Психология стресса - Леонид Александрович Китаев-Смык

чувство в большинстве стрессогенных ситуаций сопряжено с предметно-смысловым содержанием ситуации. Мы редко встречаем в жизни нормальных людей с возможностью испытать такое чувство "совершенно, казалось бы, без причины". "Беспричинность" подобных чувств часто является симптомом психопатологических состояний.

При длительном гравитоинерционном стрессе, при длительной многонедельной жизнедеятельности в условиях медленного вращения практически у всех испытуемых рано или поздно возникало чувство неопределенного дискомфорта. При его усилении испытуемые иногда сообщали, что это чувство как бы фокусируется, сгущается либо в подложечной области, либо в голове, либо в области сердца. Это чувство описывалось как: "муторно на душе" (испытуемый Ж.), "непонятная, неизвестно откуда взявшаяся тоскливость" (испытуемый Хм.), "хочется вырвать и выкинуть из груди какую-то дурацкую, тоскливую тяжесть" (испытуемый X.), "так тошно, что даже смешно" (испытуемый К.). В отдельных случаях испытуемые сообщали: "смертельная тоска, и вроде бы причины нет… с трудом сдерживаюсь, хочется удрать из вашего эксперимента, но сил нет решиться на это" (испытуемый У.).

В этих отчетах испытуемых обращает внимание неопределенность, невербализуемость чувства дискомфорта, отсутствие причинной его связи с какими-либо осознаваемыми факторами, широкий диапазон изменения интенсивности этого чувства от еле заметного ощущения "неопределенного дискомфорта" до субъективно непереносимого чувства "смертельной тоски".

Нами было предложено гипотетическое истолкование* процессов, возможно лежащих в основе возникновения гибельных для организма локальных проявлений стрессовых вегетативных реакций, которые имеют адаптационно-защитное значение в своем тотальном проявлении [124]. Согласно этой гипотезе человек, постоянно действующий, но систематически лишенный переживаний успешности своих действий, лишенный чувства "торжества победы" даже при осознании формального своего успеха, накапливает, "аккумулирует", не осознавая того, своего рода "внутри – организменную" информацию о собственной якобы неуспешности. Это происходит в тех случаях, когда деятельность человека, направленная на преодоление трудностей, вызывая при этом субъективно неприятное эмоциональное напряжение, не завершается эмоционально-поведенческой экстатической активностью, обусловленной успешным преодолением этих трудностей, "торжеством победы". В этих случаях человек оказывался лишенным приятных переживаний "торжества победы" над трудностями (опасностями). Такое "лишение" может быть не только при реальной, формальной неуспешности совершаемых действий. Человек может оказаться лишенным указанных позитивных переживаний, когда сразу вслед за одним успешно выполненным заданием (или даже еще до окончания его успешного выполнения) он получает новое задание, требующее новых, далеко не приятных усилий при его выполнении и т. д. При этом субъект действия оказывается лишенным времени и условий для переживаний каждого очередного "торжества победы". "Внутриорганизменное" накопление информации об отсутствии экстатических переживаний конечного успеха каждого завершенного задания, дела (информация "первого уровня"), можно предположить, порождает накопление на биологических уровнях организма информации о неуспешности данного индивида и, таким образом, о его якобы бесполезности как особи для группы популяции. Допустимо предположить, что в таком случае начинает свое действие атавистический информационный процесс, порождающий внутриорганизменную информацию о том, что данная особь обременяет популяцию (информация "второго уровня"). Быть может, именно за счет накопления такой информации о бесполезности особи для животной популяции (опосредовано этой информацией) в организме "включаются" механизмы самоуничтожения, возникают различные неблагоприятные, губительные для особи (направленные на освобождение от нее популяции) неблагоприятные локальные вегетативные проявления стресса: инфаркты внутренних органов, язвенная болезнь желудочно-кишечного тракта и т. п. [79 и др.].

* (Исключительная актуальность проблемы "болезней стресса" оправдывает, мы полагаем, сугубо гипотетические предположения, которые здесь изложены, так как они направлены на поиски путей предотвращения этих "болезней".)

Следует помнить, что указанная "информация" о неуспешности особи и, следовательно, ее бесполезности для популяции может быть адекватной только в животном мире. Тогда как у человека такая "информация" может иметь место при деловой успешности данного индивидуума, т. е. при высокой степени его полезности как члена общества для дела развития общества [124 и др.].

Именно в ситуации систематического, длительного стрессового воздействия, лишающего индивида чувства "торжества победы" над стрессором, возникают не только клинические предвестники "болезней стресса", но и ощущение неопределенного дискомфорта, чувство тоски. Надо полагать, это чувство есть форма своеобразного осознания "внутриорганизменной" информации о критическом неблагополучии собственного состояния, неблагополучии, ведущем к болезням стресса, чреватым гибелью индивида.

Можно ли приравнять это чувство дискомфорта к чувству "страха смерти"? В полном смысле – нет. Но, понимая под этим приравниванием информацию "к себе" о возможно смертельной опасности "для себя", – да.

Ощущение дискомфорта, возникающее при длительном дистрессе, устраняется при ликвидации вызывавшего его стресс-фактора. И это, как правило, влечет за собой возникновение у субъекта комфортного ощущения, т. е. эмоционально-положи – тельной окраски всего происходящего. Дискомфорт как некоторого рода чувство "страха смерти" сменяется ощущением "радости жизни". Следует сказать, что часто для этого недостаточно исчезновения внешнего стресс-фактора; необходима внутренняя "реабилитация", т. е. восстановление физиологического и психологического гомеостаза. Оно идет от состояния дистрессового дискомфорта через эустрессовое комфортное состояние к некоему условному "среднему" состоянию нормы. Указанная "реабилитация" требует, в частности, концептуализации в сознании субъекта "торжества победы" над носителем стресс-фактора. Как индивидуальную особенность можно рассматривать то, что у ряда людей (склонных к активному реагированию при стрессе) указанное чувство "торжества победы" в полной мере возникает лишь опосредованно, переживанием чувства "радости преодоления трудностей". Некоторые люди для нормализации гомеостаза, т. е. для устранения дистресса, нуждаются в регулярном переживании чувства "радости преодоления опасности". Не случайно в последние десятилетия во всех индустриально развитых странах, население которых страдает от "стресса жизни", широкую популярность приобрели горнолыжный спорт и другие виды спорта, занятия которыми связаны с переживанием опасности.

Страх смерти четвертого вида – это чувство, опосредованное "страхом" за сохранность популяции (и отдельных ее членов), к которой принадлежит особь, индивид и которая поддерживает сохранность ее членов. Исчезновение, смерть большинства членов рода популяции у некоторых видов животных лишают оставшиеся особи возможности успешно бороться за свое существование. Таким образом, информация об исчезновении окружающих данную особь членов популяции (для некоторых видов животных) равноценна информации о ее собственном скором уничтожении. Может быть, такого рода "страх" за жизнь популяции, за жизнь своего рода лежит в основе страха за детей, за родителей, за родных и знакомых. Чувство "страха" за других людей часто порождает личное бесстрашие.

Указанные выше четыре "вида" "страха смерти" лежат в основе различного типа фобий, тревожностей, встречающихся при стрессе и в психопатологии.

Нельзя отрицать существование "неистинной смелости" и "противофобий", т. е. замещения фобии патологической отвагой. Известны психопатологические формы замещения предмета (или индивида), вызывающего страх, другим предметом (или индивидом). При этом может происходить трансформация чувства страха в чувство гнева или приязни к объекту, "замещающему" источник страха [382, 383]. Вместе с тем правильно ли отождествление таких форм трансформации чувства страха в другое чувство с первичным проявлением такого другого чувства? Не следует мистифицировать чувство страха, создавая его культ. Склонность