📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыКолдунья - Сьюзен Флетчер

Колдунья - Сьюзен Флетчер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 90
Перейти на страницу:

Но мне нравились Макдоналды. И я дарила им подарки в их последние дни.

Мать-и-мачеху. Торф. Яйцо.

Вы должны знать еще кое-что, сэр. Еще кое-что.

Это произошло поздно, в самом конце дня. Глубокий снег был покрыт настом, он мерцал в уходящем свете. Словно чьи-то глаза, подумала я. Я собирала водоросли на берегу Лох-Левена, рассовывала по карманам ракушки и морских черенков[26]— из юбки я сделала корзину, куда и складывала добычу. Надо мной кружили чайки. Я остановилась и залюбовалась горами, чернеющими на фоне неба, и озером, светящимся серебром. Эйлин-Мунде спал, и я думала о похороненных там людях. Меня наполнял покой.

Я повернула домой под зимним небом.

Каждое окно, мимо которого я проходила, освещали свечи. В воздухе витал запах дыма и пота. Лошади солдат встряхивались в коровниках.

Я брела в мокрых юбках, слушала, как бряцают ракушки в карманах, и глядела на хрупкие снежинки, парящие в воздухе. Я думала о Коре. Представляла, как она рожала меня в такую погоду — как она, должно быть, потела и шипела, и слышала пение в церкви, и сама орала так, что сорвала голос. Я родилась. И она опустила на меня взгляд и произнесла слово «ведьма» раньше, чем мое настоящее имя.

И когда я шла, приподняв юбки, наполненные ракушками, я услышала голос. Это был не голос Коры. Я проходила мимо лесов Карноха рядом с изгибом реки. Дневной свет почти угас, но ферма Инверригэн высоко на склоне холма светилась, там звучали солдатские песни. Я остановилась. Прислушалась. Этот голос шел оттуда? Но он послышался вновь — гораздо ближе.

«Это здесь. Слева от меня».

Я стояла очень неподвижно. Ждала.

Вот опять. Едва различимый мужской голос напевал что-то, и он был так слаб, что я подумала: вдруг это душа мертвого человека, ведь я слышала, души могут шептать.

Совсем рядом раздался треск, потом плеск воды, словно кто-то оступился и провалился ногой в Кое. Я услышала проклятие. Потом кто-то икнул. Лоулендский голос.

«Да нет, это не блуждающая душа, а просто человек».

И я подумала: «Иди, Корраг. Ступай домой».

Но когда я еще немного подтянула юбки и направилась к хижине, он окликнул меня. Он услышал треск под моей ногой и спросил:

— Кто там? Кто там в темноте?

Он говорил жалобно, как ребенок. Он продирался сквозь кусты, я слышала, как с деревьев падает снег. Я стояла неподвижно, молчала. Немного испуганная, сдерживая дыхание.

— Ты призрак? Ты здесь, чтобы глумиться надо мной? Ты здесь, чтобы еще и покарать меня в этом… — он споткнулся, — снегу?

Некоторое время мы оба стояли тихо.

Потом я услышала, как сломалась ветка и он запнулся, по-детски вскрикнул. Раздался мягкий глухой звук, словно он тяжело осел на землю. Всхлип. Вздох.

— Ты призрак… — сказал он. — Я не вижу тебя, но чувствую.

Я стояла в темноте, а он плакал. Я слушала его надрывные пьяные причитания, — это были искренние слезы, в которых звучала потеря и печаль. То были рыдания одинокого пьяного человека, и мы слушали их — снег, скалы и я. Мы слышали, как он сказал: «Глен-Лайон…» Мы слышали, как он твердил два слова: «избивать» и «огонь».

Я шагнула к нему. Вглядевшись в темноту, я увидела его — облако волос, глаза-пуговицы. В левой руке он сжимал бутылку. В правой я увидела пергамент, темнеющий на фоне снега.

Я убежала от него.

Убежала подальше. Я шагала сквозь белую пелену, а в ушах стояла его песня, пьяная, полная скорби песня, и его тяжелое дыхание. Кора говорила, что есть такие древние песни, которые поют последние из людей — опустившиеся и одинокие. Они так горюют, умиротворяют свое холодное сердце. И я подумала: «Он поет такую песню», я была уверена. Поднимаясь к хижине, я жалела его. Мне было жаль его и его горькую песню. Я думала: «Защити его, Господи. Успокой его».

Но было еще что-то, кроме жалости.

Я не могла уснуть. Я слышала его песню. Сердце пело ее вновь и вновь, я смотрела на огонь и думала: «Почему я беспокоюсь? Почему оно не оставляет меня — это чувство?»

Я слышала слово «избивать»… Я видела его сверкающие черные глаза.

Да, всегда есть грусть. Всегда есть скорбь. Люди говорят, наша жизнь до краев наполнилась бы тяготами и горем, если бы мы это допустили. Если бы позволили очерстветь своему сердцу.

Возможно, мне нужно было остаться. Присесть рядом с Глен-Лайоном и поговорить с ним. Но что это могло изменить?

У мужчин свои приказы.

Позже я услышала волчий вой.

Остановившись в снегу, я закрыла глаза. Он звучал так печально. Звук отражался от холмов. От Бидеана он полетел на юг и долго еще кружил вокруг Койре-Габайла, словно волк рядом. И каким-то образом вой эхом отразился во мне.

Гормхул. Однажды она сказала: «Приходи ко мне. Когда волк позовет».

«Слушай голос сердца, малышка». И я знала, что должна быть с ней. Я знала, что она та, кто видел, — и я оставила водоросли сушиться на свесе крыши, а коз спать, положив их головы друг на друга, и побежала, побежала.

Разве они не везде? Разве знаки не везде, мистер Лесли? Ох, теперь я это вижу. Они прозрачны, как дождевая вода, как волнение сердца. Тишина падающего снега и черные буквы. Олень пропал, унес свои рога и мудрые глаза на вершины, прошагал через болото, и разве летучие мыши не покинули насиженные места под горбатым мостом перед тем, как мою мать забрали и связали ей руки? А когда я в последний раз слышала сову? Она не ухала уже много ночей.

Мир шепчет нам, и мы должны его слышать. А когда мы не слышим его, то обнаруживаем себя бегущими по пояс в снегу и печальная песнь алкоголика звучит в ушах. Я знала, в чем правда, — я была уверена в этом. Светила утренняя звезда, сучья на деревьях ломались под весом снега, и: «Ты придешь ко мне, когда волк завоет. Придешь».

Я шла. Я бежала к Гормхул. И я быстро бежала в ту ночь — быстро, словно волчий вой пробудил меня, я мчалась вниз по ущелью через скалы и замерзшие лужи. Я бежала на восток, сердце колотилось бум-бум, я дышала вдох-выдох, вдох-выдох, направляясь к пологим склонам Темной горы и думая: «Будь там, будь там», а вдруг ее там не окажется? Что тогда?

Я тащилась вверх по камням. Соскальзывала, разбивала колени.

Но она была там. Она сидела, подобрав под себя ноги и сложив руки на коленях. Ждала.

— Ага, — сказала она.

Я упала. Упала перед ней, положила руки ей на колени, не смущаясь струпьев и кислого запаха.

— Гормхул, я слышала волка — слышала его зов, — прошептала я. — Он выл так горестно… И я пришла к тебе…

Она улыбнулась:

— Почему ты пришла? Ко мне?

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 90
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?