Красавица и чудовище - Оливия Дрейк

Слишком взволнованная, чтобы усидеть на месте, Белла встала и начала наблюдать за тем, как он мечется по кабинету.

– Хасани упоминал, что твой отец вообще-то отправился в Египет с целью найти место захоронения молодого фараона. По легенде, его не тронули расхитители могил и в нем было множество золотых артефактов. Но Эйлуин не находил гробницу… Тутанхамона. А все истории об огромной сокровищнице были всего лишь слухами. Не было никаких достоверных доказательств, подтверждающих эти слухи.

Белла отказывалась верить в то, что ее мечта превращается в прах. Было бы ужасно не выполнить последнюю волю отца. Хотя по выражению лица Майлза она видела, что он искренне озадачен.

Она остановила его, прикоснувшись к его запястью.

– А возможно ли, что твой отец обнаружил карту, но не сказал об этом тебе? Не может ли она находиться в твоей коллекции папирусов?

Майлз молча покачал головой.

– Я знаком с каждым из этих древних документов. Все они написаны иероглифами. И географическая карта мне не встречалась ни разу… – Его лицо вдруг застыло, и, повернувшись к Белле, он схватил ее за руки. – Еще раз, что сказал твой отец? В точности повтори его слова.

Белла послушно повторила:

– «Вернитесь в Оксфорд… Обещай мне… Разыщи Эйлуина… Найди карту… Ты владеешь половиной сокровищ фараона».

Его пальцы крепче сжали ее руки.

– В первый раз ты передала его слова немного иначе. «Найди карту… Ты владеешь половиной… – тут ты сделала паузу, прежде чем добавить: – сокровищ фараона».

– Папа сделал там паузу, – отозвалась Белла, вспоминая слова отца. – Я подумала, что ему просто трудно говорить. Ты считаешь, что он помолчал намеренно?

– Конечно! «Найди карту. У тебя есть половина…» Возможно, он пытался сказать тебе, что у тебя есть половина карты.

Белла была поражена.

– Этого не может быть, – сказала она. – И где же она в таком случае?

– Возможно, в одном из сундуков или лежит в каком-нибудь дневнике. Но если у тебя есть полкарты, это означает, что вторая ее половина у меня, поэтому сэр Сеймур и настаивал на том, чтобы ты вернулась в Англию и разыскала меня.

– Просто невероятно! Ты правда так думаешь?

– Да, – взволнованно ответил он. – Особенно учитывая, что у меня есть фрагмент одного папируса, смысл которого я не мог понять. Пойдем, я покажу его тебе.

Развернувшись, Майлз взял подсвечник и зашагал к кладовой, примыкавшей к его кабинету.

Белла шла следом за ним. Возбуждение так и бурлило в ней. Неужели его теория верна? О, она надеялась, что это так. Ничто другое не имело смысла.

Высокие шкафы с выдвижными ящиками выглядели так же, как в тот вечер, когда он застал ее здесь, – в тот вечер, когда он привлек ее к себе и впервые поцеловал, пробудив ее самые сокровенные женские желания. Одно воспоминание об этом вызвало у Беллы прилив тоски.

Но она не должна думать об этом. Ни сейчас, ни когда-либо после. Даже если он разрешил ей остаться в Эйлуин-Хаусе, ее пребывание здесь может быть только временным. Потому что еще немного – и слишком заманчивым станет желание снова отдаться Майлзу, несмотря на его планы никогда не вступать в брак, о чем он ей говорил.

Пройдя в конец небольшого помещения, Майлз дал ей канделябр.

– Подержи это, пожалуйста.

Белла схватила богато украшенную серебряную подставку, а Майлз выдвинул верхний ящик шкафа и вытащил оттуда единственный тонкий фрагмент папируса размером с ладонь. Он отнес его к своему письменному столу и бережно положил на полированную столешницу из красного дерева. Белла поставила рядом канделябр, чтобы свечи осветили хрупкий листок.

Иероглифические рисунки, сделанные выцветшими чернилами, покрывали клочок папируса. На нем повсюду были маленькие дырочки, и она смогла увидеть волокна тростника, из которого была сделана бумага. Но к ее большому разочарованию, Белла не увидела дорог и других топографических пометок.

Взяв со стола свои золотые очки, Майлз надел их, чтобы лучше разглядеть папирус. Он указал на одну его сторону:

– Видишь оборванный край? Вероятно, листок был разорван, скорее всего, пополам.

– Но я не вижу тут карты, – заметила Белла.

– Да, но слова и фразы, кажется, указывают направления. Налево-направо, ссылки на какие-то конкретные ориентиры. Мне надо бы посидеть и внимательнее рассмотреть иероглифы. Но я действительно верю, что этот папирус вполне мог быть тем, что твой отец назвал картой.

Возможность этого так поразила Беллу, что она схватила его за руку.

– О, Майлз! Все-таки выходит, что карта сокровищ действительно существует!

Сняв очки, он отложил их в сторону и улыбнулся; его взгляд смягчился, когда он погладил ее щеку пальцами.

– Да. Но она бесполезна, пока у нас нет обоих кусков. Теперь нам надо поискать твою половину.

* * *

Прошел час. Они вытащили все три ящика и просмотрели дюжины дневников в кожаных обложках и другие документы. Все было тщетно. Нигде не было обрывка папируса, хотя они очень внимательно просматривали все страницы блокнотов, чтобы проверить, не застряла ли между ними половина карты.

За работой они рассуждали о том, что могло случиться. Папирус нашел либо Эйлуин, либо ее отец – возможно, в той самой гробнице, где они проводили раскопки. Выяснив, что папирус содержит указания на расположение не обнаруженной прежде сокровищницы, они разорвали листок пополам, и каждый из них оставил по половинке у себя, чтобы сберечь папирус от воров.

Когда Белла открывала последний сундук, ее посетила тревожная мысль.

– Майлз, а не могла ли эта карта иметь отношение к смерти твоего отца? – задумчиво проговорила она. – Ты не думаешь, что его мог убить человек, желавший завладеть его частью сокровищ?

Майлз поднял голову и встретился с ней взглядом. Его лицо обрело мрачное выражение.

– Что-то такое и мне приходило в голову, да…

Глубочайший ужас охватил Беллу. Она даже забыла о лежащем на коленях блокноте.

– В таком случае, возможно, этим и можно объяснить поспешный отъезд папы из Египта. Он опасался за свою жизнь, поэтому и увез ночью маму и меня. – Она замолчала, почувствовав тошноту. – Но, Майлз, он же оставил тебя без защиты! Как он мог так поступить, подозревая, что убийца разгуливает на свободе?

Майлз погладил ее по руке.

– Не надо так пугаться этого, – промолвил он. – Убежав со своей половиной карты, сэр Сеймур сделал мою половину папируса совершенно бесполезной.

– Но он должен был с нами увезти и тебя!

– Напротив! После смерти отца я стал герцогом Эйлуином. Если бы сэр Сеймур похитил несовершеннолетнего пэра, на него обрушилась бы вся мощь закона.