История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1 - Луи Адольф Тьер

Не было более возможности отступить на Виттенберг, оставленный движением армии к Йютербогу в семи-восьми лье слева, отступать можно было только на Торгау, находившийся позади нас на пути к Эльбе. Туда Ней и отступил в правильном порядке, потеряв, однако, два десятка орудий и более 15 тысяч человек, не менее половины которых составляли дезертиры. В его войске осталось около 32 тысяч солдат. Итальянцы остались верны французским флагам и сражались превосходно. Вюртембержцы сохранили превосходную военную выправку.

Восьмого сентября Ней воссоединился со всеми своими войсками под пушками Торгау. Как и следовало ожидать, в главных штабах царила крайняя горечь. Ней жаловался на медлительность Ренье и Удино, но особенно на слабое содействие Ренье, саксонские дивизии которого не устояли. Ренье защищал саксонцев и обвинял Нея в том, что он сам всё испортил ошибочным маневром, передвинув дивизии Удино слева направо. Удино, наименее раздраженный из всех, говорил, что двигался так быстро, как ему было предписано, и перекладывал вину за свою медлительность на главнокомандующего, который держал корпуса недостаточно сближенными, поскольку не предвидел сражения.

По прибытии в Торгау Ней оказался, можно сказать, в аду. Помимо недовольства солдат и нареканий командующих, которые ему приходилось сносить, помимо шумной толпы беглецов, которых ему нужно было вернуть к порядку, помимо трудности раздобыть всё, в чем был недостаток, Ней опасался еще и мятежа саксонцев. Плохо сдерживаемые недовольным Ренье, который слишком рьяно защищал их, они почти вслух грозили перейти на сторону неприятеля. Как и Макдональд, и Удино, Ней написал Наполеону, прося освободить его от поста главнокомандующего. «Я предпочитаю в таких условиях, – писал он благородно, – быть гренадером, нежели генералом; я готов пролить всю свою кровь, но с пользой». Опершись на Торгау и Эльбу, Ней мог препятствовать переходу через реку в течение нескольких дней, но не мог отстаивать его долго, по крайней мере без новых подкреплений.

В то время как происходили эти события, Наполеон, вернувшийся в Дрезден вечером 7-го, уже утром 8-го был вновь призван в Пирну Сен-Сиром, чтобы противостоять русским и пруссакам, намеревавшимся, казалось, продолжить атаку. Наполеон полагал, что это простая демонстрация; тем не менее он отбыл в Пирну вместе с гвардией и частью резервной кавалерии, вернувшимися из Бауцена тем же утром, и вновь переместился к Сен-Сиру, чтобы согласовать с ним предстоящие действия.

Русские и пруссаки, не заметив гвардии и кавалерийского резерва, которые всегда указывали на присутствие императора, продолжили наступательное движение, а Сен-Сир, отошедший к речке Мюглиц у Мюгельна, не хотел отступать за нее. Отход на другой берег означал окончательное оставление высот, в результате которого мы оказались бы отброшенными на равнину. Сен-Сир решил удержаться на Мюглице и оборонять берег реки, оставаясь в Доне.

Наполеон прибыл на места утром 8-го, намного раньше следовавших за ним подкреплений, и, так же как Сен-Сир, решил, что при уверенности в скорой поддержке 14-й корпус может целиком, не оставляя резерва, выдвинуться на неприятеля. Три дивизии 14-го корпуса тотчас построились в атакующие колонны и с силой потеснили войска Витгенштейна и Клейста. С одной стороны мы отбили плато Гисхюбеля на Петерсвальдской дороге, с другой оттеснили неприятеля на Фюрстенвальдской дороге в направлении Либштадта. Однако союзники отступали без поспешности, оставив сомнения по поводу того, какую позицию они займут на следующий день.

Вечером 8 сентября адъютант доставил известие о поражении при Денневице. Это было четвертое поражение после двух побед в Дрездене. Последнее поражение было особенно опасно, ибо помимо морального воздействия, растущего с повторением неудач, оно ставило под угрозу нижнюю часть Эльбы. Неприятель мог перейти через реку на левом фланге французов, в то время как Богемская армия, спустившись на правом фланге с Эрцгебирге и соединившись с корпусом, перешедшим через реку в Виттенберге, грозила полным окружением. Наполеон тотчас понял значение этого события, хоть и сохранил спокойствие. Однако, не строя иллюзий и подумав о том, что в его обширной империи всё предусмотрено для завоеваний, но ничего – для обороны, он решил отправить военному министру косвенный приказ заняться крепостями Рейна. Написать Кларку, что он начинает сомневаться в возможности удержаться в Германии, значило сделать мучительное, а главное, опасное признание, ибо волнение получателя могло привести к разглашению тайны. И Наполеон приказал министру Маре написать министру Кларку шифрованное письмо.

На следующий день Наполеон ранним утром отправился на участок, чтобы лично проследить за движениями неприятеля и предписать соответствующие диспозиции. Он располагал недавно реорганизованным 1-м корпусом под началом Мутона, расположенным перед Цигистом на Петерсвальдской дороге, и 14-м корпусом Сен-Сира, помещенным перед Доной на Фюрстенвальдской дороге. Чуть поодаль, за Мюгельном, но в боевых порядках, стояли три дивизии Молодой гвардии под началом Мортье и легкая кавалерия под началом Лефевра-Денуэтта. Остальная часть Молодой гвардии, Старая гвардия, корпус Мармона и кавалерия Латур-Мобура находились в Дрездене, чтобы суметь отразить непредвиденное нападение. Довольно далеко на правом фланге, в нескольких лье на дороге во Фрейбург, маршал Виктор со своим армейским корпусом наблюдал за проходами из Богемии, ведущими в Лейпциг. Три дивизии Молодой гвардии и 1-й и 14-й корпуса насчитывали около 55 тысяч человек. Этих сил было достаточно, чтобы одолеть Витгенштейна и Клейста.

Итак, французы расположились на двух дорогах одновременно: на Петерсвальдской дороге, новой, широкой и повсюду удобной для артиллерии, и на Либштадской дороге, старой и удобной для артиллерии только до Фюрстенвальде, а дальше пересекавшей высокую гору Гейерсберг по тропам, непроходимым для тяжелых повозок. Сен-Сир предложил выступить по старой Богемской дороге, быстро передвинуться с 14-м корпусом и Молодой гвардией на Либштадт и Фюрстенвальде, затем двинуться во фланг неприятельской колонне, шедшей по Петерсвальдской дороге, перейти через Гейерсберг и перерезать неприятелю пути отступления в Богемию. По его мнению, располагая множеством саперов и приложив усилие, можно было расчистить путь артиллерии и выйти на обратный склон Гейерсберга, то есть в тылы неприятеля, с достаточным количеством пушек.

Наполеон одобрил план Сен-Сира, хотя не знал, удастся ли провезти через Гейерсберг артиллерию; но в любом случае, было больше шансов нанести урон неприятелю, двигаясь у него на фланге, чем атаковав его в лоб на Петерсвальдской дороге. Соответственно, в то время как Мутон с 1-м корпусом двинулся от Цигиста на Гисхюбель, а от Гисхюбеля на Петерсвальд, тесня неприятеля с фронта, Наполеон, оставшись с колонной Сен-Сира, довольно быстрым шагом двинулся боковой дорогой с 14-м корпусом и Молодой гвардией. Движение продолжалось весь день 9-го.

Клейст и Витгенштейн, не заметив подведенных Наполеоном подкреплений, догадались о его присутствии по одной только быстроте движения войск и тотчас начали отступать. Однако отступали они без спешки, и Наполеон, двигаясь