Трудности языка - Ксения Кононова

сгущенкой. Делаю нам кофе. Сене уже по второму кругу, хотя если он действительно почти не спал ночью, ему и этого мало.

Усаживаемся за стол, и ты несколько секунд с интересом наблюдаешь, как Сеня берет блин руками, окунает чайную ложку в шоколадную пасту и, намазав щедрым слоем, откусывает от него. А я эти несколько секунд внимательно наблюдаю за тобой.

— Вилку с ножиком? — предлагаю, приподнимая бровь.

Переводишь на меня взгляд. Улыбаешься и, чуть наморщив нос, качаешь головой.

— Ни в коем случае.

Берешь блин с тарелки и повторяешь за Арсением. Почему-то хочется рассмеяться тому восторгу, который проскальзывает в твоих глазах, когда ты облизываешь палец, перепачканный шоколадом. А еще больше хочется самому его облизать. Но, естественно, я не стану травмировать психику своего лучшего друга. Хоть он у меня в этом вопросе и человек широких взглядов, сомневаюсь, что мы сможем остановиться. Сомневаюсь, что я смогу остановиться. Арсений интересуется, чем ты занимаешься, и ты рассказываешь о своей работе. Потом разговор переходит на клинику Сени и когда твои босые ступни в очередной раз касаются моих, я уже готов выставить его за дверь, посадить тебя на стол, обмазать шоколадной пастой… Логический ряд моих одуревших мыслей нарушается звонком мобильного телефона Арсения. Хотя когда удается различить сомнительное содержание песни, сложно сказать, что совсем уж нарушается, скорее как нельзя точно продолжает их. Пока Сеня вытирает руки и вытаскивает телефон из кармана светлых летних брюк, моя кухня просто утопает в глубинном смысле текста:

«Do you wanna fuck? Yes, I wanna do. I wanna pull my dick in you. I wanna make you scream my name. It is a game, we both know. Do you wanna fuck? Yes, I wanna do these nasty things with you. I will make you moan. And it's more like porn. And you know I don't stop…» [22] / «Ты хочешь трахаться? Да, я хочу. Я хочу войти в тебя своим членом. Я хочу заставить тебя кричать свое имя. Эта игра, которую мы оба знаем. Ты хочешь трахаться? Да, я хочу делать с тобой все эти грязные вещи. Я заставлю тебя стонать. И это круче, чем порно. И ты знаешь, что я не остановлюсь…»

На этой оптимистической ноте он, наконец, нажимает на кнопку приема вызова и под нашими, мягко говоря, офигевшими взглядами выходит из кухни. Это я все никак не повзрослею? Похоже, у моего друга та же ситуация. Я бы еще понял подобный вызов в семнадцать, но уже почти под тридцать?

— Мне нравится эта песня, — вдруг многозначительно произносишь ты, вновь облизывая подушечку большого пальца.

— Do you wanna fuck? — уточняю, приподнимая бровь.

— Yes, I wanna do, — до одури развратно. — I wanna pull my…

— Если ты сейчас скажешь еще хоть одно слово… — перебивая, предупреждаю тебя и поднимаюсь с табуретки, убирая чашки со стола, пока ты смеешься.

Через несколько минут возвращается Сеня.

— Ириша звонила.

— Я почему-то даже не сомневался, что это именно она. Сень, смени рингтон, а то он нездорово действует на людей.

Арсений переводит взгляд на тебя, потом обратно на меня и широко улыбается.

— А, по-моему, как раз наоборот.

Передразниваю его выражение лица и отворачиваюсь к мойке, домывая чашки.

— Ну то есть не совсем Ириша, а Соня с ее номера. В общем, она действительно у нее и мы договорились, что я заеду за ней через час. Не знаю, чего с ней сделала Ира, но Сонька даже попросила у меня прощения, — чуть растерянно.

— На твоем месте, я бы пригласил их обеих в кафе, — поворачиваюсь к другу, вытирая руки. — Заодно подлижешься к Соньке и поблагодаришь Иру. Она не обязана была этим заниматься. Только сначала приведи себя в божеский вид, Казанова.

— Ладно, — вздыхает Арсений. — Спасибо за завтрак и за компанию, — протягивает тебе руку, и вы вновь обмениваетесь рукопожатием. — Рад был знакомству.

— Взаимно, — киваешь в ответ. — Удачи.

Уже почти выталкиваю друга из кухни.

— Давай, Сень, созвонимся.

Он паскудно улыбается и эта улыбка прекрасно дает понять, что он в курсе, почему я его так тороплю. Захлопываю за ним входную дверь и возвращаюсь на кухню. Захожу и резко останавливаюсь. Ты уже сидишь на разделочном столе, скрестив ноги в лодыжках, и рассеянно покачиваешь ими, упираясь ладонями в столешницу. Ты мой бог. Боковым зрением замечаю баночку с остатками шоколадной пасты, все еще стоящую на обеденном столе и вспоминаю о своих фантазиях. Беру ее в руки и провоцирующе окунаю в нее указательный палец. Достаточно только представить, что я хочу с тобой сделать и у меня каменный стояк. Ты внимательно следишь, за моими действиями. Вдруг, протянув руку, хватаешь за локоть, притягивая ближе. Чуть разводишь ноги, и я оказываюсь меж твоих бедер. Обмазываю твои губы шоколадом, не выдерживая и тут же впиваясь в них поцелуем. Боже, сколько раз я хотел это сделать на протяжении последнего часа. Ты мой личный «Трюфельный». Отвечаешь на поцелуй, выталкивая мой язык, и скользишь своим языком по моим губам, перепачкивая своей сладостью меня. Берешь за запястье и облизываешь указательный палец, слизывая остатки шоколада. Погрузив его в рот до самого основания, чуть посасываешь, а я еле сдерживаюсь, чтобы не трахнуть тебя прямо здесь и сейчас. Знаю, что полноценный секс ни ты, ни я пока не выдержим после прошедшей ночи, но есть кое-что, чем мы можем его компенсировать.

Мой палец выскальзывает из твоего рта, медленно скользит влажной линией по подбородку, шее, выемке меж ключицами, вдоль твоей груди и живота, спускается ниже. Вновь целуешь меня, пока я расстегиваю пуговицы на твоих джинсах. На миг переносишь свой вес на руки, приподнимаясь, я дергаю материю и стягиваю их с тебя, отбрасывая в сторону. Под ними нет больше ничего, кроме такой же эрекции, как и у меня. Не отрываясь от моих губ, спускаешь с бедер шорты и, погладив круговыми движениями ягодицы, обхватываешь ладонью мою возбужденную плоть. Какой-то непонятный неконтролируемый звук врывается в твой рот, когда ты начинаешь двигать ладонью, лаская меня и одновременно с этим то проталкивая язык меж моих губ, то выскальзывая обратно. Отрываюсь от тебя и