сомневалась, что это пойдет на пользу ее здоровью, но Мэнди твердо стояла на своем и даже заявила, что при необходимости сделает это одна.

…Мэнди застыла в дверях спальни Пэт. Комната почти не изменилась, если не считать пустых ящиков комода и пустых плечиков в платяном шкафу. Затем она прошла в комнату Ричарда, где провела не один месяц. Как и комнату Пэт, эту в поисках любых улик тоже обшарила полиция. На какой-то миг ей стало не по себе, что ее гнездышко стало частью расследования.

Держи себя в руках, приказала себе Мэнди и сжала кулаки.

Ее взгляд скользнул по фотографиям Ричарда на стене. Как жаль, что они с ним не встретились раньше, с горечью подумала она. Впрочем, судя по рассказу его бывшей подружки, с которой Мэнди встретилась за несколько часов до злополучного падения, Ричард не был мужчиной ее мечты. Бабник и эгоист, он вовсе не горел желанием остепениться и обзавестись семьей. Иными словами, это был живой человек, со своими слабостями и недостатками, а не плод ее фантазии. Теперь она хорошо это понимала.

Разглядывая фотографии, Мэнди задержала взгляд на одном снимке. На нем Ричард и Хлоя были еще детьми, на вид лет десяти. Оба сидели на больших велосипедах рядом с домиком на фоне леса и зеленых холмов.

Внезапно Мэнди словно ударило током, и она прозрела.

– Я знаю, где мой ребенок! – громко сказала она и в упор посмотрела на Лоррейн. – Я знаю, где его искать!

Кристофер очнулся от того, что кто-то лил ему на голову холодную жидкость.

Он открыл глаза, но все было как в тумане, и он так и не понял, где находится. Левая половина тела, там, где его задел заряд шокера, болела. Или нет – все тело горело, как будто он упал в крапиву. Кристофер не мог с уверенностью сказать, что его вырубило – то, что он, падая, ударился об пол головой, или 50 тысяч вольт, пронзивших его тело.

Стоило ему очнуться, как на него накатилась волна тошноты. Его скрутили несколько судорожных позывов, прежде чем на джемпер упали первые капли желчи. Кристофер повернул голову и сплюнул омерзительную жидкость на пол. Перед глазами мелькали размытые картинки на экране висевшего на стене телевизора. Судя по тому, что он разобрал, дикторы перечисляли главные события дня. Наконец его зрение обрело фокус, и он остановил взгляд на знакомой фигуре, стоявшей над ним. И тотчас вспомнил, что произошло прежде, чем он вырубился. Эми не дала ему убить Номер Тридцать и положила конец его проекту.

Эми была здесь. А значит, она все знала.

Кристофер посмотрел на свои запястья: те были крепко прикручены веревками к подлокотникам стула. Выходит, он все еще в кухне Номера Тридцать. Пара наручников крепко держала его лодыжки.

И тогда он заметил, что Эми по-прежнему здесь. Посмотрел на ее кроссовки, обернутые в голубые пластиковые пакеты, всего в нескольких сантиметрах от него, затем перевел взгляд на ее темные джинсы и черную толстовку, затем на лицо. Она уже подняла на лоб балаклаву, и та была похожа на повязку от пота. В иной ситуации Кристофер решил бы, что она просто собралась на утреннюю пробежку. Он не разобрал выражения ее лица, но было нетрудно догадаться, что оно отнюдь не дружеское. Пульс мгновенно участился.

– Где Номер Тридцать? – спросил он.

– Так вот оно что! Ты даешь им номера? Между прочим, у каждой есть имя. Они ведь люди.

– Были, – поправил ее Кристофер и на несколько мгновений умолк. – Где она?

По лицу Эми промелькнуло выражение, в коем он тотчас узнал стыд.

– В спальне. Когда она открыла дверь, я ворвалась внутрь, набросилась на нее и связала. После чего заперла в спальне и на всю громкость включила музыку, чтобы она не услышала нас.

Уголки рта Кристофера еле заметно поползли вверх. Впрочем, он поспешил подавить то, что в иных обстоятельствах означало бы улыбку.

– Не смотри на меня так. Я вовсе не горжусь тем, что напугала бедную девушку до смерти. Она будет помнить этот ужас до конца своих дней, и благодаря тебе в этом виновата я.

– И все же ты это сделала… Мы могли бы составить отличную команду.

– Лучше ей пройти через это, чем быть убитой тобой.

Кристофер пожал плечами.

– Будь у тебя способность испытывать какие-то чувства, я бы сказала, что в данный момент ты пытаешься спрятать разочарование.

– Почему же, я чувствую. У меня есть чувства к тебе.

Эми вымучила усмешку.

– Неправда! Ты просто играл свою роль – отлично играл, этого у тебя не отнимешь. Но я всегда была лишь пешкой в твоей мерзкой игре.

– Ты так думаешь?

– А что еще я должна думать? Мой бойфренд – серийный убийца!.. Как ты только мог, Кристофер? Как ты мог?

– Неправда, ты не пешка.

– Будь это так, почему ты не придумал какую-нибудь отговорку и не оставил меня, как только узнал, что я офицер полиции? Почему, если я была тебе небезразлична, ты не дал мне и дальше жить своей жизнью? Я была для тебя лишь еще одним вызовом. Тебе было интересно узнать, сумеешь ли ты и дальше делать свое черное дело, встречаясь с полицейским!

Было видно, что она готова разрыдаться.

– Возможно, поначалу так оно и было, но потом все изменилось.

– И чем все это должно было закончиться? Если должно было? Ты намеревался убивать и дальше?

– Девушка в той комнате была последней. По крайней мере, должна была ею стать.

– Какое совпадение, – усмехнулась Эми.

– Я говорю совершенно серьезно. Моя цель – ровно тридцать.

– Но почему? – недоуменно спросила она.

– Начать с того, что я просто поставил перед собой такую цель. Скажу честно, поначалу мне это было в кайф, но с каждым разом становилось все утомительнее.

Эми покачала головой и закатила глаза к потолку, как будто спрашивала у Господа Бога, не ослышалась ли она.

– Убивать женщин… лишать жизни невинных людей… ты называешь это утомительным? Работать на конвейере, зарабатывать на жизнь мойкой машин – вот что такое утомительный труд, а не убийство двадцати девяти невинных душ, Крис!

– Когда ты догадалась? – спросил он, мучимый искренним любопытством.

– Шесть дней назад. Тебя не было дома. Если мои подсчеты верны, ты отправился убивать свою двадцать восьмую жертву. Я была у тебя; листала книги по психологии и о серийных убийцах на твоих полках, пытаясь понять, что толкает монстров на их дела. И среди книг я нашла фотоальбом.

Кристофер медленно кивнул, довольный тем, что наконец может поделиться с ней своей работой.

– Поначалу это показалось мне полной бессмыслицей, – продолжила Эми. – С какой стати у моего Кристофера должны быть эти снимки и как они попали к нему? Я вернулась в полицейский участок и сравнила их с теми, что были оставлены на телах. Они были почти идентичны – почти. Потому что каждое фото было сделано слегка под другим углом, а значит, снимки в твоем альбоме не были репродукциями или копиями. Кто бы ни был сделавший их, он наверняка побывал на месте каждого преступления. Но последние остатки сомнений развеяло кольцо из носа официантки, которое ты зачем-то оставил себе.