Лабиринт кочевников - Алексей Бессонов

– Знаешь, – пробормотал он, глядя, как виски течет в розоватую стопку с ножкой-шариком, – мы тут все когда-то обещали защищать этот город. Смешные, наверное, мысли. Мы были лейтенантами, вполне образованными людьми и хорошо понимали, что если вдруг что – так ойкнуть не успеем, пепла не останется. Но любили говорить друг другу всякое. А я ж комсомольцем был, ну, первая должность такая, секретарь комсомольский, так еще и на гитаре играть приходилось.

– Ты на гитаре играешь? – поразилась Таня.

– Да, – скривился Ян. – Играл. Только я «Пинк Флойд» люблю, «Танджерин Дрим», такое… А Кобзона со всякими Лещенко терпеть не могу с детства. Куда мне все эти комсомольские песни, если честно!

– Ой, а я битлов любила, – покраснела вдруг Татьяна. – И сейчас люблю. Роллингов тоже. Шансон весь этот – аж воротит меня, с ворами выросла, ненавижу их, так ненавижу, ты себе не представляешь!

На столе задребезжал телефон. Ян кивнул Татьяне, вышел в коридор.

– «ГАЗ 24–02», «Волга», семьдесят девятого года выпуска, куплен с завода, – услышал он голос Асламова. – А кто это у нас такой богатый? Таких машин у нас три штуки было на весь Заграйск!

– Технолог один, с воензавода, – ответил Климов. – Ты поищи на всякий случай, что там как с личностью его. А то сомнения у меня появились. Да-да, ты верно все понял. Давай, звони!

Утром Татьяна уехала на «Форде» – Ян вручил ей техпаспорт, проследил, как она вырулила на улицу, потом с улыбкой запер ворота. Никаких сомнений в ее водительском мастерстве у него не было, да и, собственно, дела есть дела, куда ты денешься.

Сам он, постояв недолго у веранды, взял ключи и отпер гараж. Старый аккумулятор лежал там, где и был оставлен, возле правого переднего колеса. Зарядное устройство хитроумной самодельной конструкции стояло на полке стеллажа – Ян поднял аккумулятор, накинул клеммы и принялся размышлять о том, как все это работает, а потом, плюнув, включил и выставил ручку настройки на средний ток. Ничего не взорвалось, даже не забурлило кислотой в банках. Климов пожал плечами, посмотрел на ряд цветных лампочек, из которых горели сейчас пять, и пошел пить чай.

Туман за окнами стал еще гуще, чем вчера, – утром казалось, что вот-вот поднимется ветер, неся с собой ясную погоду, но надежды были тщетны. В одиннадцать Ян снова наведался в гараж, посмотрел на зарядник и пошел в дом одеваться.

Выйдя из дома, поднялся наверх до Самойловской, глянул – «Нивы» у дома Невинского уже не было, и окна оказались темны, – потом медленно пошел в сторону центра. До карьера идти получалось километров пять, но Яна это нисколько не смущало. Градусник показывал плюс три, туман топил улочку уже в полусотне шагов, а снег под ногами давным-давно растаял. Скоро Верхняя осталась за спиной. На Майорова, у заколоченного ДК работников связи, Ян взял в ларьке два пива, вскрыл бутылку зажигалкой и все так же неспешно побрел дальше. Редкие прохожие не обращали на него ни малейшего внимания, город словно спал под одеялом сизой влаги.

Перед сквером возле бывшего райкома комсомола он взял правее, к реке. Здесь тянулись длинные кварталы кирпичных хрущевок, с гаражами во дворах, но Ян знал сквозной путь – к городской больнице, а потом уже в обход, и тут Заграйск стал заканчиваться, истончаться бараками и вдребезги раздолбанными узкими дорогами. Возле жестяной «наливайки» на Яна угрюмо глянули несколько мужиков средних лет в грязных китайских куртках, двое даже двинули наперерез, но Климов только шевельнул рукой в кармане, показав на секунду рукоятку ТТ, и они мгновенно отвалили прочь.

С этой стороны города карьер начинался поваленным бетонным забором, а потом, чуть дальше – серой коробкой проходной. От ворот не осталось уже ничего, их вынесли давным-давно. Тем вечером, когда они с Юрой отвозили сюда Брагина, Ян поразился, как такое большое некогда предприятие превратилось за недолгие в общем-то годы в совершеннейшие руины, поросшие тополями. Когда-то за бетонным забором тянулась колючка – работали тут в основном заключенные, – торчали башенки караула, со стороны улицы Маяковского, по которой он сейчас шел, виден был красный кирпич административных зданий. Нынче пейзаж имел совершенно постапокалиптический вид.

Климов остановился у ворот. Песок отсюда тянули по-прежнему, ведь кто-то строился, невзирая ни на что. Коричневую грязь раскатали изрядно, искать какие-то особые следы не стоило. На это по большому счету он и не рассчитывал. Ян отлично помнил то место, где высадил штабс-капитана с рюкзаком – черт-те где, ближе к мосту. Еще пилить и пилить.

Относительно свежие следы грузовиков расходились в разные стороны, однако Ян уверенно шел вдоль невидимой отсюда речки в сторону Песчанки. Именно так они ехали, следуя указаниям Брагина, – в дальний конец карьера, туда, где песок если брали, то очень недолго из-за неудобного берега. За овражком, который возник после обрушения склона из-за дождей, показалась и Грая. Река пряталась подо льдом. Ян посмотрел на черный грязный берег, открыл вторую бутылку и пошел дальше. Заросли вдоль склонов стали пореже, и скоро уже справа возник темный горбатый контур мостика, старого-престарого, выстроенного еще в ту эпоху, когда пермские купцы только думали возводить здешние мануфактуры. Карьер закончился, это уже была Песчанка.

Никаких сомнений в правильности выбранного маршрута у Климова не было. Последние пять минут он четко шел по свежему следу «зубастой» внедорожной резины. Теперь хотелось понять, куда этот след его выведет: в ту ночь Ян не видел, где именно Брагин открыл свою «нору», – штабс-капитан попросил высадить его примерно вот тут или, может, чуть дальше, а потом просто исчез в темноте, нырнув прочь из света фар.

Метров через сто колея плавно свернула влево, а потом оборвалась.

Все. Они были там и обратно пока не возвращались. Но где «там»? Ян остановился в полной растерянности – до склона оставалось не меньше пяти метров, и что же, получается, что нора, или портал, или хрен его знает что еще открылась вот прямо тут, на ровном месте? Впрочем, Мария говорила что-то похожее: в некоторых случаях вход в Пермский узел открывается непредсказуемо. Но ведь те, кто ехал на внедорожнике, наверняка имели способ управлять «норой»?

Или же они открыли узел именно там, где им было удобнее?

Ян прошелся вдоль склона, заглядывая чуть ли не под каждый куст, однако не нашел там ничего интересного, кроме бутылки из-под кока-колы с давно выцветшей этикеткой. Идя все так же под склоном, он добрался до моста, рассмотрел наконец железные скобы, которыми укрепили его лет пятнадцать назад, допил пиво, отлил и побрел обратно.

Пермским узлом пользовались, причем совсем недавно. Следы своего «Форда» он отыскать не смог – в ту ночь еще лежал снег, потом резко потеплело, все растаяло, грязюка поплыла… А вот след широкой резины внедорожника виден был совершенно отчетливо почти от самых ворот. Ян не имел сомнений по поводу того, кто именно тут ехал: конечно же, эти двое на своем новеньком «Паджеро», забитом тушенкой и камуфляжными тряпками. Вот только куда, интересно? Явно ведь не к себе домой, у них там такое фуфло вряд ли кому-то нужно.