Призраки не лгут - Ларс Кеплер

Комиссар осторожно двинулся к цеху, но остановился и попятился, когда коротенький человек с протезом отвел тяжелый полиэтилен в сторону.

Йона застыл. Движения его преследователя отражались в стальных покрытиях. Комиссар видел, как мужчина вошел в морозильное отделение, как держит в вытянутой руке пистолет, обшаривая помещение взглядом.

Йона беззвучно отступил к стене, за свиную тушу; он потерял преследователя из виду, но слышал его шаги и дыхание.

Метрах в пятнадцати от него была дверь, которая, видимо, вела на погрузочные мостки. Йона мог бы пробежать в проходе между висящих туш, но тогда на несколько секунд, у самой двери, он подставился бы под выстрел.

Многовато, подумал он.

Послышались быстрые шаркающие шаги, потом — тяжелый шлепок. Одна из туш закачалась на цепях, тянущихся к крюкам конвейера.

Йона отступил вплотную к стене и присел возле охлаждающей батареи. Метрах в десяти двигалась по бетонному полу тень врага.

Времени оставалось все меньше.

Скоро человек с протезом обнаружит его. Йона отполз в сторону и увидел, что труба на полу — пластмассовая. Оружие оказалось никудышным. Он уже хотел отодвинуться, как вдруг заметил в старом ведре кое-какие инструменты. Три отвертки, кусачки и нож с коротким крепким лезвием.

Комиссар осторожно вытащил нож из ведра; металл скрежетнул о металл, лезвие задело кусачки.

Йона попытался определить движения своего врага по звуку шагов и понял, что тот уходит в сторону.

Раздался выстрел, и пуля с чмоканьем вошла в свиную тушу в полуметре от головы Йоны.

Шаги преследователя быстро приближались, он уже бежал. Йона распластался на полу и отполз в следующий образованный тушами коридор.

Полицейский безоружен и напуган, подумал человек с протезом и неживой рукой отвел волосы со лба.

Остановился, поднял пистолет и попытался разглядеть что-нибудь между тушами.

Он должен быть очень напуган, повторил себе человек с протезом.

Пока полицейскому удавалось прятаться, но человек с протезом знал: скоро он попытается сбежать через дверь, ведущую на улицу.

Человек с протезом торопливо дышал. В легкие тек воздух — холодный и сухой. Он тихо кашлянул, резко повернулся, посмотрел на пистолет и снова поднял взгляд. Надо проморгаться. Кажется, он видел что-то у стены, возле охлаждающей батареи. Человек с протезом побежал вдоль ряда свиных туш.

Долго это не продлится. Все, что нужно сделать, — это выследить полицейского и выстрелить в него несколько раз. Сначала в ноги, потом — в висок.

Он остановился и увидел, что у бетонной стены пусто — только тряпки да белое ведро.

Человек с протезом резко повернулся и пошел назад, но снова остановился и прислушался.

Он услышал только собственное напряженное дыхание.

Левой рукой он тронул свинью, но туша оказалась тяжелее, чем он думал. Человек надавил как следует, чтобы раскачать ее.

Боль в руке вернулась, когда чаша протеза сдавила культю.

Что-то звякнуло в креплении вешалки.

Замороженная свинья качнулась вправо, и теперь можно было заглянуть в следующий проход.

Никуда он не делся, подумал человек с протезом. Сидит тут, как хомяк в клетке. Главное — не спускать глаз с двери на случай, если полицейский захочет выбраться, и одновременно следить за проемом с полиэтиленовой занавеской, чтобы не дать ему отступить в цех.

У человека с протезом заболело плечо, и он ненадолго опустил пистолет. Он знал, что рискует потерять драгоценные секунды, но оружие в уставшей руке начинало дрожать.

Он осторожно скользнул прочь — ему показалось, что перед ним мелькнула спина; он вскинул пистолет и выстрелил. Руку дернуло от отдачи, и крупицы пороха обожгли костяшки пальцев. Волна адреналина, от которого похолодело лицо, хлынула в кровь.

Он отодвинулся в сторону, чувствуя, как быстро бьется сердце, но понял, что ошибся, приняв за спину врага косо висевшую тушу.

Все идет к чертям, подумал он. Надо остановить полицейского, нельзя дать ему уйти.

Но куда он делся? Где он, черт его дери?

Что-то стукнуло на потолке, и человек с протезом глянул вверх, на стальные балки и траверсы. Ничего не видно. Человек с протезом попятился, оступился, взмахнул рукой и оперся плечом о тушу, через рубашку почувствовав холод мяса. Кожу свиньи покрывали мелкие капли конденсата. Его замутило. Что-то пошло не так. Напряжение гнало его вперед, он и минуты не мог простоять на месте.

Человек сделал еще несколько шагов назад, заметил на стене неясную тень и вскинул пистолет.

Свиные туши вдруг задрожали — все, что были в морозильнике. Они дрожали. Стало непонятно, где какая. На потолке зажужжал какой-то механизм, конвейер звякнул, и тяжелые туши пришли в движение. Они двигались по конвейеру, неся с собой ледяной воздух.

Человек с протезом обернулся, оглядел помещение, пытаясь проследить несколько направлений одновременно, и подумал, что не стоило этого делать.

Так просто казалось купить шведского мальчика, которого полиция считает погибшим. Какие хорошие деньги можно было бы взять за него уже в Германии или Голландии.

Не стоило больше тратить время на эту сделку.

Свиные туши вдруг резко остановились, медленно покачиваясь. На стене загорелась красная лампочка — полицейский нажал кнопку аварийного выключателя.

Снова стало тихо. Неприятное чувство расползалось в душе у человека с протезом, словно кровь в воде.

«Какого… я вообще здесь делаю?» — спросил он себя.

Пытаясь успокоить дыхание, он медленно пошел к красной лампочке, нагнулся, чтобы рассмотреть что-нибудь между тушами, и сделал два шага вперед.

Дверь на улицу была по-прежнему закрыта.

Он повернулся, чтобы проверить второй выход, но долговязый полицейский вдруг вырос прямо перед ним.

Человек с протезом похолодел.

Йона видел, как коротышка целится в него. Не спуская с противника глаз, комиссар сделал шаг вперед и дернул его руку вверх, направив дуло пистолета почти прямо в потолок. Потом выбил у него из рук оружие, отлетевшее к свиной туше, и вонзил ему нож в ладонь. Лезвие воткнулось глубоко между ребер свиной туши, и человек с протезом истошно закричал.

Йона выпустил нож и отодвинулся.

Коротышка, тяжело дыша, ощупал безжизненными пальцами протеза рукоятку ножа, но сдался. Он понял, что его крепко пригвоздили к туше и, чтобы боль не усилилась, придется стоять смирно. Рука оказалась зафиксирована высоко над головой. Кровь лилась по запястью, затекала под рукав.