Казначей общака - Евгений Сухов

Как говорится, преступник любит возвращаться к местам былой славы.

Резаного Костыль заметил сразу, едва вошел в ресторан. Тот сидел у самого оркестра с темноволосой молодой и не в меру развязной девицей, которая громко и вульгарно хохотала над каждой его репликой, как если бы повстречала самого великого острослова. Но все его шуточки не поднимались выше женских ног, и диалог он предпочитал самый что ни на есть откровенный и безо всякого умственного насилия. Завидев красивую бабенку, он без обиняков сообщал ей о своем желании, и часто случалось, что находил понимание.

– Девочка, обещаю тебе, что ощущение будет непередаваемым. Я воткну по самые помидоры тебе своего дурачка и так расшевелю твою лоханку, что ты полезешь от счастья на потолок. – Девушка, запрокинув голову, громко хохотала, при этом она смотрела на Резаного с таким обожанием, как будто бы наконец повстречала на своем жизненном пути мужчину своей мечты. – Поверь мне, в этом деле я мастер, другого такого по всей Москве не сыщешь, – похвалялся Артур, вызывая своим бесстыдным откровением невольные улыбки у клиентов, сидящих за соседними столиками. – Я ведь бабу знаю как свои пять пальцев, для меня она самый настоящий инструмент. Надавлю раз – выжимаю ноту до, надавлю два, получится ре. Так что знакомство с женщинами для меня целая симфония.

– Композитор, можно тебя на минуту, – очень сдержанно позвал Костыль, постаравшись придать своему лицу ободряющее выражение.

– О, братуха! – радостно поднялся Резаный, широко раскинув руки. – Дай я тебя обниму! – Костыль отстранился от его объятий, выставив вперед ладони. – Ладно, вижу, что не в духе. Хочешь, я тебя со своей девушкой познакомлю? Ты посмотри, какая киска, так и просится в постель. Да и писка ничего. Ха-ха-ха! – возликовал над собственным каламбуром Резаный. – Только ты ее у меня не отобьешь? – неожиданно спросил он ревниво. – А впрочем, для такого парня, как ты, мне ничего не жалко. Можно ее на пару оттрахать. Ты не возражаешь, девочка?

Ответом был жизнерадостный женский смех.

– В этом случае цена возрастает.

– О! Ты знакома с коммерцией, ну тогда ты нигде не пропадешь.

– Послушай, Резаный… – едва сдерживал злобу Костыль.

Артур Резаный поднял вверх руки:

– Все ясно, вижу, что ты не сторонник паровозиков. Ну и ладно, будем трахать ее по одиночке. Я всегда знал, Паша, что ты натура романтическая. Голубая кровь, так сказать, не то что мы. Сначала я, потом ты. Договорились? Все-таки я первый бабуську снял, следовательно, мне и начинать.

– Резаный, а тебе не кажется, что тебя заносит?

– Все понял, догадался, – замахал руками Артур Резаный. – Конечно, ты первый, я не брезгливый, после тебя буду.

– Давай поговорим спокойно, – потянул за рукав Резаного Костыль.

– Вижу, что у тебя какое-то другое предложение. Ладно, пошли.

Посетители за соседним столиком разочарованно отвернулись, лишившись любопытного зрелища, и уныло уткнулись в свои тарелки.

– Ну чего ты хотел? – спросил Резаный, когда они вышли в вестибюль.

Кроме них, здесь находились еще трое: два молодых парня, что-то пьяно доказывающих друг другу, и крутобедрая девица – облокотившись о подоконник, она изящно смолила сигарету.

– Ты стал неправильно вести себя, Артур, – с чувством произнес Паша Фомичев.

– Ты чего понты гонишь, Костыль, говори все, как есть, там меня телка теплая ждет.

– Я в тебе разочарован и очень не люблю, когда меня обманывают. В последнее время мне не понравились две вещи. Первая – ты не сумел убрать у казино Масюка, и вторая, что ты меня крепко подставил!

– Ты мне что, предъяву шьешь? – вспылил Резаный, багровея.

– Давай тогда с тобой разберемся, – очень спокойно произнес Костыль. – Ты был единственным, кто знал, где живет моя краля.

– И что с того?

– А то, что вместе с тобой к ней пришли еще три человека. Ты это скрыл. А ты знаешь, что обычно делают с теми людьми, кто закладывает своих? – чересчур спокойно поинтересовался Костыль, не сводя с Резаного злых глаз.

Казалось, Артур дрогнул под его тяжелым взглядом и виновато, чуть смущаясь, посмотрел в сторону. Подобное было не в характере Резаного, в правом рукаве он всегда носил нож, который при легком взмахе вбрасывался в ладонь. Это движение было отработано им до мелочей, он не раз демонстрировал его на зоне, при этом перышко появлялось с эффектным щелчком, что всегда производило впечатление на окружающих. Даже в ресторане, ковыряя вилочкой шницель, он вряд ли расставался со своим оружием.

Как бы в негодовании Резаный махнул рукой, и в ту же секунду в его руке оказался нож. Еще миг, и металлическое жало вспорет рубашку и мягко войдет в брюшную полость. Костыль даже увидел глаза Резаного, предвкушавшего победу: но он был готов к подобной уловке и, действуя на опережение, с размаху воткнул заточку в живот Резаному.

Взгляд Артура потускнел, ладонь невольно разжалась, и нож, выскользнув из пальцев, упал на мраморный пол, звонко брякнув. Костыль, потеряв к Резаному интерес, повернулся к нему спиной и неторопливо направился к двери. Резаный сделал шаг, другой, третий и вовсе получился неуверенным. Затем его качнуло, и он опершись спиной о стену, медленно сполз на пол.

Девица, стоящая у окна, замерла. Брезгливо высокомерное выражение сменилось на настоящий ужас, рот помимо ее воли открылся, и сигарета упала на пол.

Перед самой дверью Костыль чуть замешкался, пропуская вперед грузную даму, и, учтиво улыбнувшись, вышел следом за ней.

Похоже, что девица за столиком затосковала. Приятный собеседник что-то задерживался. Не бог весть какой парнишка, но одиночество с ним можно скрасить. А если при этом он расплатится «зелеными», будет совсем хорошо. Она посмотрела по углам ресторана и поняла, что опоздала, нужно было шевелиться раньше. Всех богатых клиентов уже разобрали, и осталось рассчитывать на того, кого подобрала в самом начале вечера.

Однако ее потенциальный партнер, похоже, забыл о ней. В душе девицы проснулись смутные подозрения: а что, если этот малый решил пообедать за ее счет? Тем более с ней уже случались подобные казусы. Может, он все-таки задержался в вестибюле? Она поднялась и ровным аккуратным шагом направилась к выходу. В самом углу холла, зажав живот обеими руками, сидел тот самый парень, с которым она познакомилась полчаса назад. Через его пальцы уже просочилась кровь. И, стараясь заглушить собственный ужас, она закричала в голос.

Шаман умел исчезать. Был – и вдруг словно в воду канул. Телефон отключен, не объявился он и в тех местах, где обычно любит бывать. Скорее всего он снял на Тверской какую-нибудь молодую киску и, запершись на окраине Москвы, воплощал в действительность свои сексуальные фантазии. Подобные приступы на него накатывали раз в два месяца, и в это время его ничего, кроме голых женских ног, не интересовало. Случалось, что по причине неистребимо высокого либидо он даже игнорировал сходняки.