Эльфийская сага. Изгнанник - Юлия Марлин

Легкий шелест шагов, легче пения дождевых капель по листьям, донесся сбоку. Темный эльф развернулся и застыл от удивления — к нему подходил пепельноволосый юноша с изумрудными глазами (тот, которого он спас в Эбертрейле), а рядом скользил солнечный с золотом в волосах и синим лоскутком неба в чистых добрых глазах.

— Уже на ногах? — Заливисто спросил пепельноволосый и вызывающе вздернул подбородок: что узнал меня? я тебя, мучитель — узнал! И прошипел: — Мы так надеялись, вы сдохнете!

— Эридан, — возмутилась Арианна, — прекрати.

— Почему, сестра? — Зло бросил юнец и прожег Габриэла зеленью грозных глаз. — Не помните меня, господин?

— Нет. — Бесстрастно ответил он.

— Видишь, сестра. Я говорил, он меня не вспомнит. Куда ему опускаться до простых пленных. В их тюрьмах таких, как я было не счесть.

— Эридан, — одернул мальчишку Остин.

Шерла, кажется, ни капли не задела дерзость юнца, и он поинтересовался:

— Твое имя Эридан?

— Да!

— А дальше? Я знаком с обычаями Детей Рассвета. Многие из вас получают наречение в честь созвездия, сиявшего в чертоге Звездного Предела в год вашего рождения. Вы — жители Верхнего Мира чтите эту традицию еще со времен правления Лагоринора, мы от нее давно отказались. Если мне не изменят память, — Габриэл задумался, — в Звездном Пределе сто шестнадцать осей?

— Сто шестнадцать, — кивнул Эридан, глядя на воина исподлобья. — Каждая ось для нас священна.

— Так какое наречение у тебя?

Юноша ответил колко и резко:

— Мое наречение хотите узнать? Я от него отказался.

— Почему?

— Оно мне не нравится.

Габриэл вскинул бровь и внимательно оглядел Эридана и Арианну — брат и сестра явно отличались от остальных. Слишком нежная сине-серебристая кожа, слишком пепельного цвета волосы, слишком яркие зеленые глаза, немного выше остальных. Они точно были не из народа лесных эльфов, и не из народа солнечных; солнечные эльфы имели золотистый оттенок кожи, серые, голубые, синие глаза и волосы от светло-русого до ярко-рыжего, и даже огненные. Возможно, Арианна и ее брат вышли из рода высокогорных эльфов, но в этом молодой шерл не был уверен до конца.

— И вы мне не нравитесь, лорд главнокомандующий, — прошипел Эридан, а после нарочито поклонился и пробурчал: — Добро пожаловать в Верхний Мир! — Развернулся к другу и потянул за собой: — Пойдем, Лекс!

Упоминание прежнего звания неприятно укололо сердце воина. Он хмыкнул.

Лекс напоследок обернулся и, поймав на себе задумчиво-заинтересованный взор исчадия, от страха передернул плечами.

Неожиданную тишину прервала Арианна.

— Простите. Манеры брата оставляют желать лучшего, — извинившись, она обхватила локоть Остина.

Габриэл тряхнул головой, взглянул на нее и только сейчас заметил, что молодой одноглазый эльф рядом с ней сиял глубинным звездным серебром. По коже текли холодные ручейки расплавленного света, а лунные волосы сверкали ярче бриллиантов. Темный прежде слышал, что светлые светятся, когда влюблены, но своими глазами не видел. Что ж, одной тайной стало меньше.

— Не извиняйтесь. Юности присуща дерзость, как старости немощь, — шепотом пробурчал он, сдерживая смех — от боли в ребрах стало дурно. Но Остин походил на упавшую с неба звезду и Габриэл все же не сдержал усмешки, и тут же поплатился вскипевшим в груди огнем.

— Я бы хотел пройтись, осмотреть замок, — сглатывая и морщась от боли, прошептал он спустя минуту.

— Зачем? — Насторожился владетель Ательстанда.

— Устал сидеть в четырех стенах.

— Замок стоит на склоне горы. Требуется отменное здоровье, чтобы дерзнуть и выйти за ворота, а вы не в той форме, — покачал головой одноглазый.

— И все же я настаиваю.

— У меня нет времени водить вас по коридорам, — сердился Остин.

— Я не беспомощен и не нуждаюсь в проводниках.

— Нет, — не соглашался лесной эльф (он боялся дать волю исчадию ночи). — Одного вас я не пущу.

— Я не против компании, — мягко улыбнулся Габриэл.

— Боюсь, компания против вас, — рассмеялся Хельгердер, блеснув белыми зубами.

— Поймите, лорд Габриэл, обитатели вас боятся. Я иду на большой риск, дозволяя бродить по замку…

— Я дал вам слово, — холодно оборвал темный эльф. Его снежное лицо застыло от напряжения — он злился.

— Я в вас… не сомневаюсь, — поспешно заверил тот, — но другие… Что если на вас нападут, и вам придется защищаться, скольких вы убьете сразу? А скольких покалечите?

— Остин, — вмешался мелодичный девичий голосок. — Я готова сопровождать лорда Габриэла, если господин даст на то свое согласие.

Воин оглядел Арианну и кивнул.

— Нет, Арианна, это слишком опасно, — противился Остин.

Девушка мягко положила на его плечо руку и заглянула в лицо.

— Хорошо, — сдался он. — Но с вами пойдет Мардред.

* * *

Спуск по узкой горной тропе оказался тяжелее, чем подъем. Габриэл с трудом передвигал ногами, часто останавливался, чтобы перевести дух, и шипел от боли. Впереди плыла Арианна и грохотал Мардред. Огр изредка бросал через плечо едкий взгляд и самодовольно ухмылялся: «что больно тебе, исчадие ночи? это хорошо, очень хорошо».

Рядом шелестом травы ступали братья Левеандил и Рамендил: узнав, что темный собрался прогуляться по вершинам окрестных гор, юноши увязались за ним.

Левеандил с умным видом выдал перед прогулкой:

— Одна голова хорошо…

— А две — перебор, — рассмеялся проходящий мимо менестрель Андреа.

— Нет, не верно, — запротестовал Рамендил, но в реке смеха, потекшей по гостиной, уже никого не интересовало, как — верно.

Последним шел седой Эстрадир, единственный лекарь замка, кто осмеливался подходить к Габриэлу без ужаса в глазах и дрожи в коленях; другие целители и костоправы сторонились исчадия на расстояние пущенной стрелы. Слыша проклятия и шипение, Эстрадир не раз предлагал темному сородичу помощь, но парень наотрез отказывался, как не принимал он ее и от золотокосых братьев, и от девушки, и тем более от ухмылявшегося огра.

— Мальчишка, — качал головой лекарь, косясь в спину Габриэла и отмахиваясь от сухих прядей, лезших в заостренное, с высокими скулами, лицо. — Гордый мальчишка, — с тихим укором повторял он.

Ребра сдавило болью, в переломанной руке нестерпимо защемило, перед глазами потемнело и Габриэлу пришлось стиснуть всю волю в кулак, чтобы не рухнуть на снег, как кисейная барышня. Он подпер плечом заледенелый ствол ольхи, прижал руку к груди и опустил голову. Братья кинулись помогать, но темный эльф остановил их жестом выброшенной вверх перебинтованной ладони.