Преследуя Аделин - Х. Д. Карлтон

Я думаю, он просто очень, очень хочет быть с тобой и делает это в очень жуткой, мать его, манере.

Я смеюсь, хотя это совсем не смешно. Это не повод для шуток, учитывая, что мы не знаем, не перевернется ли он в следующий момент и не убьет ли меня, но мне от этого становится легче.

– Просто, пожалуйста, не забывай, что ты не знаешь этого парня и что у него могут быть не очень хорошие намерения.

Я горько смеюсь.

– Поверь мне, я не забыла.

– Когда вечеринка?

Я кривлю свои накрашенные губы и не спеша осматриваю себя в зеркале. На мне красное платье без бретелек, верхняя половина которого украшена тысячами крошечных бриллиантиков поверх кружева. Нижняя часть прилегает к моему телу, словно вторая кожа, и имеет большой разрез, доходящий до середины бедра. На ногах – золотые туфли с бриллиантовыми ремешками, а волосы падают на плечи крупными волнами.

Сексуально и элегантно.

Его прислал мне Зейд, и моя бунтарская натура почти выкинула его, чтобы отправиться на поиски своего собственного платья. Но тут мое воображение меня предало.

И я не смогла удержаться от того, чтобы представить себе его взгляд, когда он увидит меня в платье и туфлях, которые он сам выбрал для меня. Я ужаснулась бабочкам, которые запорхали у меня в животе от неудержимого желания воплотить эту картинку в жизнь.

– Сегодня, – тихо говорю я, поджимая губы.

Что ты делаешь, Адди?

Зейд заезжает за мной на классическом «мустанге». Металл сверкает в лунном свете, переливаясь, будто был создан специально для того, чтобы на него смотрели после заката.

Я дрожа спускаюсь по ступенькам крыльца. Плотнее кутаюсь в свое длинное пальто, отчасти чтобы укрыться от прохлады, а отчасти чтобы отогнать тревогу, поднимающуюся внутри.

Не могу сказать, есть ли у меня плохое предчувствие насчет сегодняшнего вечера или нет. Я знаю только одно: что бы ни случилось, сегодня я увижу Зейда в совершенно новом свете и узнаю о нем много нового. Того, что может заставить меня ненавидеть его еще больше… или меньше.

И последнего я боюсь больше всего.

Прежде чем я успеваю подойти к машине, дверь со стороны водителя распахивается, и из нее появляется нога. В костюмных брюках.

Кислород в моих легких кристаллизуется, когда Зейд делает последнюю затяжку сигаретой, а затем бросает ее на землю и затаптывает. Из его рта вылетает дым, и он смотрит на меня из-под своего капюшона.

Господи Иисусе.

– Не надо мусорить, – хрипло говорю я, получая в ответ легкую ухмылку.

Он нагибается, подбирает окурок и кладет его в карман.

– Прости, детка, – шелестит он. – Больше такого не повторится.

Я едва произношу «спасибо», слишком очарованная темным богом, стоящим передо мной.

От него просто захватывает дух. И мне хочется обвинить холодный осенний воздух в том, что в моих легких застывает лед, но я знаю правду.

Зейд одет в полностью черный костюм. Каждый сантиметр ткани подогнан с точностью до миллиметра; он сидит на нем безупречно, облегая его мускулистые руки, подтянутую талию и мощные бедра.

Мои колени слабеют вместе с моей решимостью.

У меня возникает безумное желание развернуться, войти обратно в дом, перегнуться через диван и позволить ему вытрахать из меня остатки здравого смысла.

Я хочу впасть в исступление от его члена, и, что еще хуже, я уверена, что он превзойдет все мои ожидания, если я ему это позволю.

Бог?

Я даже не успеваю закончить эту мысль, как он уже идет ко мне, на лице его красуется порочная ухмылка.

Черный костюм только затемняет его ауру. Зейд – это Аид, вышедший из преисподней и посеявший хаос в моей тихой жизни. Колдовской шрам, рассекающий его почти белый глаз, и второй его практически черный глаз – это сочетание, которое могло было быть создано только в аду.

Это просто чертовски несправедливо.

– Ты чертовски восхитительна, – рычит он, приближаясь ко мне, его блестящие ботинки отражают лунный свет. Его голос глубже, чем обычно – более прокуренный. Более смертоносный.

Только когда его рука поднимается к моему лицу, я замечаю, что он держит красную розу. Он засовывает цветок мне в локоны, сдерживая улыбку.

Я задерживаю дыхание. Я чувствую себя как мышь, попавшая в ловушку, пока мой хищник облизывает губы, готовый съесть меня живьем.

Прежде чем я успеваю открыть рот, он прижимается ко мне, вцепляется в мое пальто и сдергивает его с моих плеч. Я охаю, ошеломленная его действиями и холодом, лизнувшим мою кожу.

– Что за…

– Ты надела платье, которое я тебе купил, – прерывает он, блуждая своими разноцветными глазами по всему моему телу.

Я сглатываю и встречаюсь с ним взглядом.

– Я надела его, потому что это удобно. Ненавижу ходить за покупками.

Он едва обращает внимание на мои слова – мы оба знаем, что я надела его не поэтому – и сосредотачивается на каждом сантиметре моего тела. В его зрачках бьется пламя, и жар в его взгляде усиливается.

Мое пальто болтается в его руке, и я бросаю на него взгляд, желая, чтобы оно волшебным образом снова очутилось на моем теле.

На моем лбу выступает холодный пот. Я чувствую себя незащищенной, и то, как он смотрит на меня, обжигает меня изнутри.

Мне просто… чертовски неуютно в данный момент.

Я выжидающе протягиваю руку.

– Ты закончил держать мое пальто в заложниках? Мне холодно.

Его глаза наконец возвращаются к моим. По моему позвоночнику пробегает дрожь, опускаясь к пораженным нервным окончаниям.

Боже, то, как он смотрит на меня, должно быть запрещено законом.

Вместо того чтобы выполнить мою просьбу, он берет мою протянутую руку в свою и внимательно осматривает ее, сосредоточенно опустив брови.

– Какого черта ты делаешь, Зейд?

Малейший изгиб его губ – и у меня мгновенно пересыхает во рту. Я никогда не смогу забыть, как легко он превращается из человека в зверя.

– Пытаюсь представить, какое кольцо будет лучше всего смотреться на твоем пальчике, – негромко говорит он. Словно он только что не заставил мое сердце подскочить к горлу.

Сглотнув, я отнимаю у него руку.

– А что, если я не хочу? Я откажусь от него.

Медленно он поднимает глаза к моим, и сила его взгляда заставляет меня задуматься, почему я не могу хоть раз уступить. Это сэкономит время и оградит меня от демонстрации его выдержки, которая еще ни разу его не подводила. По крайней мере, не полностью.

Наверное, я просто пристрастилась к страху и волнению, которые он пробуждает во мне, когда смотрит