История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1 - Луи Адольф Тьер

По выходе из Денневица располагалась равнина, окаймленная на горизонте лесом, а слева переходившая в цепь холмов, на одном из которых стояла мельница. Справа вдалеке виднелся Йютербог. Ней поставил слева рядом с мельницей дивизию Морана, в центре итальянскую дивизию, а справа – вюртембергскую. Установив артиллерию на выступающих частях участка, французские войска сдержали артиллерию Тауенцина и даже подавили ее огонь. Многочисленная конница неприятеля бросилась на французскую конницу, которая сама перешла в атаку, но была опрокинута. Тогда Моран выдвинул вперед на левом фланге два батальона 13-го и прикрыл поколебленную линию. На него ринулась вся кавалерия пруссаков и русских, но он встал в каре, и все ее усилия оказались бесплодны.

Между тем нашим корпусам следовало поспешить с выходом на линию, ибо неприятельские корпуса приближались, и корпус Бюлова, состоявший из 25 тысяч весьма воодушевленных пруссаков, уже дебушировал из деревни Нидергёрсдорф. Бюлов, как и в Гросберене, выдвинулся вперед, опередив приказ Бернадотта, и головы его колонн уже показались на нашем левом фланге, тогда как в наших тылах еще не было видно ни Ренье, ни Удино. Вскоре колонны Бюлова столкнулись с двумя батальонами 13-го, которые Моран расположил для опоры слева на возвышенности. Батальоны держались стойко, но были вынуждены уступить численности неприятеля. Артиллерия 12-го калибра, размещенная несколько сзади и выше, прикрыла их, осыпав пруссаков картечью. Превратившись из главнокомандующего в дивизионного генерала, Ней выдвинул вперед два батальона 8-го полка из дивизии Морана и отбил участок, который поневоле уступили батальоны 13-го. В то же время он слал гонца за гонцом к Ренье и Удино, призывая их поторопиться. Корпус Бюлова развернулся в линию, но дивизия Мора-на сумела противостоять всем неприятельским силам. Теснимая конниками, она встала в каре и возвела вокруг себя бруствер из тел убитых и выбитых из седла неприятельских всадников.

Начавшись в полдень, неравная борьба продолжалась с переменным успехом уже три часа, но французские войска не оставляли завоеванный выход за Денневицкий ручей. Между тем уже было отчетливо видно русскую и шведскую армии, приближавшиеся форсированным маршем на левом фланге французов к деревне Гельсдорф, к ручью, через который французы уже перешли. Одно подразделение Бюлова уже было близко, и если бы продвижение неприятеля продолжилось, сообщение между французскими войсками, уже вступившими в бой, и теми, что были еще в пути, могло прерваться. Ренье и Удино, которых Ней ошибочно оставил на слишком большом расстоянии от Бертрана, двигались окутанные тучами пыли и не считали нужным ускорить шаг. Получив, наконец, уведомление, они поторопились, и 7-й корпус, опередив 12-й, дополнил силы армии, от неравенства которых едва не пал 4-й корпус.

Согласно приказу Нея, предписавшего встать наискось на левом фланге, дабы сдержать Бюлова и дать отпор приближавшимся шведам и русским, Ренье выдвинул вперед дивизию Дюрютта, на которую более всего рассчитывал, и расположил ее за Денневицем, перед ручьем. С этой небольшой возвышенности дивизия могла использовать свою артиллерию. Саксонскую дивизию Лекока Ренье направил на Гёльсдорф, а вторую саксонскую дивизию, дивизию Лестока, оставил в резерве. Едва его диспозиции были исполнены, как Дюрютт, выдвинувшись к вершине угла, образованного нашей линией, остановил пруссаков, дебушировавших из Нидергёрсдорфа. Бригада Меллентина из саксонской дивизии Лестока пробилась в Гёльсдорф, выбила из него пруссаков и помешала неприятелю расположиться на нашем левом фланге.

Наконец прибыл Удино, прошел за корпусами, его опередившими, и, заметив грозившую слева бурю, ибо на Гельсдорф надвигались 40 тысяч шведов и русских, расположил две дивизии позади Лестока, а третью оставил в резерве. Благодаря подкреплению еще оставалось возможным, что 50 тысяч солдат Нея дадут отпор 80 тысячам неприятельской армии и доберутся до Йютербога, не потерпев поражения.

Но в эту минуту совместная атака Тауенцина и половины корпуса Бюлова на корпус Бертрана, ослабленный долгой борьбой, вынудила того отступить, и в четыре часа, потеряв более трех тысяч человек, Бертран уступил участок, отойдя не за Денневицкий ручей, а правее к Рорбеку и по-прежнему оставшись перед ручьем. Ней, слишком занятый тем, что было у него перед глазами, и недостаточно думая о сражении в целом, испугался, что из-за движения Бертрана Денневиц оголится, и предписал Ренье поместить дивизию Дюрютта прямо в Денневице, в то же время приказав Удино передвинуться из Гельсдорфа, где тот служил опорой саксонцам, в Рорбек, чтобы сформировать резерв позади Бертрана.

Это была двойная ошибка, ибо наш правый фланг, после того как Бертран приблизился к Рорбеку, был в меньшей опасности, чем левый, которому угрожало вторжение сорока тысяч неприятелей. Дюрютт с одной из двух своих бригад покинул удачную позицию, на которой стоял за Денневицем, перешел через ручей и завладел Денневицкой мельницей, брошенной Бертраном. Его второй бригады, оставшейся в одиночестве, было недостаточно для того, чтобы полноценно оборонять вершину нашего угла. В ту же минуту Удино с левой стороны этого угла передвинулся на его правую сторону. Тогда прусская дивизия Борстеля, при поддержке всадников и всей русской и шведской артиллерии, атаковала Гельсдорф и захватила его у саксонской бригады Меллентина. Хотя Удино и пытался, прежде чем отойти, помочь саксонцам отбить Гельсдорф, но, будучи вынужден продолжить движение, предоставил их самих себе. Саксонцы, сочтя себя брошенными и видя надвигавшихся на них шведов и русских, начали отступать и разбегаться. Несмотря на усилия Ренье, они бросили Гельсдорф, полностью оголили наш левый фланг и в беспорядке кинулись к Удино. К несчастью, внутри угла, сформированного нашей линией сражения, были собраны все наши парки и обозы. Воцарилась ужасающая неразбериха, и начался настоящий разгром.

Тем не менее дивизия Дюрютта, вынужденная оставить Денневиц, отступила в порядке; Удино, на которого отступил левый фланг, не поколебался, и Бертран смог целым и невредимым отойти в Рорбек за ручей. Однако сражение было проиграно, мы уступили поле битвы, дорога в Йютербог была закрыта, и цели движения достичь не удалось.

Равнину устилали 6–7 тысяч наших солдат и 8–9 тысяч неприятельских, а 11–12 тысяч солдат французской армии, в основном саксонцев и баварцев, разбежались. Беспорядок, усиливавшийся из-за густой пыли, был такой, что несколько саксонских батальонов, заслышав конский топот и решив, что это французская конница, не приготовились к обороне и обнаружили свою ошибку, когда уже было поздно становиться в каре. Некоторые были порублены саблями, большинство захвачены в плен. Для последних плен был скорее освобождением, и нам следует жаловаться скорее на их верность, нежели на их храбрость, ибо они бились отважно, пока не покинули нас, чтобы перейти под те знамена, куда влекло их сердце. Вечером и на следующий день ушла половина саксонцев и