История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1 - Луи Адольф Тьер

параллельно им по старой Богемской дороге, постоянно видел их на фланге. Хотя он недостаточно опережал их, чтобы отрезать, бросившись с одной дороги на другую, но надеялся захватить их с тыла на следующий день, если сможет перевести через горы артиллерию. Вечером 9-го встали на бивак в Фюрстенвальде.

Утром 10 сентября передвинулись через Эберсдорф к перевалу, с которого открылся печальный вид на театр кульмских событий. Перейдя через перевал с Сен-Сиром и его легкими войсками, Наполеон увидел на некотором расстоянии слева неприятельские войска, спешившие перейти через горы. Заняв удобную позицию на одной из высот, контролировавших дорогу, можно было принудить неприятеля к гибельному отступлению по почти непроходимым тропам и взять блестящий реванш за Кульм.

Артиллеристы храбро устремились к скалам. Солдаты и саперы принялись за дело, но не смогли втащить пушки на перевал: артиллерия остановилась перед непреодолимым препятствием. Для его преодоления понадобились бы сутки, но за это время неприятель успел бы перейти через горы. Перейдя через Гейерсберг только завтра или повернув влево на Петерсвальдскую дорогу, можно было, правда, довольно сильно прижать пруссаков и русских. Но такое решение было чревато опасностями, подвергаться которым не позволяла осторожность, особенно когда имелось столько причин срочно вернуться в Дрезден: и поражение при Денневице, и новое нападение Блюхера на Макдональда, и, наконец, появление многочисленных конных отрядов на дорогах, ведущих из Богемии в Саксонию. Как только стало ясно, что перейти через Гейерсберг за два часа невозможно, Наполеон принял решение остановиться. Тем не менее, поскольку ему не давало покоя часто повторявшееся известие о вторжении в Саксонию партизан, он предпочел, чтобы его войска оставались на позиции: Сен-Сир – в Гайерсберге, а Мутон – в Нолленберге, тот и другой – у горных проходов. Полагая, что партизаны являются предвестниками более значительных корпусов, начинавших движение на Лейпциг, которое он всегда считал возможным, Наполеон решил удерживать их несколько дней над Кульмом, наводя страх своим присутствием, чтобы успеть устроить диспозиции, соразмерные новой опасности.

А потому он просто отвел в сторону Сен-Сира и объявил, что отказывается от атаки, не объяснив маршалу всех причин, слишком многочисленных, чтобы на них останавливаться, и к тому же не обо всем он хотел говорить. Наполеон приказал маршалу держаться на угрожающей позиции над Теплицем не менее двух дней, а затем покинул его. Поехав в Холлендорф, Наполеон дал такие же инструкции Мутону, предписав ему сохранять угрожающую позицию у выхода из гор, а сам 12-го вернулся в Дрезден.

По возвращении Наполеону следовало подумать о своем положении, которое в самом деле стало опасным и даже начинало делаться тревожным. Он превосходно распознал принятый союзниками в Трахенберге план двигаться на него всем вместе, скрываясь при его появлении и решительно выдвигаясь, как только его соратники останутся одни, изнурить его в бесполезных гонках и, достаточно ослабив, попытаться окружить и раздавить. Он не падал духом, но ясно видел, как сжимается вокруг него кольцо, в котором пытаются его запереть. Четыре сражения были проиграны там, где он отсутствовал. Поражения при Кацбахе, в Гросберене, Кульме и Денневице превзошли по значимости Дрезденскую победу; пытаясь их предотвратить, Наполеон впустую перемещался на Гёрлиц, а потом на Петерсвальд, и каждый раз от него ускользала возможность большого сражения, посредством которого он надеялся всё исправить. Создавшееся положение вскрывало единственный недостаток его плана концентрической войны вокруг Дрездена, заключавшийся в том, что он слишком растянул радиус действий. В результате Наполеон оказался слишком далеко от своих соратников, чтобы направлять и поддерживать их, а передвижения, которые ему приходилось то и дело выполнять, отнимали у него время, а у его молодых солдат – силы и мужество. Теперь Наполеон понимал это и, покорившись очевидности и, главное, понуждаемый плачевным состоянием войск, задумал приблизить к себе своих генералов. С этими намерениями он и вернулся в Дрезден, и в соответствии с ними были рассчитаны и отданы его приказы.

При возобновлении военных действий Наполеон располагал на Эльбе 360 тысячами человек, от Дрездена до Гамбурга, не считая гарнизонов Эльбы, Одера и Вислы, корпуса Ожеро в Баварии и корпуса Евгения в Италии. Теперь, в результате событий, о которых мы рассказали, у него оставалось не более 250 тысяч человек. То есть его потери, включая боевые потери и потери от усталости и дезертирства, составили более 100 тысяч человек. Его союзники саксонцы и баварцы либо переходили на сторону неприятеля, либо убегали домой в крестьянском платье; французы, разумеется, не переходили на сторону неприятеля, но бродили, побросав оружие, вокруг армии, истощая ресурсы деревень, где находили пристанище. Эта печальная привычка оставлять ряды, катастрофически развившаяся от усталости, холода и голода в Русской армии, начинала проявляться у нашей армии и в Германии, нарастая после каждого марша, каждого боя с неопределенным исходом и каждого поражения. Внимание Наполеона в этом отношении было обострено особенно, и помимо всего остального он был весьма озабочен поиском продовольствия, которого становилось всё меньше, ибо в радиусе двадцати пяти лье от Дрездена с мая месяца жили многие тысячи людей.

Вот такие размышления одолевали императора по возвращении в Дрезден, размышления, в которых его не утешали большие потери неприятеля. Ведь союзники несли только боевые потери, а не теряли солдат из-за измен или лишений. Неслыханное воодушевление германцев поминутно приводило в их ряды новых солдат. Поговаривали о целой резервной армии, подходившей из Польши под началом генерала Беннигсена, а австрийцы, чьи ряды весьма поредели в Дрездене, завершили подготовку войск, еще не готовых к моменту возобновления военных действий. Благодаря содействию населения, британским субсидиям и добровольно принятому повсеместно обращению бумажных денег они в избытке располагали продовольствием. Поэтому коалиция располагала вовсе не меньшей, а гораздо большей, чем она надеялась, численностью войск. Действующий состав ее армий приближался к 600 тысячам солдат. И Наполеон должен был противостоять этой грозной силе с 250 тысячами уже уставших и полуголодных молодых солдат.

Не помышляя еще об отходе с Эльбы на Рейн, Наполеон решил только подтянуть свои позиции к Дрездену и плотнее сосредоточиться вокруг него, чтобы преодолевать меньшие расстояния, когда придется передвигаться к одному из пунктов окружности, и быстрее собирать сильный резерв.

Макдональд был вынужден покинуть Шпрее и Бауцен из-за движения, которое предпринял Блюхер против Понятовского, отбросив того от Циттау на Румбург. Он вернулся к Дрездену и встал у речки Вессниц, впадающей в Эльбу у Пирны. Наполеон расположил Макдональда с его старыми корпусами и Понятовским у этой реки: Понятовского (8-й) – в Штольпене, Лористона (5-й) – в Дребнице, Жерара (11-й) – в Шмидефельде, Суама (3-й) – в Радеберге. Теперь он мог за час получить от них известия, за