Атлас. История Па Солта - Люсинда Райли

говоря, мне казалось, что наши умы будут мятущимися и неустроенными из-за невозможности выразить наши чувства в музыке, но тихая, здоровая жизнь, которую мы ведем сейчас, осмелюсь сказать, выглядит… предпочтительнее? Никогда в жизни я не чувствовал себя так спокойно и безмятежно. Качество моих пейзажных этюдов ощутимо улучшилось, и Элле даже разрешила мне повесить одну-две картинки на стенах нашей гостиной.

По вечерам мы собираемся перед камином и читаем книги. Иногда мы переключаемся на радио и убеждаемся, что союзные войска по-прежнему сдерживают атаки держав Оси, но, откровенно говоря, складывается впечатление, что война бушует за миллион миль от нашей пасторальной идиллии. По мере разрастания конфликта Арчи Вогану приходится проводить все больше времени на авиабазе в Эшфорде, но он сохраняет неизменную бодрость. Его жена Флора – поистине чудесная женщина. Она целыми часами работает в саду вместе со мной. Страсть к выращиванию цветов утешает ее душу и как будто переносит в иной мир. Я распознаю в ней это состояние, поскольку музыка делает для меня то же самое.

Флора особенно терпелива со мной, так как она очень быстро поняла, что я не садовник по призванию. Каждый день я узнавал от нее что-то новое и научился ценить красоту природы – хрупкую, изощренную и гармоничную в своем величии. Долгими послеполуденными часами, пока мы ухаживали за многолетниками и подстригали кусты, Флора поведала мне свою историю, способную посоперничать с моей по накалу драматизма. Я очень рад, что они с Арчи в конце концов нашли друг друга.

– Я много лет пыталась отрицать любовь, мистер Танит, – призналась она мне. – Но я пришла к пониманию, что она сильнее всего, с чем может справиться человек.

Я улыбнулся.

– Здесь вы правы, миссис Воган.

– Знаю, что права. – Флора отщипнула побуревшую почку с розового куста. – Расскажите, мистер Танит, как вы познакомились с Элеонорой?

Я поразмыслил над ответом, пока выкапывал цепкий сорняк.

– Мы познакомились как двое сирот в Париже, леди Воган.

Флора подбоченилась.

– Боже мой! Я не знала, что вы оба остались без родителей. Знаете, наш Тедди… – Флора замолчала и покачала головой. – Как бы ни было, вы смогли отлично приспособиться к жизни. – Она осмотрела изящный белый лепесток. – Чем старше я становлюсь, тем чаще думаю, что любовь просто начертана звездами.

Я поднял голову и встретился с ее взглядом.

– О, да, миссис Воган. Это я знаю точно.

Она цокнула языком в притворном негодовании.

– Пожалуйста, мистер Танит, сколько раз можно повторять? Вы можете называть меня Флорой.

– Прошу прощения, Флора. Пожалуйста, называйте меня Бо… Бобом. Робертом.

Она хихикнула.

– Хорошо, Бо-Боб-Роберт! Как скажете.

Я покачал головой и занялся следующим сорняком.

– Извините. Когда я думаю по-английски, а не по-французски, то иногда начинаю путаться.

– Все в порядке. Представить не могу, что вам обоим пришлось пережить. Но я рада, что вы остались вместе; в том, как вы смотрите друг на друга, есть нечто волшебное. Когда вы поженились?

Я был рад, что могу сосредоточиться на рыхлой земле перед собой.

– Несколько лет назад, перед отъездом из Франции. Это была очень простая церемония.

Флора меланхолично вздохнула.

– Думаю, так оно лучше. В конце концов остаются двое, и никого больше.

У Арчи и Флоры есть дочь, очаровательная и умная Луиза. Она очень милая и заботливая и руководит группой «женской поддержки», состоящей из девушек, которые находятся в Хайвельде и собирают урожай в поместье, чтобы направлять его на нужды армии. Она вдохновляет их, и подопечные просто обожают ее.

Совсем недавно мы отпраздновали помолвку Луизы с Рупертом Форбсом, вежливым, педантичным молодым человеком, который не смог пойти в армию из-за сильной близорукости. Тем не менее превосходные аналитические способности Руперта и его уверенные манеры привлекли внимание британской разведслужбы, чем Арчи особенно гордился.

Молодые переехали в Хоум-Фарм, по другую сторону дороги от Хайвельда, который стоял пустым с тех пор, как управляющий фермой был мобилизован в ряды вооруженных сил. Мне всегда приятно, когда они останавливаются поболтать со мной в саду, и я почитаю за честь принимать их за ужином.

Единственным членом семьи, с которым у нас не сложились отношения, является Тедди, сын Вогана. Недавно его по не вполне понятной причине исключили из Оксфордского университета. С тех пор он попытался вступить в ополчение, но попытка была обречена на провал, потому что Тедди не хочет и не умеет выполнять приказы. На короткий срок ему разрешили занять пост управляющего фермой в Хайвельде, но под его руководством сбор урожая сократился почти на сорок процентов из-за невнимания к делу. В качестве жеста отчаяния Арчи подыскал ему административную работу в министерстве авиации, которая продолжалась лишь несколько недель.

Мы с Элле часто слышали рев спортивного автомобиля, рано утром проезжавшего мимо нашего коттеджа после очередной бурной вечеринки в городе, – без сомнения, в обществе всевозможных женщин, которые необъяснимым образом приходили в восторженное состояние от его присутствия. Бог знает, что они находили в нем.

Ко мне он относится как к куску дерьма на своей дорогой туфле. Но самолюбие этого юнца мало волнует меня; по сравнению с таким злобным ротвейлером, как Криг Эсзу, Тедди Воган всего лишь жалкий щенок.

Однако недавно этот щенок начал слишком агрессивно показывать зубы. Он перешел черту, когда стал делать непристойные предложения Элле, к ее немалой досаде и расстройству. Тедди может безнаказанно обзывать меня, как ему заблагорассудится, но любое угрожающее поведение по отношению к ней непростительно.

– Я хочу немедленно поговорить с ним! – Когда Элле рассказала мне о его похотливых шуточках, я вышел из себя. Я встал, схватил пиджак и направился к выходу.

– Нет, Бо! – (наедине мы оставались Элле и Бо). Она удержала мою руку и умоляюще посмотрела на меня. – Мы не можем рисковать тем, что имеем здесь. Все было так хорошо… На самом деле он бессилен что-либо предпринять.

– Мне все равно. Его слова причиняют тебе беспокойство, и я этого не потерплю.

Элле взяла меня за руку и подвела к выцветшему розовому дивану в центре гостиной.

– Мы не можем забывать о нашем положении в поместье. Мы всего лишь прислуга. Нам не подобает говорить о лорде Вогане как о своей ровне.

Я был в ярости, но неохотно согласился.

– Если он попытается приставать к тебе, то… – Мне не хотелось заканчивать фразу.

– Да, – кивнула Элле.

– Ты знаешь, что везде ходят слухи о его распущенности. Я слышал разговоры в группе «женской поддержки». Судя по всему, одна из девушек беременна от него!

Элле со вздохом опустилась на диван.

– Да, Тесси Смит. Это правда, и