Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

и впрямь существует, раз купились на россказни о его Чешуе. И потому свои сомнения насчёт Великого Дракона Тэцудзи благоразумно решил оставить при себе.

– Ёкаи хранят предания о том, что в незапамятные времена Сэйрю сражался с силами тьмы, которые заполонили всю землю, – начала свой рассказ Фуюмэ. – Владыкой Восточных Земель он зовётся неспроста – все земли от перевала Санхо и до самого Западного моря Дракон обагрил собственной кровью, чтобы вытравить тьму, завладевшую этими местами, и вдохнуть в них жизнь. Говорят, где падали капли его крови, из земли начинал бить ключ, воды которого обладали необычайными свойствами.

Когда одержавший победу Дракон возвращался в Небесное Царство, он был так изранен, что с него осыпалась чешуя. Кто-то говорит, что он потерял в битве все когти, зубы и даже лишился одного глаза, но я в это не верю – Владыка был слишком силён, чтобы дать так сильно себя покалечить. Но Чешую Сэйрю до сих пор находят в самых разных уголках империи. И тому, кто отыщет такое сокровище, будет дарована невиданная сила, принадлежавшая некогда самому Великому Дракону!

– Звучит как красивая легенда, не более, – резюмировал Тэцудзи. – Как вы могли попасться на такое?

– Я видел Чешую своими глазами, – ответил дух в маске. – Хозяин балагана показал нам её, когда мы заключали с ним договор. Эту силу ни с чем нельзя спутать – такой мощью не обладают даже князья Содзёбо…

– Тихо, Я́су, кто-то идёт! – пискнула Фуюмэ, и дух в маске тут же сгорбился и отполз в самый дальний угол клетки.

Принц услышал, как неподалёку зашелестело полотно шатра – похоже, кто-то приподнял полог, чтобы попасть внутрь. Свет в той стороне стал ярче, и Тэцудзи вытянулся, насколько мог, но из-за ящиков и тюков ничего не было видно.

Тяжёлые шаги раздавались всё ближе, пока, наконец, из-за угла не показалась дородная тётка. Она была невысокой и плотной, как комод, который когда-то стоял в комнате Тэцудзи. Голову тётки покрывал платок, рукава её одеяния с внутренней стороны были грязными и вышарканными, словно его носили не снимая в течение многих недель.

Запах стареющего женского тела и пота резко ударил в нос, стоило тётке приблизиться к Тэцудзи. Он отшатнулся, но далеко убраться от пришелицы всё равно бы не смог – слишком тесной была клетка.

Тётка с нарочитой небрежностью поставила рядом с клеткой поднос, на котором звякнули две плошки – в одной была вода, а в другой плавало какое-то странное на вид варево. Приблизив лицо к прутьям, тётка уставилась на принца своими маленькими глубоко посаженными глазками.

– Так-так, и кто это тут у нас шумел? – просюсюкала она, но на лице её не читалось и тени взаправдашней нежности. – Должно быть, ты проголодался, малыш. Или же тебя замучила жажда?

С этими словами она сунула руку в складки пояса и достала оттуда ключ от клетки. Тэцудзи не отрывал от него глаз: сейчас тётка откроет дверцу, и он, наконец, сможет бежать!

Но тётка, словно прочитав его мысли, осклабилась и проговорила:

– Только смотри без глупостей! – Она погрозила Тэцудзи коротким и толстым пальцем. – Вздумаешь вытворить что-нибудь, и на мой крик тут же сбежится весь балаган. И тогда тебя упрячут так далеко, что ты больше никогда не увидишь солнца!

И тётка расхохоталась, словно сказанное было самой смешной шуткой, какую ей только доводилось слышать.

Тётка явно была не в себе, и потому принц тут же потерял к ней всякий интерес. Сейчас все его мысли сводились к одному – как сбежать из клетки. Тэцудзи столько всего претерпел на пути в Ганрю, а ведь ему ещё предстояло найти дорогу к горе Такаминэ и договориться с Ямамбой о помощи – что ему была эта грязная тётка со своими пустыми угрозами? Тэцудзи был настроен сражаться за свою свободу до последнего. Неизвестно, сколько времени он провёл в отключке, и потому не следовало долго прохлаждаться в этой вонючей клетке.

Принюхавшись, принц почувствовал терпкий запах травы – значит, они были где-то за городом. В самом деле, вряд ли заезжему балагану разрешили бы обосноваться в городском парке. Если Тэцудзи удастся затеряться в высокой траве, то ни тётка, ни её товарищи не сумеют его отыскать. Не подвела бы только раненая лапа…

Чтобы усыпить тёткины подозрения, Тэцудзи мирно уселся посреди клетки и постарался придать своей морде самое невинное выражение, на какое только был способен. Тётка, похоже, купилась на его представление, потому как повернула ключ в замке и начала проталкивать внутрь сначала одну миску, а следом за ней – вторую.

Тэцудзи обрадовался воде – с самого пробуждения его мучила сильная жажда. Нависнув над миской, он раскорячился так, чтобы тётке некуда было поставить вторую, с варевом.

– Ну подвинься же ты! – кряхтела тётка, пытаясь умостить миску в маленькой клетушке.

Не дожидаясь, пока она довершит начатое, Тэцудзи изо всей силы лягнул миску задней лапой. Не ожидавшая подвоха тётка опрокинула варево на себя и завопила. Похоже, содержимое миски оказалось горячим.

Не обращая на тётку внимания, Тэцудзи выскочил из клетки и взобрался на гору ящиков, которая была к нему ближе всего.

– Стой! – взревела тётка. Она попыталась было схватить Тэцудзи за заднюю лапу, но тот оказался проворнее – толстые пальцы тётки ухватили лишь воздух.

Принц перепрыгнул на соседнее нагромождение ящиков, а потом на следующее. Спускаться вниз он не решался – там тётка запросто смогла бы загнать его в угол. А так у него было пускай и небольшое, но преимущество.

– Кому сказала, стой! – пыхтела тётка. Её и без того надсадное дыхание стало ещё тяжелее.

Принц уже видел, как впереди показался чуть приподнятый полог шатра. О том, чтобы помочь сбежать остававшимся в клетках ёкаям, Тэцудзи в тот момент даже не подумал – самому бы выбраться, не до благородства сейчас. Свобода была уже совсем близко – стоило только сделать последний прыжок…

Но тут пробивавшийся снаружи солнечный свет заслонил чей-то силуэт. Тэцудзи почувствовал, как сильные руки больно ухватили его за загривок и крепко прижали лапы к телу. Незажившая рана тут же взорвалась болью, и принц попытался было укусить поймавшего его человека. Но тот со всего размаху ударил его по морде, и Тэцудзи почувствовал во рту вязкий вкус крови.

– Ах, господин Араки! – просипела тётка, которая только-только добежала до выхода из шатра. – Как хорошо, что вы здесь!

– Похоже, звери совсем перестали тебя слушаться, Хана́ко, – холодно проговорил мужчина, всё ещё сжимавший Тэцудзи в руках. От него исходила куда более неприятная сила, чем от колдовского