Королевство душ - Рена Баррон

Я умалчиваю о том, что он рассказывал истории какое-то время после проклятия. Вот только в них уже не было прежней любви.

Мой отец хмурится, заметив небольшие ямы рядом со мной.

– Что ты делаешь?

Я делаю глубокий вдох сквозь зубы.

– Копаю ямы.

Оше смотрит на меня. Его глаза приобрели острый блеск. Магия внутри его насторожилась. Если он подумает, что я действую против Арти, то попытается остановить меня. Однако сейчас она наименьшая из моих забот. Арти сказала, что больше не будет меня недооценивать, и за ее холодными словами я почувствовала скрытую гордость и уважение. Правда, я чуть не погибла, чтобы заслужить восхищение матери.

– Я собираюсь посадить дождевые маргаритки утром, – наконец говорю я, прикусывая губу. – Прямо как дома.

Когда я говорю дома, лицо моего отца как будто начинает сиять. В его глазах светится тоска, которая разрывает мне сердце.

– Они приживутся, если их поливать, – говорю я и провожу пальцами по земле, вспоминая другой сад и другое время. – Несмотря на сухой воздух.

Отец потирает подбородок:

– Да, я согласен…

– Лучше всего это сделать под деревом нехет, – добавляю я, прикусив щеку.

Какая-то часть его сознания должна понимать, что здесь что-то не так – что здесь абсолютно все не так. Но мой отец не может разобраться в своих мыслях. С тех пор как мы приехали в Кефу, Оше все меньше и меньше напоминает прежнего себя. Он редко пытается завязать разговор, не говоря уже о том, чтобы рассказывать истории. Арти всегда слишком занята интригами с Эфией, чтобы заметить это.

– Им будет лучше у пруда, где они смогут получать больше солнечного света. Я же говорил об этом, Маленькая Жрица.

– Ты прав, – признаю я после преувеличенного вздоха. – Выкопаю новые ямы завтра. Я устала.

– Утром я схожу на рынок и куплю нам молочных конфет, – продолжает Оше радостным голосом. – Поработаем в саду вместе. Совсем как раньше. Давно мы не проводили время вместе. Мне этого не хватает. Как же быстро ты растешь.

Я улыбаюсь, чувствуя, как сердце сжимается у меня в груди. Как же хочется вернуться в прежние времена.

– Что ты думаешь о своей второй дочери? Мне кажется, она растет гораздо быстрее.

Оше не разговаривает с Эфией. Учитывая ход времени в Кефу, у него даже не было шанса узнать ее. Она не разделяет те узы, которые связывают меня с ним. В голове раз за разом крутится мысль – если бы отец был самим собой, то смог бы помочь мне переманить сестру на нашу сторону.

– Да, быстро же она растет, – признает Оше, улыбаясь. – Вы обе так повзрослели. Мои маленькие жрицы.

– Никакая она не Маленькая Жрица, – процеживаю я сквозь зубы. – Эта девочка – демон, ориши ее побери.

– Может быть, ты хочешь послушать мою историю? – спрашивает отец, игнорируя мою ругань.

– Не сейчас. – Я съеживаюсь от сочувствия. – Давай завтра, когда мы будем сажать маргаритки.

– Хорошо, – соглашается отец, хлопнув в ладоши. – Расскажу тебе историю об одном из своих предков.

Он улыбается, но больше его здесь ничего не держит. Я вскапываю всю землю вокруг трех деревьев, прежде чем мои руки натыкаются на кости. Пот стекает по моей спине, а кончики пальцев саднит от работы. Лунный свет мерцает в земле, и мои мысли обращаются к Коре. Я не видела ее с того дня, как разрушилось проклятие Арти.

Достав кости, я завариваю половину коры ибоги в мятно-имбирном чае. Другой кусок коры нужно заложить себе под язык. Поначалу у ибоги ореховый вкус, который через какое-то время приобретает кислый оттенок. К тому времени как напиток наконец закипает, у меня окончательно немеет рот и распухает язык. Как только присутствие Эфии снова ощущается по всей вилле, я возвращаюсь в свою комнату, чтобы начать заключительные этапы ритуала.

Я сижу перед зеркалом в своей комнате, нанизывая волосы Эфии на кости. Каждая клетка моего тела умоляет меня спешить, но ритуалы требуют времени – даже в этом месте, где время не имеет никакого значения. Нужно проявить терпение. Магия предков требует уважения. Это то же самое, что уважать старших. Кости настолько малы, что мне требуется несколько попыток, чтобы сделать все правильно. Наконец я смазываю их пальмовым маслом и закрепляю на левой руке куском ткани. Я пью свой мятно-имбирный чай и жду.

Я – Арра.

Услышьте мой голос, великие предки. Услышьте мою мольбу.

Ответьте на мой зов.

Благословите меня своим присутствием.

С моим тамарским акцентом язык Аатири звучит грубо – я долго заучивала слова, но не проговаривала их вслух. Остается лишь ждать. Так я и делаю, слушая свое сердцебиение и тяжелое дыхание. Время тянется, и в мою голову начинают закрадываться сомнения. Демоны в стенах шепчут, что у меня не осталось лет жизни, чтобы обменять их на другой ритуал. Чем дольше я жду появления магии, тем больше я боюсь, что они правы. Мои уста вновь проговаривают слова – в этот раз медленнее, растягивая каждый слог. Наконец магические искры разлетаются по стенам и потолку. Я задерживаю дыхание, глядя на сгусток энергии. Он парит в воздухе, решая, стоит ли отвечать на мой зов. Вместо того чтобы оказаться на моей коже, сгусток энергии образует небольшой круг со мной в центре.

Огонь разрывает мои мышцы. Я крепко сжимаю зубы, чтобы не потерять сознание, и вскоре боль проходит – быстрее, чем раньше. У меня болят десны, и когда я ощупываю рот языком, я обнаруживаю что один из моих задних зубов шатается. Я протягиваю дрожащую руку, отчаянно пытаясь вернуть зуб на место. Глупо думать, что у меня получится. Когда я наконец сдаюсь, зуб падает мне на ладонь – он черный, съеденный гнилью. «Магия заберет у тебя все, что пожелает, – говорил отец. – Совсем немного – или всю твою жизнь». Что ж, на этот раз мне «повезло» – магия не изувечила меня. Какой-то зуб. Небольшая плата. Туман ползет от костей предков, застилая мой взор. Однако это происходит только в отражении в зеркале. В реальности спальня остается такой же, какой была. Мои глаза болят от напряженного вглядывания, и я моргаю. В зеркале позади меня появляются три женщины. Чувствую, как сердце бешено колотится у меня в груди. Хотя я и надеялась, что ритуал сработает, он все равно удивляет меня.

Когда я оглядываюсь через плечо, там никого нет. Три великих предка Аатири бесплотны. Трудно понять, куда они смотрят – у духов предков нет зрачков. Их лица не выражают никаких эмоций. Я опускаюсь на колени и кладу руки на бедра, чтобы показать свое уважение.

Мне нельзя говорить раньше их, поэтому я снова жду. Они моргают, и белки их глаз становятся черными. Женщина посередине напоминает мне бабушку. Она начинает говорить своим хриплым властным голосом:

– Кто ты такая, чтобы призывать нас?

Чтобы магия сработала, я должна убедить их в собственной важности и узнать их имена.