Обратный отсчет: Равнина - Токацин

обходил здание и открывал «шлюз». Луч сигма-сканера упёрся в дверь склада и высветил плазменный шар, пронизанный нитями «грибницы».

— Мн-да, — пробормотал Вепуат, посмотрев на экран. — Как я понимаю, Сэта сегодня на занятия не придут. Не буду их и дёргать. Возьму на утро две группы Скогнов. Авось да обойдётся без драки.

Гедимин покосился на часы и невесело хмыкнул.

— Справишься один? У меня смена…

— Ардан поможет, — ответил Вепуат. — Со Скогнами он справляется.

Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Кут’тайри вчера спрашивал, когда у него отрастёт скафандр.

— У кого — у Кут’тайри или Ардана? — Вепуат ухмыльнулся. — Если бы скафандры так легко отрастали…

…Красные разломы на небе потемнели и уже не вспыхивали; складки стирались, и поверхность выравнивалась. Гедимин лениво думал о высоте «металлического фронта» и о том, что интересно было бы осмотреть его вблизи, — если «трилобиты», примитивные мешки с газом, способны подняться над ним на безопасную высоту, то сармат с «лучевым крылом» тоже как-нибудь добрался бы. Луч фонаря изредка выхватывал из темноты миниатюрный блестящий слиток — рэссену никто не подбирал, она так и валялась под ногами, дожидаясь рудосборщика.

— Гедимин! — услышал сармат оклик Вепуата. Разведчик, нахохлившись, быстро шёл вдоль ангара.

— Филки, мать их колба! Шесть рыл, а работать некому.

Гедимин хмыкнул.

— Чего ты от них хотел?

— Камни, — Вепуат махнул рукой в сторону соседнего холма. — Занятий нет, так пошли бы пособирали. Утренний-то выход сорвался…

Он размял в кулаке горючую смесь. Она была уже достаточно рыхлой, но Вепуат не спешил высыпать её на поддон.

— Даже не знаю, Гедимин, что оттуда может вылезти…

Гедимин покосился на дверь склада. С той стороны не доносилось ни звука — чем бы ни занимался жрец, кажется, ему удалось вернуться в гуманоидную форму.

— У меня тут зеркало, — он показал Вепуату зеркальную чашечку, зажатую в ладони. — Что бы ни вылезло, быстро придёт в разум.

Разведчик ухмыльнулся и стряхнул с ладони горючую смесь.

— Ну, посмотрим…

Пламя, побагровев, ударило в потолок, вздулось шаром, побелело и угасло, оставив несколько тлеющих искр и два кубометра дыма.

— Аса’ан! — Вепуат хлопнул себя по бедру и склонился над костерком, раздувая искры. — Опять влезли в чужой канал. Вот, спрашивается, зачем лезть, если сказать ничего не можешь⁈

«Сейчас и Шакха выдаст то же самое,» — Гедимин подался в сторону, сжимая отражатель в кулаке. «Ладно, завтра с утра пообщаемся…»

Пламя встало ровной красной стеной. Вепуат радостно хмыкнул.

— Огонь Шакхи да не остынет! Далеко там мастер Ут’таркех?

— Его литейня заперта — работа идёт, — донеслось из костра сквозь треск помех. — Он передал большой груз для мастера Хеттийиррна.

Гедимин радостно ухмыльнулся.

…Каждый «короб» был обвязан жёлтым «асбестовым» тросиком. Кто-то старательно совместил корпуса и крышки — оставалось только вставить штырёк, чтобы заработала поворотная петля. Гедимин ставил детали на подстилку, не особо к ним присматриваясь — только отмечал, что неровности тщательно зашлифованы.

— Ещё и вечерняя плавка… — Вепуат негромко хмыкнул. — Они там стараются, как могут. Аккуратные штуки. Объяснил-таки им про допуски?

Гедимин покосился на угасший костёр и досадливо хмыкнул.

— Какие допуски⁈ Опять весь вечер просижу за обточкой.

— Тебе виднее, — Вепуат пожал плечами. — Я так ничего не вижу. Стенки гладкие, крышки закрываются.

— Ещё бы они не закрывались… — пробормотал Гедимин, направляя на «короб» сканирующий луч. Экран покрылся россыпью жёлтых точек. Сармат досадливо сощурился.

— Что, совсем плохо? — Вепуат из-под локтя заглянул в прибор.

— Стенка меньше заданной толщины. Ускорил процесс, называется…

…Гедимин опустил последний «короб» на подстилку. Вторую постелил рядом, чуть сбоку от скогнийских ступенек. «Сяду сюда, на приступку,» — он воткнул ещё один фонарь в стенную нишу. «Так будет удобно.»

Он плотно закрыл «шлюз» и остановился посреди коридора, задумчиво глядя на печь. «Вот здесь я вчера стоял,» — он отодвинул заслонку, шагнул чуть в сторону и кивнул собственным мыслям. «Да, на этом месте. Отсюда видел вспышку.»

Гедимин поднял руку с дозиметром, отмотал записи до начала вчерашней ночи. На экране появилась двойная волна — сигма- и омикрон-излучение пульсировали одновременно, но с разной частотой.

«Здесь стоял я. А вот здесь — Кут’тайри. И он…» — Гедимин чуть сдвинулся и пригнулся. «Он, получается, вообще жерла не видел. Только отсветы на моём скафандре. Он стоял вот так… Мог он что-то сделать с печью? Направленный пучок излучения… тут нет экрана, прошло бы свободно. И как раз была бы вспышка…»

Он шагнул на прежнее место и снова взглянул на экран. Под графиками интенсивности замер ещё один значок — прибор зафиксировал положение стрелки-указателя. Она упиралась в печь, не смещаясь ни на миллиметр — с того момента, как кривые взлетели вверх, и до самого их выпрямления.

«Не сходится,» — Гедимин резко сдвинул пластину на запястье и опустил руку, угрюмо глядя на светящиеся камни. «Если бы первый луч послал Кут’тайри, источником сильнейшего излучения был бы он. Хоть на миллисекунду, но стрелка сдвинулась бы…»

Досадливо щурясь, он прижал руку к виску. Думать о том, что его обманул дикарский фокус, было неприятно, но терпимо. Но думать о том, что Кут’тайри был прав…

«Весь огонь Равнины… Как это, всё-таки, работает?»

За дверью было тихо, но на всякий случай Гедимин запечатал её плотным защитным полем. Оглянувшись на закрытый «шлюз», он встал перед жерлом печи. Внутри ровно светились камни, нагретые какой-то местной ядерной реакцией. Сармату было не по себе.

«Опыты следует повторять, пока не выстроится система. Иначе так и будешь верить во всякую чушь,» — он на долю секунды стиснул зубы и решительно поднял руку с дозиметром. «Итак, воспроизводим…»

— Гверрек!

Жерло печи светилось по-прежнему ровно. На запястье не мигнул ни один светодиод. Гедимин с