Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

трассу. — Просто… это всё было как сцена из книги. Или из фильма.

Она снова хихикнула.

— Честное слово, вся эта ситуация… Мама и Чейнсо. Мама, укравшая у него деньги. Чейнсо, связавшийся с картелем. Разве такое бывает в реальной жизни? Это вообще чья-то жизнь? Такое дерьмо правда случается?

Она всё ещё улыбалась, но её слова застряли во мне занозой, и волосы на затылке встали дыбом. Да, это был полный кошмар. Но это также объясняло, почему Слайдер оказался мёртвым.

Он помог Сибил сбежать из Гнезда.

Очевидно, Чейнсо не «прятал» Сибил. Он держал её там, пока она не скажет, куда делись деньги.

Я нажал кнопку вызова на руле, и Брюс ответил.

— Позвони начальнику женской тюрьмы. Сибил нужно изолировать. Я почти уверен…

— Сибил в тюремной больнице, — перебил меня Брюс. — Её зарезали этим утром.

Я резко повернул голову к МакКенне. Она больше не смеялась. Она села прямо, глаза расширились. Я снова вернулся к дороге.

— Она… — я осёкся.

— Думают, что выживет. Ранение в живот, но кто-то явно хотел передать сообщение.

— Чейнсо или картель Ловато. Я расскажу подробнее, когда вернусь, но, скорее всего, кто-то из них же убил Слайдера. Когда Сибил узнала, что он мёртв, она сама пошла на арест, думая, что в тюрьме будет в безопасности… хотя бы до тех пор, пока картель не разберётся с Чейнсо за неё.

— Чёрт. Я надеялся, что Салазар ошибся, — пробормотал Брюс.

— Я тоже. Но Трэп сказал то же самое.

— Дерьмо. Ладно, я позвоню начальнику и скажу, чтобы следили за всеми заключёнными, у которых есть связи с картелем. Потом объявлю Чейнсо в розыск. Посмотрим, удастся ли его загнать в угол и допросить.

Мы отключились, и я посмотрел на МаК. Она уставилась в окно.

Я протянул руку и сжал её пальцы, так же, как делал в закусочной.

— МаК, — тихо позвал я.

— Какой паршивой нужно быть, чтобы даже не заботиться о том, что твою мать пырнули ножом? — прошептала она. — Чтобы даже… желать…

Она не договорила. Её взгляд всё ещё был устремлён в окно. Она не хотела смотреть на меня.

— Она тебе не мать, МаК. Она твой тюремщик. Твой мучитель. Ты была бы не человеком, если бы не хотела, чтобы она ответила за это.

— Я врач. Я должна ценить каждую жизнь. То, что я сказала Трэпу про Чейнсо — это правда. Я не хочу его смерти. Я хочу, чтобы он сел за решётку. Но… мама…

Я резко свернул на обочину, и МакКенна повернулась ко мне, наконец глядя прямо.

— Что ты делаешь?

Я расстегнул её ремень безопасности и перетащил её к себе на колени через центральную консоль.

Она не сопротивлялась.

Наоборот, когда оказалась на мне, её голова тут же легла мне на плечо, лицо спряталось в шею.

— Она тебе не мать, МаК. Она не имеет права называться этим словом. Ты ведь не называешь Трэпа папой. Прекрати называть её мамой. Она — Сибил. И кем бы она ни была в прошлом, что бы с ней ни случилось, это не оправдывает того, что она сделала с тобой.

Она кивнула, носом прижимаясь к моей коже, её тёплое дыхание касалось шеи.

Я поднял её ладонь к губам и поцеловал.

— Ты хороший человек, — сказал я. — Если бы было иначе, ты бы не испытывала вины за свои чувства.

— Ты же не знаешь меня, Мэдс. Меня не было десять лет.

Я развернул её к себе, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Я знаю тебя, МакКенна.

Она смотрела на меня, не двигаясь, а я продолжил:

— Я знаю тебя, потому что, как бы тебе ни казалась глупой моя песня, ты — моя родственная душа.

— Боже, надеюсь, я тебе не сестра, — сказала она, скосив губы в усмешке.

Я рассмеялся.

— Ты права. Это единственное, что в песне неправильно. Всё остальное — чистая правда. Я знаю тебя. Ты знаешь меня. Я люблю тебя. Ты любишь меня.

— Пф. Размечтался, — фыркнула она, но на лице у неё появилась настоящая, полная улыбка — та самая, что озаряла её лицо, делала её глаза ещё ярче и заливала всё вокруг золотистым светом.

— Не могу дождаться, когда весь мир увидит, какими мы становимся, когда мы вместе, — сказал я. — Это как в книге Милы. В конце мы — чистая магия.

Она поцеловала меня — медленно, глубоко, с обещанием, которое я был намерен заставить её сдержать.

Мы потерялись друг в друге, забыв о времени, на обочине дороги, и, если бы мы не были в моём рабочем грузовике, посреди дня, у всех на виду, я бы не остановился. Но это лишь заставило меня сильнее жать на газ — чем быстрее мы окажемся дома, тем быстрее я смогу снова доказать ей, что мы созданы друг для друга.

Я только снова усадил её на место и завёл двигатель, когда зазвонил телефон. Мы были в десяти минутах от Уиллоу Крик, когда на экране высветилось имя Джеммы.

— Эй, Сокровище. Спасибо, что забрала Милу. Она уже вся на сахарном подъёме?

Голос Джеммы был дрожащим, слегка паническим.

— Сэди её забрала вместо меня, потому что… неважно. Но я уже на ранчо и… я не могу их найти.

— Что значит «не можешь найти»? — Я изо всех сил старался не паниковать, натягивая на себя профессиональную маску спокойствия.

— Машина Сэди здесь, но… это странно. Двери открыты, ключи в зажигании.

У меня внутри всё сжалось. Это было странно. Но ещё не повод для паники. Только вот волосы на затылке встали дыбом. А этот сигнал был точен примерно на восемьдесят процентов, когда речь шла о том, что что-то пошло не так.

Я посмотрел на МакКенну, и видел, как беспокойство отразилось на её лице.

— Ты звонила им? Где Терранс и её друзья? — спросил я, уже едва сдерживая охватившую меня тревогу.

Я сильнее вдавил педаль газа, и на следующем повороте колёса грузовика слегка заскользили. МакКенна вцепилась в ручку двери, резко втянув воздух.

— Терранс и остальные уехали обратно в университет сегодня. Сэди остаётся до воскресенья. Я звонила обеим, но никто не отвечает.

Мила часто выключала телефон, чем сводила меня с ума, но я всё равно мог её найти.

— Я попробую отследить её. Может, она уговорила Сэди покататься на Шадоуфаксе?

— Все лошади на месте, — сказала Джемма.

— Где мама и папа? Райдер? — спросил я, лихорадочно разблокируя экран телефона и пытаясь найти приложение Find My Phone, пока всё ещё мчался по дороге. МакКенна забрала телефон у