Атаманша Степана Разина. «Русская Жанна Д'Арк» - Виктор Карпенко

– Пошли к атаману!

– Не можно, – замотал головой Дементий.

– Почто? Атаман в стане?

– В стане.

– Так почто не можно?

– Не велено!

– Что не велено? – недоумевал Степан.

– Тревожить вас не велено. Атаман приказал до вечера не тревожить и караул на то у избы поставил, – рассмеялся Дементий. Он развел руками, мол, на то воля свыше и сделать тут ничего не может. Не спеша он вышел из избы.

«Вот те и раз! – озадаченно почесывая бороду, сел на лавку Степан. – Тревожить, вишь ли, собачий сын не велел. Караул поставил наш сон оберегать, а что нам до сна, коли дела еще не сделали. Почто Мишка Семенов с войском снимается? Куда пойдет?

– Эй, Григорий! – начал расталкивать Кукин храпевшего товарища. – Зеньки открой, достанет с тебя! Григорий!

Ильин замотал головой, замычал что-то спросонья и открыл глаза.

– Чего надрываешься, тормошишься? – прохрипел он осевшим со сна голосом, продирая кулаком глаза. – Я уж и не сплю давно.

– Атаман-то, Мишка Семенов, под караулом нас держит. Отдыхайте, говорит, а сам лагерем снимается.

– Куда?

– То токмо ему ведомо.

– Та-а-ак, – протянул Гришка Ильин. – Раз атаману ведомо и доселе о том не сказался, то скажется. Надо ждать, – глубокомысленно произнес он и, положив на лавку свой кафтан, улегся снова. Вскоре он опять переливисто захрапел.

Вечером в избу пожаловал сам атаман – Михаил Семенов. Был он одет по-походному, при оружии. Развалясь, он сел на лавку.

– Как спалось? – пряча усмешку в усы, спросил атаман послов. Те молча взирали на Семенова.

– Языки никак проглотили? – продолжал атаман. – Ну, я чаю, ненадолго. В общем, так: порешил я идти в Темников. Глядишь, и мне, худородному, местечко промеж Алёниных атаманов отыщется. Или как? – резко вскинув голову и сдвинув к переносице брови, спросил он у Степана. – Отринут меня от атаманства или нет?

– Бог с тобой! Примут как брата родного, голова моя порукой тому, – горячо заверил атамана Кукин.

– Ну и ладно, – вздохнул Семенов, вставая. – Видно, время и вправду пришло крепости брать, а на то сила большая нужна. Собирайтесь, мужики, едем. Казаки ваши уже в седлах перед избой вас дожидаются. Поспешайте, едем немедля! – вставая, бросил он и быстро вышел из избы.

– Вот и сказался атаман. Чудной он какой-то, шалый, – удивленно развел руками Степан.

– Хитрый он, скрытный. Ум у него лисий, а прыжок рысий! – заметил Григорий, нахлобучивая на лоб шапку. – Поспешим, Степан. Атаман, чай, ждать не привык!

Нацепив сабли, воткнув за пояса пистоли, принесенные еще поутру Дементием, послы вышли из избы.

Повстанцы уже тронулись в путь, медленно вытягиваясь в колонну. Впереди шли отряды конницы. Судя по флажкам на пиках, всадников было около десяти сотен. Кроме пик, которые были сделаны местными мастерами, у многих всадников у бедра покачивались сабли, чеканы, кое у кого торчали в приседельных сумках рукояти пистолей.

За конницей шло пешее войско. Мужики здесь были поплоше, одежонкой победнее и оружием послабее, и шли они вольно, не соблюдая строя, большой разношерстной толпой. Пешее войско составляло большинство повстанческого отряда, основную силу его, и на прикидку, сделанную Степаном, их было тысячи три, а то и поболее. За пешим войском везли пушки (Степан насчитал четыре), бочонки с порохом, в плетенках – ядра. А за войском, гомоня на многие голоса, тянулся повстанческий обоз. Здесь были и груженные до верха телеги и телеги порожние. На многих из них сидели женщины, реже мелькали любопытные детские рожицы.

– Ну, как войско мое? – спросил атаман, подъехав ко все еще стоявшим на крыльце избы послам.

Стараясь не обидеть Михаила Семенова, Кукин осторожно ответил:

– Войско людно, да вот токмо оружия маловато.

Атаман рассмеялся:

– Были бы мужики до ратного дела охочие, а сабель да пищалей у воевод добудем!

– Оно-то так, – согласился Степан. – Дай срок, оружны будем лучше стрельцов, твоя правда, атаман! – и, переведя разговор на ближние дела, спросил Семенова: – Ты как, нас наперед себя пустишь? Дорога нам ведома. Проведем.

– Мы и сами с усами, – ухмыльнулся атаман. – Дорога и нам ведома. Вы уж обиды на меня не держите, сами дойдем, не заплутаем, – и, стегнув плетью по крутому боку жеребца, ускакал в голову вытянувшейся более чем на версту колонны.

Вскочив в седла подведенных к крыльцу коней, Степан Кукин и Григорий Ильин вместе с молодцами охраны вклинились в разрыв между сотнями вьющейся змеей колонны повстанцев.

Степан чувствовал себя лишним в этом живом людском потоке. Он был и рад, что посольство удалось, и в то же время ему не давала покоя обида, возникшая помимо его воли из-за невнимания к нему и его товарищам со стороны атамана, из-за его «гостеприимства» и боярских замашек, кои сквозили в каждом жесте Мишки Семенова, в каждом его приказании.

«Чует мое сердце, не ко двору придется Мишка в совете атаманов. Властолюбив, заносчив, о благе своем наперед печется, нежели о народе обездоленном, – думал Кукин об атамане. – Не быть в одной стае лисе с волками. Не быть Мишке Семенову братом в семье атаманов».

Пошел дождь. Вначале он медленно покрапывал, а затем повис сплошной стеной – мелкий, холодный, беспросветный.

Колонна повернула вправо, на Арзамас.

«Атаман изменил свое решение. Почему? – тревожно забилась мысль. Степан, свистом приказав сопровождавшим его казакам следовать за ним, ринулся вперед, в голову колонны, туда, где по его расчетам, находился Михаил Семенов. Только перед Немчиновкой отыскал Степан атамана. Укрывшись широким пологом, натянутым на остриях пик, Михаил Семенов совещался со своими ближними товарищами.

Вздыбив разгоряченного скачкой жеребца, Степан закричал, обращаясь к атаману:

– Ты чего же, язви тебя в душу, слову своему не хозяин? Говорил, что на Темников идешь, а сам в Арзамас идти умыслил. Может, к боярину Долгорукому с повинной направился? Так откройся, не таись!

– Уймись! – простер руку атаман. – Ты в наши дела не встревай! Без тебя управимся!

Но Кукин, спрыгнув с коня, в сопровождении Григория Ильина уже вошел под навес.

– Не дело ты замыслил, атаман! Не взять малым числом Арзамаса! – продолжал Степан, протискиваясь сквозь плотное кольцо семеновских есаулов. – Войск в Арзамасе великое множество, а також до сотни пушек.

Семенов рассмеялся:

– Кто тебе сказал, что я Арзамас взять вознамерился? Почто он нам? – развел руками атаман, как бы приглашая есаулов в свидетели.

– Арзамас нам не надобен, а вот обоз воеводский с оружием да с зельем нам пришелся бы ко времени. Сам говорил надысь, что оружия у мужиков маловато…