Красавица и чудовище - Оливия Дрейк

Но ничто не могло быть более невероятным. Белла знала, как опасно поддаваться его обаянию. Это лишь принесет ей новую головную боль. Лучше уж выполнить работу и покончить с этим делом. Тогда она сможет освободиться и уехать.

Белла пролистывала страницы блокнота, глядя на зарисовки разных артефактов, найденных ее отцом на раскопках в Персии, и каракули его описаний. Это были самые последние документы из ящика, в котором рылся незваный гость, когда Лейла спустилась вниз и застала его на месте преступления.

– Ты сама упаковывала все эти дневники? – поинтересовался Майлз. – Или брат с сестрой помогали тебе?

– Вообще-то папа сам убирал их. Он укладывал каждый блокнот на хранение, когда в нем заканчивались чистые страницы, и начинал новый. – Белла помолчала, пытаясь понять, кто мог заинтересоваться записями ее отца. – А что, если это охота за призраками, Майлз? Что, если вора вовсе не интересовали папины бумаги? Что, если он думал, что в этих ящиках может храниться что-то ценное?

Майлз приподнял одну бровь.

– Мы не узнаем этого, пока не просмотрим все дневники и документы. Но интуиция кое-что подсказывает мне. Подозреваю, что ты делала то же самое.

– Прошу прощения?

Герцог взял ее за руки и крепко сжал их, словно требуя ее полного внимания. Неожиданная суровость в его взоре должна была послужить предостережением.

– Ты тоже копалась в документах, имеющих отношение к экспедиции в Египет, – промолвил он. – Сначала в папирусах, хранящихся в кладовой, затем – в архивных записях. Настало время сообщить мне, что именно ты там искала.

Мгновение Белла была не в состоянии дышать из-за стеснения в груди. Взгляд его темных глаз был таким прямым и проницательным, что она испугалась, что он сможет заглянуть прямо в ее голову и услышать слова ее отца.

«Разыщи Эйлуина… Найди карту… Ты владеешь половиной… сокровищ фараона…»

Белла опустила глаза на открытый дневник, лежавший у нее на коленях.

– Я просто хотела побольше узнать о своем прошлом, – солгала она. – Хотя в Египте я была совсем ребенком, у меня сохранились некоторые воспоминания о том времени.

Майлз схватил ее за подбородок и приподнял его так, что она была вынуждена посмотреть в его полные решимости глаза.

– Не уходи от вопроса, – промолвил он. – Ты искала что-то – как и тот вор. Это может быть как-то связано.

– Я уже думала об этом, но… – Белла осеклась, осознав, что сболтнула лишнее. Она только что призналась ему, что вела какие-то поиски, вот что.

– Скажи мне, – мягко настаивал он. – Что бы это ни было, возможно, я смогу помочь.

Не имея возможности отвернуться, Белла прикусила губу. Взгляд его карих глаз был таким теплым и успокаивающим, что она ощутила внезапную, болезненную потребность освободиться от обременявшей ее тайны. Никто больше не знал о предсмертном откровении ее отца – даже ее брат и сестра. И как она может ждать доверия от Майлза, если сама отказывается быть честной?

О, ей очень хотелось разрядить напряжение между ними. Чтобы никогда больше ей не приходилось сочинять истории, скрывающие истинную цель ее пребывания в Эйлуин-Хаусе. Чтобы знать, что между ними нет секретов.

А вдруг он осудит ее за то, что она его обманула? Вдруг отреагирует с такой же яростью, какая охватила его, когда он узнал о леди Милфорд?

В горле у Беллы пересохло, и она с трудом сглотнула.

– Я расскажу тебе при одном условии, – проговорила она. – Ты должен пообещать, что не рассердишься и не станешь на меня кричать.

Его ресницы чуть опустились, и это было знаком сожаления о его недавней вспышке гнева.

– Даю слово, – пообещал Эйлуин.

Белла надеялась, что это не просто слова. Возможно, он снова будет презирать ее, и это будет трудно перенести. И все же она чувствовала себя обязанной сделать признание.

– Ты был прав, решив, что я приехала в Эйлуин-Хаус под ложным предлогом, – начала она. – Так оно и было. Но лишь потому, что, находясь на смертном одре, отец велел мне вернуться в Англию и разыскать тебя.

– Разыскать меня?

– Да, хотя тогда я понятия не имела о том, кто ты такой, – до тех пор, пока ко мне не приехала леди Милфорд. Видишь ли, папа был очень болен. В ночь перед смертью у него был момент просветления. – У Беллы перехватило горло, когда она вспомнила, как сидела у кровати отца и вдруг увидела, что его голубые глаза открылись и он смотрит на нее. – Он потянулся к моей руке… И очень четко произнес: «Вернитесь в Оксфорд… Обещай мне… Разыщи Эйлуина… Найди карту… Ты владеешь половиной… сокровищ фараона».

Майлз ничего не говорил. Лишь потрескивание огня в камине нарушало тишину, пока Белла напряженно ждала его реакции. Может, он думал о том, что ее истинная цель оказалась куда хуже, чем план по затаскиванию его в ловушку брака. Может, он назовет ее воровкой.

Она заставила себя продолжить:

– Я приехала сюда в надежде найти карту и сокровища. Не для того, чтобы обогатиться, а чтобы содержать Лейлу и Сайруса. Тогда я еще не знала тебя, Майлз. Я опасалась, что ты попытаешься помешать мне заявить свои права на наше наследство.

Его брови сердито насупились. Он встал и теперь возвышался над ней.

– Итак, все это время ты искала карту сокровищ?

– Да, но я ее так и не нашла. – Ее пальцы вцепились в подлокотник стула. – Когда ты запретил мне заходить в кладовую с папирусами, я решила, что могу поискать и в архивах, чтобы проверить, не попала ли карта в папку с другими документами.

Эйлуин принялся ходить взад-вперед перед письменным столом.

– Сокровища фараона… это же просто не имеет смысла. Мой отец финансировал всю экспедицию. Поскольку ему приходилось немало платить египетскому правительству за каждый артефакт, который он отправлял в Англию, он бы никогда не пообещал половину содержимого погребальной камеры твоему отцу, который был всего лишь его служащим.

Об этом Белла не подумала. Неужели она приехала в Эйлуин-Хаус по глупой ошибке?

– Мне известно лишь то, что сказал папа, – вымолвила она. – Должно быть какое-то объяснение.

Словно погрузившись в размышления, Майлз нахмурился, глядя на огонь.

– Я каждый день помогал на раскопках, но ни разу не слышал о какой-то карте сокровищ. Ты уверена, что сэр Сеймур не был в лихорадочном бреду?

– Я… я не думаю. Казалось, папа был абсолютно уверен, что я его пойму. Я сказала ему, что мы поговорим об этом утром. Но ночью он умер. У меня так и не было шанса расспросить его подробнее.

Белла моргнула, чтобы прогнать туман из глаз. Ни за что на свете она не позволит себе разрыдаться. Теперь, когда она сделала признание, очень важно выяснить, что мог знать Майлз.

Хотя не похоже, что многое.