Василиса Опасная. Воздушный наряд пери - Ната Лакомка

– А, обложили, – усмехнулся Быков. – Значит, использовал девчонку, как живца? Так, Кошик? Не очень-то благородно.

– Краснова, – позвал ректор, не отвечая на подначку, – сейчас идёте ко мне осторожно, по стеночке, и ни во что не вмешиваетесь.

Я сделала несколько шагов в сторону, прижимаясь к стене, а преподаватели окружили Быкова, держась на расстоянии. Было странно смотреть на двух одинаковых мужчин, но когда они оказались рядом, сходство пропало. Не так уж они и похожи – цвет кожи немного разнится, у одного волосы вьются сильнее… Только я все равно бы не поняла – кто тут оригинал, а кто – подделка.

– Не вмешиваться? – Быков оскалил в улыбке все зубы. – Ты её вот так, приманкой отправил, а теперь вроде как заботишься? И это меня ещё называют гадом!

– Гадина ты, а не гад, – угрюмо сказал мужчина, похожий на Быкова. – А с гадинами у нас разговор короткий, – и он скомандовал: – Берем его, ребята!

– Попытайтесь! – Быков прищелкнул зубами, расхохотался и… исчез.

То есть совсем исчез – будто его и не было, растворился в воздухе… Или провалился?..

– Что это? – воскликнул Слободан.

– Сбежал! – в сердцах стукнул кулаком о кулак мужчина, похожий на Быкова. – Но он ведь не убежит далеко, верно? Тут же вокруг ограничители? Мы же сразу просечем, когда он попытается выйти из института?

– Да, – спокойно подтвердил Кош Невмертич, закрывая красное яйцо. – У него нет допуска, и преодолеть магическое поле он не сможет.

– Тогда соберите всех преподавателей, разбиваемся по парам и начинаем прочесывать здесь всё, – начал командовать похожий на Быкова. – Студентов лучше отправить в убежище, и эту, – он кивнул в мою сторону, – тоже. С усиленной охраной.

Он горячился, движения были резкими, ему явно не терпелось поскорее отправиться на поимку двойника. Но ректор, наоборот, словно потерял ко всему интерес. Передав яйцо Трофиму, он поманил меня, а когда я подошла, взял за руку, как маленькую, несмышленую девочку.

– Краснова пойдет со мной, – сказал он. – В остальном нет необходимости. Зохак только что пересек границу «Ивы». Во внутреннем дворе, со стороны улицы Рубинштейна. Учитывая его невидимость, теперь мы вряд ли его догоним.

– Как так-то?! – воскликнул мужчина. – Вы же говорили, что он не сможет… – он побагровел и опять по-бычьи наклонил голову.

– Ему открыли ворота, – ответил Кош Невмертич равнодушно. – Поэтому нет смысла беспокоить моих сотрудников и студентов. Благодарю, что согласились помочь. Слободан Будимирович, проводите господина Быкова.

Господин Быков?!. Настоящий Быков? Я вытаращилась на мужчину, который только что дым из ноздрей не пускал.

– У вас зохак средь бела дня по институту разгуливает, – произнес он сквозь зубы, – кто-то его впускает и выпускает, а вы не хотите никого беспокоить? Я вас правильно понял, господин ректор?

Он особенно выделил голосом последние слова, и я замерла, понимая, что для карьеры Коша Невмертича опять наступили тяжелые времена. И опять из-за меня… Ведь зохак, по ходу, притащился сюда за мной?..

– Это ваша прямая обязанность – садить опасных тварей в Особую тюрьму, – наступал на ректора настоящий Быков. – А вместо этого вы его отпускаете и говорите, что не позволите беспокоить преподавателей. Я требую проверки всех преподавателей на благонадежность. Ясно же, что границу открыл кто-то из ваших, у кого есть допуск!

Он злился, но его злость не произвела на Коша Невмертича никакого впечатления, и Ягушевская со Слободаном не выглядели особенно потрясенными, а Трофим – так тот, вообще, зевнул, чем довел Быкова почти до бешенства.

– Вы ответите, – прорычал он. – Это нарушение…

– Это – внутреннее дело «Ивы», – перебил его Кош Невмертич. – Все видели, что нарушителем был использован какой-то мощный артефакт, чтобы сбежать. Применение артефактов автоматически относит это дело к компетенции Совета. Так что когда поймаете зохака и обезвредите артефакт – тогда позовёте меня. А пока разрешите мне самому заботиться о безопасности персонала и студентов. Слободан, проводите, – он кивнул онемевшему от ярости Быкову и вывел меня из кабинета.

Трофим потянулся за нами, но ректор оглянулся на него через плечо, и телохранитель сразу отстал.

Мы шли по коридору, и Кош Невмертич крепко держал мою руку. Крепко и… очень бережно. Но это не успокаивало, и совсем не радовало. Я кусала губы, желая и не решаясь задать вопрос, мучивший меня, как раскаленный гвоздь в мозгах.

– Это был зохак, принявший облик сотрудника отдела безопасности при Совете, – опередил меня ректор. – А горячий господин – тот самый сотрудник безопасности. Быков Иван Родионович, настоящий. До недавнего времени был в командировке в Южной Америке. С особым заданием. Засекреченным. Поэтому мы не смогли достоверно проверить его легенду.

Я открыла рот, но опять не успела спросить.

– Да, – Кош Невмертич говорил спокойно, будто ничего из ряда вон выходящего и не произошло, – я ловил зохака на вас. Но как оказалось, это не просто зохак, это ещё и особь класса «Эс». Да ещё и с каким-то редким артефактом. Видите, как много полезного мы узнали за такое короткое время?

– Вижу, что Быков был прав, – ответила я так же спокойно, как он, хотя всё во мне кипело от злости и негодования. – И я бы вам с удовольствием ещё раз глаз подбила. За такую самодеятельность.

Ректор хмыкнул, но ничего не сказал. Мы дошли до его кабинета, и Кош Невмертич распахнул передо мной двери, пропуская внутрь.

– А что, любовные чары больше не действуют? – поинтересовалась я невинно, не переступая порог. – Или у вас всё под контролем? И вы меня на стол больше валить не станете?

– Язвите, Краснова? Это хорошо, – ректор подтолкнул меня в спину, отправляя в кабинет. – Вольпиной сегодня нет в «Иве», она с Анчуткиным на экскурсии в лаборатории.

– Тогда мне страшно повезло, – сказала я, хотя втайне пожалела, что именно сегодня Вольпиной вздумалось прогуляться по городу. Хоть что-то приятное произошло бы. А так опять одной мне гореть, а ректор будет изображать айсберг. Эмоции он бережет. И яйца свои фабержевские, драгоценные. – Значит, – небрежно начала я, скрывая смущение и нервозность, которые всегда испытывала наедине с ректором, – Быков оказался зохаком.

– Нет, это зохак прикинулся Быковым, – подсказал Кош Невмертич. – И мне хотелось бы понять, что ему нужно от Василисы Красновой, жар-птицы по совместительству.

Я удивленно посмотрела на него, потому что тон был… какой-то не такой тон… Ректор скрестил руки на груди и стоял передо мной, глядя сверху вниз. В лице – никаких эмоций, но глаза полыхали, как угли.

То есть сначала он ловил на меня джанару (но там – ладно, хоть со мной посоветовался), сегодня он подпихнул меня трехголовому змею, как кошелечек на веревочке (и даже в известность не поставил), а сейчас решил допрашивать с претензиями. Как будто это я притащила лже-Быкова в институт.