Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать - Шерри Тёркл

Вместо того чтобы думать о зависимости, стоит посмотреть этой реальности в лицо: мы сталкиваемся с технологиями, перед которыми на редкость уязвимы, но мы не всегда относимся к этому с должным пониманием. Мы сможем двигаться вперед, когда лучше изучим свои слабые места. Это позволит нам создавать технологии и формировать среду, в которой мы их используем, с учетом этих важных факторов. Например, если нам известно, что многозадачность таит в себе соблазны, но не способствует обучению, мы могли бы продвигать “однозадачность”.

Поводом для оптимизма может стать следующее: зачастую именно дети осознают свои слабые места перед лицом технологий и предлагают способы решения этой проблемы, даже если взрослые увлекают их в противоположном направлении. По моему опыту, критика многозадачности – хороший пример того, как именно дети берут на себя главную роль. Например, четырнадцатилетней Рейне в школе выдали iPad. На этом устройстве – не только вся программа за восьмой класс, но также электронная почта и любимые игры девочки, включая Candy Crush. Чтобы сделать работу, Рейна распечатывает домашние задания и откладывает iPad в сторону. Она научилась этому у сестры – у той также возникли трудности с концентрацией, поскольку ее школьная программа тоже в планшете. Вот как Рейна описывает эту проблему:

Школьница понимает: трудно сосредоточиться на теме урока, если у тебя под рукой устройство, которое ассоциируется с играми и сообщениями, – устройство, буквально созданное, чтобы подталкивать человека к многозадачности. К моменту встречи с iPad у Рейны уже было немало преимуществ: она знала, что такое школа без iPad. Девочка помнила, что прежде меньше отвлекалась. Ей было с чем сравнивать, к тому же сестра выступала в качестве ее наставника. Однако постепенно такие школьники, как Рейна, становятся исключением. Те, кто пользуется iPad уже с первых дней школы, не знают, что можно “погрузить” себя в состояние большей концентрации при помощи устройств, позволяющих выполнять только одну задачу одномоментно. Следовательно, более опытное поколение должно их этому научить.

Тот факт, что учащимся приходится распечатывать свои задания, чтобы поменьше смотреть на экраны цифровых устройств, должен дать педагогам пищу для размышлений – а то ведь они из лучших побуждений уже готовы закрыть библиотеки и объявить, что книги себя изжили.

Противоположность однозадачности: гипервнимание

Многие преподаватели начинают с того, что идут навстречу пожеланиям учащихся: заметив, что во время занятий их подопечные занимаются онлайн-перепиской и поиском в интернете, они говорят “ладно, так и быть”. В конце концов, раньше студенты находили другие способы отвлечься на уроке, а в XXI веке такую возможность им дает интернет. Впрочем, некоторые педагоги не просто мирятся с тем, что учащиеся отвлекаются на цифровые медиа. Эти педагоги распознают в рассеянном внимании новую сенсибильность, которую хотят использовать как возможность по-новому преподавать.

По мнению литературоведа Кэтрин Хейлс, рассеянное внимание – сенсибильность XXI века, и попытки вернуть в аудитории “глубокое внимание” – следствие бесполезной ностальгии[183] (уже здесь во мне просыпается скептицизм, ведь я вспоминаю о Рейне и ее сестре, которым приходилось распечатывать домашние задания, чтобы не отвлекаться на iPad). Кэтрин Хейлс полагает, что в наши дни у студентов другая манера мышления – так называемое “гипервнимание”. С учетом реалий школьного класса или университетской аудитории у преподавателей есть выбор: “Повлиять на учащихся, чтобы они соответствовали образовательной среде, или подогнать образовательную среду под учащихся”[184].

Иными словами, для Хейлс здесь нет настоящего выбора. Образование должно впустить в себя культуру гипервнимания. В качестве конструктивного способа сделать это Хейлс приводит в пример эксперименты, проходившие в Университете Южной Калифорнии в кабинете, оснащенном экранами.

Нет никаких сомнений, что Google-жокейство соответствует нынешнему моменту. Учащиеся признаются, что им хочется отвлечься, когда во время занятия наступает затишье. Google-жокейство как бы говорит: хорошо, давайте избавимся от моментов затишья. Даже опытные педагоги (хотя они и не всегда признаются в этом) начинают ускорять темп своих презентаций PowerPoint так, чтобы составить конкуренцию цифровым устройствам студентов. Или же мы призываем студентов, как предлагает Хейлс, во время занятия искать в интернете противоположные взгляды, изображения или комментарии. Или же комментировать самим.

Однако есть другой способ ответить учащимся, когда они жалуются, что нуждаются в большей стимуляции, чем та, которую они могут получить во время дискуссии на занятии. Можно сказать им, что мгновение скуки дает возможность углубиться в свое воображение, попробовать мыслить по-новому.

Если в аудитории возникает скучный момент, вместо того чтобы сражаться за внимание студента с еще более пышными технологическими фейерверками (“Google-жокейство”!), мы должны убеждать студентов, что это совершенно нормально – побыть в тишине или отвлечься. Можно попробовать внушить им, что такие мгновения – когда человек остается наедине со своими мыслями, – обязательно “окупятся”. Мы можем говорить об аудиториях как о местах, где, переживая мгновение скуки, стоит принять его вызов. Вот как это описывает профессор физики: