Диетлэнд - Сарей Уокер

Я встала и принялась прохаживаться туда-сюда перед скамейкой. Никто из женщин и не думал отвечать на мой вопрос, повторять я не стала. Если кто-то и боялся настоящего взрыва, то держал страх глубоко в себе, предположила я, так легче игнорировать тревогу и беспокойство. Жизнь в «Доме Каллиопы» была выбором, который каждая из нас сделала добровольно, мы знали об опасностях. Никто насильно не держал нас там.

– Кстати, к вопросу о «больных людях». Почему Джулия вчера осталась у нас на ночь? – спросила Марло. Все разом повернулись ко мне. Отмазку придумать я не успела.

– Она… она хотела посоветоваться со мной по поводу книги о разоблачении империи «Остен». Пишет главу про Китти.

Ложь без проблем сорвалась с моего языка, но легче мне не стало. Я не хотела врать им. Я не хотела быть на стороне Джулии.

– Она что-нибудь говорила про Литу? – поинтересовалась Марло. – Я хотела поговорить с ней, но вчера мне пришлось уйти раньше. Хотела взять у Джулии интервью для «Эффекта Дженнифер».

– Она сразу замолкает, стоит только упомянуть Литу.

Грузовик «Нью-Йорк Дэйли» прогромыхал мимо нас, реклама на грузовике уверяла: «Сенсационные новости о «Дженнифер» только на страницах «Нью-Йорк Дэйли»!»

– Уже в курсе, что случилось сегодня? – спросила Марло, провожая грузовик взглядом. Что-то новое случалось каждый день, и я была рада, что Марло сменила тему – мне не хотелось обсуждать Джулию. Марло объяснила, что теперь под удар попали компании, разрабатывающие видеоигры. – Требуют прекратить производство игр, в которых женщины являются сексуальными объектами и жертвами насилия.

– Ох, во что же теперь будут играть парниши? – протянула Руби. – Считай, у тебя не было детства, если ты на экране не размозжил череп проститутке бейсбольной битой.

Сана зачитала статью вслух с телефона:

– После вышеописанных угроз акции многих компаний, разрабатывающих видеоигры, начали стремительно падать.

Марло вскинула подбородок, как будто в голову ей пришла интересная мысль, передала Текса Верене и, достав блокнот, принялась что-то строчить. Верена держала чумазого ребенка на вытянутых руках.

– Сегодня утром я прочитала о группе девочек-подростков, которые слонялись на парковке возле стрип-клуба в Техасе, – сообщила Руби. – Пока мужчины были внутри, девчонки прокололи шины на их автомобилях и разбили окна. Шеф полиции в одном из городов сказал, что ему не хватает человеческих ресурсов, чтобы справиться с женщинами-правонарушительницами.

Сана наклонилась и прошептала мне на ухо:

– Он говорит о таких, как ты.

Я отпихнула ее локтем, не желая, чтобы остальные услышали, что она там бормочет. Сана была единственной, кто знал о моей недавней… деятельности.

Подъехало еще больше полицейских машин, так что стало понятно – домой нам разрешат вернуться не скоро. Я не успела пообедать, была злой и голодной, мне казалось, что я съела тот вафельный рожок сто лет назад. Я подобрала сумки с книгами. Длинный ремешок сумочки через плечо впился в грудь, в частности, из-за кирпича, который я до сих пор таскала с собой.

– Ухожу, – сказала я. – У меня дела.

Я была так занята отправкой книг и ответами на письма теперь уже «моих» девочек, что уже много дней не гуляла по улицам просто так, наслаждаясь летом, приводя мысли в порядок. Сейчас мне это нужно было, как никогда. Визит Джулии оставил меня с избытком адреналина в крови, и это действовало опьяняюще. Мне нравился «Дом Каллиопы», но я должна была покинуть его хотя бы на несколько часов, чтобы не чувствовать себя оцепленной, как сейчас наша улица.

– Какие дела? – с подозрением в голосе спросила Сана.

– Книжки отправить, – ответила я, слегка тряхнув хозяйственными сумками.

– Что еще?

– Может быть, пройдусь по магазинам.

– И, может быть, даже заплатишь, – игривым голоском протянула Сана, но я уловила в ее голосе желчь. Марло, Верена и Руби в замешательстве повернулись ко мне, но я уже зашагала прочь от них.

Сначала я отнесла свертки на почту, чтобы не пришлось таскаться с сумками весь день. Женщина на почте проштамповала все, на каждом было напечатано имя девочки. Может, Лита тоже хотела им писать, спрашивала я себя, и если да, что бы она им сказала. Но общаться по электронной почте – не самая лучшая затея, когда тебя ищет полиция.

После почты я зашла в ресторан пообедать. Желудок мой уже привык к обилию еды, поэтому я прикончила чизбургер в четыре укуса и заказала еще один. За окном ресторана мне открывался «чудесный» вид на магазин V******** S***** через дорогу, с огромным плакатом «моей любимой сиреневой модели»; только на этот раз она была в розовом бюстье, чулках с кружевами и без трусиков – ее женские прелести были ловко скрыты от проходящих мимо людей удачной позой и наклоном бедер. Костлявилль. Интересно, почему никто не додумался повесить плакат над дверью, попросить модель раздвинуть ноги и удачно скрыть «пикантное местечко» входом в магазин, как если бы женщина умоляла весь Манхэттен войти.

Я смотрела на модельку, пока доедала чизбургер; я вышла из ресторана, чувствуя, как тепло животного белка распространяется по телу, смаковала привкус чудеснейшего мяса во рту. Стоя перед V******** S*****, я испытывала сильное желание стибрить это розовое бюстье. Любимая еда придала энергии, которую мне нужно было как-то сжечь, мне хотелось совершить что-то безрассудное. Мне нравилось писать «девочкам Китти», но я скучала по тому состоянию эйфории, которое дарили мне не всегда правильные поступки. Я ходила туда-сюда по тротуару и думала, что же мне делать. Меня всюду окружали обложки New York Daily с лицами Соледад, Мисси и Литы – они наблюдали за мной с грузовиков, со зданий, из газетного киоска, выглядывали из выпуска в руках случайного прохожего, будто рой черно-белых насекомых, от которого я не могла отбиться, не могла убежать. Они мешали видеть ясно, они мешали дышать.

Я решила, что не могу вернуться на первое место преступления, поэтому отправилась в магазин профессиональной косметики всего в половине квартала от V******** S***** – в трехэтажный карнавал краски для лица. Внутри магазин был похож на космический корабль с куполообразным потолком и яркими глазастыми огнями; работницы магазина тоже представлялись мне инопланетянками – высокие, худые, с тугими пучками на голове, которые делали их глаза раскосыми, а черты лица резкими. Как будто я вновь оказалась в «Уголке красоты», только Джулии и Литы здесь не было. Я думала, что бы такое сунуть в сумку, и предвкушала кайф, который неизменно следовал после кражи, но охранница зорко наблюдала за мной, как будто подозревала что-то. Притворившись, что меня интересуют румяна, я взяла в руки пудреницу с нежно-розовым оттенком. Румяна всегда ассоциировались у меня со смущением… и стыдом.

– Ищете что-нибудь поярче? – женский голос пронзил мерное гудение двигателей космического корабля. Продавщица в белой блузке, которая обратилась ко мне, выделялась среди своих коллег-инопланетянок – она была пухленькой. Все еще ощущая спиной пристальный взгляд охранницы, я решила купить что-нибудь. Я чувствовала некое родство с полной продавщицей, я не хотела подставлять ее.