Эмбрион. Слияние - Юрий Мори

Мысли путались, но остатков сознания хватило, чтобы вывалиться из реакторного отсека и на последних крупинках силы в обожженных мышцах побрести наверх, едва не падая на ступеньках. Перила за Катом окрасились пятнами крови. Его самого непрерывно тошнило, но он шел вверх.

Зачем? Да черт его знает. Умирать с высоко поднятой головой, наверное.

* * *

Коридор до лифта был пуст. Никого, ни единого порча. Ах да, рациональность же! Сбежали, неся с собой шары, чтобы… А чтобы что? Без установки они – пустое место. Быстрые, ловкие и абсолютно бессмысленные твари, не способные больше сделать никого себе подобным. Пусть бегают, их проблемы. А установка – как искренне надеялся Кат – доживала последние десятки минут.

В зале управления тоже никого. Все дружно рванули наверх, спасая себя. Бросили только Ираиду – ну да, на инвалидном кресле на поверхности и в летнее время делать нечего, а уж по морозцу – сдохнуть за час. Тем более что она и сама все оценивала верно.

Ра-ци-о-наль-но.

– Что, тварь? – прохрипел Кат. Голос его не слушался, взгляд застилало багровое облако, но он держался на ногах. Каким чудом – это уже было непонятно. – Как там реактор?

Зосс сидела молча, глядя на экран. Даже отсюда, от лифта, была видна ярко-красная надпись, пересекавшая монитор. Тотальный пиздец с бубенцами и салютом. Сталкер даже не стал напрягаться, чтобы прочитать, что конкретно сообщала своей хозяйке установка. Смысл и так ясен.

– Реакция уже неконтролируема. Не понимаю, зачем ты вернулся снизу? – спокойно спросила Ираида. – Какая разница, где умирать.

– Где – никакой, а вот как – есть. Существенная, – сложное слово скомкалось в обожженных губах, не хотело звучать, но Кат все-таки вытолкнул его изо рта.

Он шел, как могла бы идти статуя – на негнущихся ногах, замирая после каждого шага. Но все же приблизился к пульту. Теперь голова Ираиды торчала прямо перед ним. Ученая не делала попыток отъехать в сторону, она вообще не смотрела на своего врага – только на экран.

– Где же твои питомцы? – спросил Кат. Шепотом. Говорить вслух уже не получалось.

– Уходят. Я отдала им чертежи лаборатории. Реактора. Все программы для возрождения Гнезда. Рано или поздно все начнется заново, и мы победим.

– Сомневаюсь, – прошептал Кат и положил обожженные руки на шею. Со стороны казалось, что он нежно обнял ее, но это было не так. – Очень сомневаюсь, что у них что-то получится, жаба.

И свернул ей шею одним движением, не обращая внимания на боль.

На куски слазившей пластами кожи. На то, что на пол падали тяжелые капли крови, густой и страшной. Его крови, которая лилась из носа, вытекала из ушей, сочилась из пор, стараясь, казалось, покинуть его умирающее тело любым способом. Татуировки на ребре ладони Ката уже не было видно – на ее месте торчал кусок обугленного мяса.

– Есть разница, как умирать. Но ты не поймешь.

24 ноября 2035 года. Воронеж. Дно Воронки

Безвременье в просторах Сферы

Марко недовольно покрутил головой.

Он не доверял военным, но пришлось обратиться именно к ним, больше-то не к кому. Если быть честным, он никому не доверял – прошлое научило, да и вся жизнь после Черного Дня в настолько родной, но все равно в чем-то чужой России – тоже.

– Мы что, надолго здесь? – спросил он у Лешего. Голем тоже смотрел вопросительно, но по понятным причинам молчал.

– Если где-то нужно переждать, это – лучший вариант. К тому же ведь у тебя были какие-то предложения к начальству Базы?

Марко хмыкнул.

– Ну как – предложения… Идеи. Нам люди нужны, оружие, а взамен – места хорошие для жизни предоставим. Чистые. На поверхности, не в этих норах. Искать не надо, нами все давно разведано. Жалко, мы все-таки Ката не можем забрать, вот бы кто пригодился. А этих я не знаю, но будем считать их друзьями. Пока что.

В комнате воцарилась тишина. Часть отряда Марко сидела в соседних помещениях, остальных он не рискнул брать с собой: они вернулись за город, к охранявшим лошадей дружинникам со строгим приказом – если советник князя не вернется, уходить домой. И забыть напрочь про мертвый город. Переговоры с позиции силы здесь вести невозможно, а его невозвращение будет означать, что и разумные предложения отвергнуты.

Ну и хрен с ними, с военными, тогда. Пусть сгниют в своих бетонных ямах.

– Моя фамилия Старцев, – с порога объявил вошедший офицер. – Виктор Алексеевич, начальник Базы-2 спецназначения Вооруженных сил России.

Грузный, в возрасте, но явно не растерявший остатков физической формы. Судя по одинокой медали на груди, старой, еще довоенной, военный кадровый. Да и кому здесь стать начальником, кроме одного из таких. Бывшего костяка бывшей армии исчезнувшей страны.

– Марко.

– Меня Лешим зовут обычно… А это Голем, он немой.

Мутант кивнул.

Офицер присел за стол, внимательно посмотрел на пришедших:

– Вы из области, товарищи? Как там обстановка? Мы до сих пор толком не знаем, что происходит вокруг Воронежа. Нет личного состава для разведки, плохо с транспортом, да и в городе… Проблем хватает. Много у вас выжило после Черного Дня? И вы – тот самый Голем, хозяин мортов, да? Куда они, кстати, делись и что вообще происходило последние несколько дней?

Завязался разговор. Обстоятельный, по делу. Переговоры, где у каждой стороны были свои преимущества, но были и свои слабости. По крайней мере, не враги встретились, в этом был несомненный плюс.

Ката не упоминали, да и был ли в этом смысл? Жизнь катком проложила в мусоре и смертях последнего времени новую дорогу, по ней и стоило идти. А те, кто остался в грязи или в снегу, ну что ж, можно вспомнить за рюмкой, но не более. Их больше нет.

Но сталкер был еще жив.

Он отряхнул руки, медленно, словно от чего-то мерзкого, вытер ладони о штанины, не обращая внимания на жгучую боль в пальцах. Тело Ираиды со свернутой шеей оплыло в коляске. Сталкер оттолкнул его в сторону, инвалидное кресло отъехало и остановилось. Самому Кату был нужен доступ к пульту управления.

Неведомое чутье гнало его, заставляло на последних каплях сил перепрограммировать установку профессора. Почему-то умереть – а он, разумеется, умирал – необходимо было в приемной камере. При работающем подключении к Сфере.

Интуиция? Скорее всего, так. На точный расчет все это походило мало.

Последним усилием Кат хотел оставить свой разум, свое сознание в ноосфере Земли, воздействовать на порчей. Сбить их с этой людоедской дороги, когда люди стали их врагами. Мысли окончательно запутались, но он продолжал менять параметры настройки установки.

«Расплавление активной зоны реактора! Угроза взрыва! Немедленная эвакуация!»