Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

Вместе с тем В. К. Винниченко тут же заявил, что, находясь в России и получив сведения из источников, заслуживающих доверия, он серьезно обеспокоен тем, «что позиция РКП через какие-то обстоятельства в жизнь не проводится»[737].

Найдя ситуацию противоречивой, В. Винниченко счел необходимым еще раз обратить внимание на принципиальные основы политики, которыми руководствовалась возглавляемая им коммунистическая организация. Зарубежная группа считала, что «всякий экономический и государственный сепаратизм противоречит задачам коммунистического переустройства мира, а с другой стороны этому же вредит подавление или задержка развития производительных сил в каждой отдельной стране»[738]. Поэтому группа не разделяла «самостийнических» взглядов, считая их несовместимыми с коммунистическим учением. «Самой целесообразной формой государственных и экономических отношений должна быть федерация Советских Республик», – подчеркивалось в документе[739]. При этом автор записки считал, что в то время таких республик было только две – Российская и Украинская. И, несмотря на сложность тогдашней военной ситуации, В. К. Винниченко готов был добиваться неуклонного претворения в жизнь именно федералистского курса. Только при таком условии он готов принять предложения о его работе в Украине. «Если мое участие на ответственном посту в Украинском Советском правительстве считается желательным, – заявил опытный политик, – то мне, прежде чем приступить к работе, необходимо знать точку зрения руководящего Центра Российской революции на эту работу и направление ее. Я и моя группа руководствовались только соображениями полезности. Но могу ли я быть полезным революции, если я в работе буду расходиться с центром?»[740]

Как видно, Владимир Винниченко вел себя в высшей степени честно и благородно. «Почему мое участие в правительстве считается желательным? – спрашивает он и сам же отвечает:

– Главным образом, вероятно, потому, что мое имя должно привлечь симпатии определенных национальных элементов к этому правительству. – Но ведь не одним именем привлекаются симпатии. Имя необходимо для обозначения известного направления политики. Политика же приобретает симпатии не именами и заявлениями, а делами, фактами. Если же факты будут противоречить заявлениями «имен», то от этого выйдет не польза делу, а только вред.

Поэтому, если почему-либо в данный момент ЦК РКП считает невозможным проведение в дела, в факты тех положений, которые выражены им в своих резолюциях и заявлениях, то лучше всего на этот момент не вносить на Украину еще больше дезорганизации и не привлекать меня к правительственной и вообще ответственной работе. Я лично смогу вполне отдаться только такой работе, которая отвечает программным положениям Р. К. Партии и только их могу проводить с верой и убеждением в их полезности в жизнь»[741].

Остерегаясь нанести вред революционному делу, В. К. Винниченко готов был снова поехать в Европу или Америку по поручению, например, от III Интернационала. Только твердая уверенность в том, что официально провозглашенная линия национальной политики РКП(б) в Украине «если не сразу, не в полном объеме, а постепенно, но с неуклонной и строгой последовательностью проводится в жизнь» позволила бы Владимиру Кирилловичу, по его словам, принять предложения о работе на Родине[742].

То же самое украинский деятель записал в те дни и в своем дневнике. По его оценке, он предложил ЦК РКП (б) четко определиться и дать вполне определенный ответ на вопрос, какая национальная политика будет проводиться в Украине: та, которая определена в декабрьской резолюции ЦК РКП(б) 1919 года, или «единонеделимская».

«Если первая, – заявил В. К. Винниченко, – то я предложения принимаю и охотно еду на любую работу. Если вторая, то я считаю свое участие в правительстве невозможным. Я прошу не только дать мне какой-то ответ, но им самим точно выяснить этот вопрос и покончить с той неразберихой, неясностью, двусмысленностью, которая господствует в современной политике на Украине. Отказываясь от самостийности, отказываясь вполне искренне, как противоречащих духу коммунистического устройства мира, я в то же время не могу отказаться от того, что считаю правильным, отвечающим духу коммунизма, от настоящей, подлинной, социалистической федерации равных и внутренне самостоятельных рабоче-крестьянских республик»[743].

В случае согласия на работу в Украине В. К. Винниченко считал необходимым проведение следующих мер:

опубликовать от имени российского и украинского советских правительств опровержения измышлений контрреволюционной украинской, польской, еврейской прессы об ограниченности и даже фиктивности украинской рабоче-крестьянской государственности;

издать постановления соответствующих органов о деятельности в Украине Совнаркома в таком же количестве комиссариатов, как и в России;

устранить такое «ненормальное» положение, когда комиссариаты РСФСР сносятся с губернскими и другими учреждениями в Украине, минуя соответствующие комиссариаты УССР;

для целесообразного и успешного использования экономических ресурсов Украины в интересах революции привлечь к активной помощи и инициативе местные силы, что может быть достигнуто лучше всего установлением определенного хозяйственного плана;

как можно скорее должна приступить к работе созданная комиссия по выработке федеральной конституции;

поскольку нынешний руководящий центр Украины, по некоторым данным, не соответствует выдвигаемым задачам момента, «то необходимо пополнить персональный состав его 3–4 партийными членами, известными своим искренним и твердым отношением к принципу федерации»; в число лиц, которые должны пополнить состав Политбюро ЦК КП(б)У, должен был обязательно войти В. К. Винниченко;

руководствоваться принципом, согласно которому «революция на Украине, как и в любой другой стране, должна опираться на местные коммунистические силы»; даже хорошо подготовленными, надежными и проверенными, но не местными, мало знакомыми с конкретными условиями региона кадрами «невозможно создать прочную Советскую власть»; в связи с этим «необходимо твердо и ясно установить, что ни один партийный или советский работник не может быть отозван из Украины или прислан в нее без ведома и согласия руководящего украинского партийного центра – ЦК КП(б)У»; нужно первоочередное привлечение полезных, проверенных украинских партийных и советских работников, отозванных из Украины, или тех, что работали за ее пределами[744].

Сформулированные положения Владимир Винниченко аргументировал в трех плоскостях: с точки зрения положительного эффекта, который они будут иметь для укрепления советской власти в России и Украине, а также справедливого решения национального вопроса; с точки зрения привлечения на сторону революции новых сторонников; с точки зрения опровержения идеологических концепций противников власти Советов, в том числе и петлюровцев.

Опытный украинский политик вполне сознавал, что в его участии в деятельности украинских руководящих центров советское руководство заинтересовано. Расчет был достаточно простым и прозрачным: переход одного из лидеров Украинской революции, Центральной Рады, Генерального секретариата, Директории, УСДРП на сторону большевиков – убедительное свидетельство объективного краха сторонников антибольшевистских планов решения вопроса о власти в Украине. При разумном использовании такого шага пропагандой можно было обоснованно рассчитывать и на дополнительный раскол в антисоветском политическом лагере, в том числе и эмигрантском, на переход