История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1 - Луи Адольф Тьер

два часа присоединиться к ним и за шесть часов прислать 40-тысячную гвардию на помощь тому, кто будет атакован.

Кроме того, Наполеон постарался связать позицию Макдональда за Эльбой с позицией Сен-Сира по эту сторону реки. Прежде всего, он не хотел, чтобы ему приходилось спешить кому-то на помощь при каждом новом витке движений, которым продолжал предаваться неприятель. И он принял меры, чтобы неприятелю, если он еще раз спустится от Петерсвальда на Пирну, пришлось захватывать чрезвычайно сильные позиции и сражаться всерьез. Тогда стоило бы труда переместиться и сразиться с ним.

Соответственно, Наполеон приказал укрепить все подступы к плато Пирны и Гисхюбеля, на которые неприятель неизбежно дебушировал дорогой из Петерсвальда. Плато Пирны, превосходящее плато Гисхюбеля, было доступно у Лангенхеннерсдорфа. Наполеон приказал соорудить там несколько редутов и разместил 42-ю дивизию (Мутона-Дюверне), охранявшую в то же время форты Лилиенштайн и Кёнигштайн на Эльбе. Плато Гисхюбеля пересекала дорога из Петерсвальда в самом Гисхюбеле: Наполеон приказал также построить там многочисленные редуты и послал туда три дивизии 1-го корпуса под началом Мутона. Чтобы придать обороне связность, 42-ю дивизию, отделенную от 14-го корпуса, поместили под командование Мутона, а самого графа Лобау – под командование Сен-Сира. На случай, если оба плато будут форсированы с внешнего края, Наполеон приказал укрепить замок Зонненштайн на оконечности Пирнского плато и Кольберг на оконечности Гисхюбельского плато, чтобы неприятелю пришлось преодолевать вторую линию обороны. Наконец, справа от этих двух позиций, перед старой дорогой из Теплица, Наполеон поставил Сен-Сира с тремя остальными дивизиями 14-го корпуса и предписал ему возвести редуты, оснащенные мощной артиллерией. Новая атака на эти хорошо укрепленные и обороняемые семью дивизиями позиции уже не могла остаться чистым притворством.

Кроме того, Наполеон подготовил для этих семи дивизий резерв из двух дивизий Молодой гвардии, расположенных в городе Пирне. Остальная часть Молодой гвардии и вся Старая гвардия остались, по обыкновению, в Дрездене. Наполеон не ограничился этими мерами. Он решил создать секретную связь между позициями Макдональда и Сен-Сира на разных берегах Эльбы. В дополнение к двум мостам между фортами Кёнигштайн и Лилиенштайн, он приказал навести третий мост прямо в Пирне, чтобы Молодая гвардия и часть корпуса Сен-Сира могли неожиданно перейти через Эльбу и обрушиться на левый фланг неприятеля в случае атаки на Макдональда, а Понятовский с частью войск Макдональда мог ринуться на правый фланг неприятеля в случае атаки на Сен-Сира. Наполеон надеялся, что благодаря этим комбинациям ему уже не придется столько бегать или хотя бы не придется делать это понапрасну, защищаясь от корпусов, которые развлекаются ложными атаками без намерения биться всерьез.

Что до партизанских отрядов, появившихся во множестве не только на дороге из Комотау в Лейпциг, но и на дороге из Карлсбада в Цвиккау, Наполеон решил выделить для их преследования некоторое количество кавалерии. Если они были партизанами, двигавшимися куда придется, их следовало уничтожить, если же они являлись авангардами армии, выдвигавшейся на Лейпциг, следовало выяснить направление их движений. Наполеон отделил Лефевра-Денуэтта с тремя тысячами легких конников и приказал ему отойти на Лейпциг. Генерал должен был взять во временное пользование легкую кавалерию у находившегося во Фрейбурге Виктора и у Нея, позаимствовать две тысячи пехотинцев у генерала Маргарона, располагавшего в Лейпциге множеством маршевых батальонов, и с этими объединенными силами обрушиться на партизан, которые наводнили Саксонию и перехватывали наши конвои. Партизанами, похоже, руководил саксонский генерал Тильман, который перешел на сторону неприятеля несколькими месяцами ранее и теперь с легкой австрийской пехотой и казаками Платова перерезал наши коммуникации и пытался поднять восстание в Саксонии в наших тылах. Лефевр-Денуэтт с 7–8 тысячами конников и двумя тысячами пехотинцев получил задание неустанно преследовать их.

И, наконец, вот что приказал Наполеон относительно маршала Нея, отступившего на Торгау. Прежде всего, чтобы придать единство его армии, Наполеон провозгласил роспуск 12-го корпуса, состоявшего под началом Удино, и призвал маршала к себе. Две французские дивизии этого корпуса он распределил между 4-м и 7-м корпусами, дабы укрепить их состав, а остаткам баварской дивизии назначил сопровождать большие парки, ибо уже невозможно было с уверенностью использовать баварцев на линии. Он перевел под командование Нея превосходную польскую дивизию Домбровского, составлявшую часть действующей дивизии Магдебурга, выходившую из крепости под началом генерала Жирара и теперь на неопределенное время обреченную на бездействие. Ней разместился между Торгау и Виттенбергом, дабы преградить путь или хотя бы оказать сопротивление первому же неприятельскому корпусу, который попытается перейти через Эльбу. При численности в 36 тысяч человек он, разумеется, не мог противостоять большой армии, которая решительно захочет совершить переправу, но он мог препятствовать переправе, пока ему не окажут помощь.

Наполеон придумал временную меру, чтобы обеспечить Нею помощь, когда она ему понадобится, меру, как и все принимаемые им меры, призванную служить сразу нескольким целям. Он поместил Мармона с 18 тысячами пехотинцев и Латур-Мобура с 6 тысячами конников в Гроссенхайне за Эльбой на полпути от Дрездена к Торгау. Эти 24 тысячи человек, помимо того что были готовы помочь Нею, должны были защищать навигацию от Гамбурга до Дрездена, которая была сильно затруднена, после того как победивший на левом фланге неприятель приблизился к берегам Эльбы. Расквартированным в Гроссенхайне корпусам назначалось обеспечивать подвоз продовольствия по Эльбе, равно как эвакуацию раненых и больных, которых Наполеон отправлял в Торгау, Виттенберг и Магдебург.

Таковы были диспозиции Наполеона, когда он в середине сентября вернулся в Дрезден. Он верил, что достаточно подтянул свои позиции, и даже надеялся благодаря прибытию продовольствия суметь перезимовать, не изнуряя себя в бесплодных гонках для отражения ложных атак. Имелось только одно серьезное неудобство – возможная потеря крепостей Одера и Вислы, многочисленные гарнизоны которых, блокированные уже более восьми месяцев, наверняка не продержались бы дольше осени. Но это зло было уже не исправить, и теперь Наполеон помышлял только о том, чтобы продержаться на Эльбе, что для тех же гарнизонов стало бы поводом к уверенности и причиной продолжать сопротивление.

Пока он предавался этим размышлениям в Дрездене, новые действия неприятеля внезапно призвали его в Пирну. Австрийцы, оправившись от жестоких ударов 26 и 27 августа, вернулись в Теплиц, почувствовав, что совершили ошибку, оставив Клейста и Витгенштейна одних перед французской армией. Едва узнав об их возвращении, Витгенштейн утром 13 сентября решил перейти через горы и снова показаться перед Пирнским и Гисхюбельским лагерями. Ему не пришлось совершать больших усилий, чтобы увлечь пруссака Клейста, и они оба возобновили атаку на Сен-Сира и Мутона, особенно на последнего. К сожалению, укрепления, которые Наполеон приказал 11 сентября возвести в Лангенхеннерсдорфе, Гисхюбеле и