Горячие дни - Джейн Энн Кренц

— Это плохо, мистер Джонс, — сказала Грейс. — Рано или поздно вы загоните себя. А это станет бедствием для Общества. Вы нужны нам здоровым и полным сил.

Фэллон хмыкнул.

— Непохоже, что у меня большой выбор.

— Напротив, выбор есть, — возразила Грейс. — Вам всего лишь нужно на пару минут сосредоточиться на проблеме так же, как вы сосредотачиваетесь на других вопросах. Начните с того, что возьмите себе помощника.

— Забудьте об этом. Я работаю один.

Грейс улыбнулась:

— Вот и Лютер повторял то же самое. Пока вы не поручили мне работать с ним. Вы должны признать, что из нас получилась отличная команда.

— Я не просто так работаю один, — мрачно произнес Фэллон. — Никто не выдерживает меня больше пяти минут.

— Это неправда. Я несколько месяцев проработала с вами в качестве помощника по генеалогии. У нас с вами не возникало проблем.

Лютер усмехнулся, но промолчал.

— Вы другая, — сказал Фэллон.

— И что? Найдите кого-нибудь, кто тоже другой. Вам нужен помощник, мистер Джонс. Сделайте его поиск приоритетной задачей. Воспринимайте это как задачу, требующую немедленного решения.

— Это должен был некто, кому я смог бы доверить секреты Общества, — продолжал упорствовать Фэллон.

— Естественно. Однако такая задача ставится перед руководителем «Джонс и Джонс» не впервые. Калеб Джонс, основатель, в конечном итоге нанял помощника, вернее, помощницу, и она впоследствии стала его женой. Вспомните, она была второй Джонс в названии «Джонс и Джонс».

— Вам нет надобности рассказывать мне семейную историю. Меня меньше всего интересуют поиски жены.

— У нас идет речь о помощнике, а не о жене, — сказала Грейс.

На том конце линии воцарилось долгое молчание.

— Я подумаю над этим. Да, кстати. Мне нужно, чтобы вы разработали новую личность для Дамарис Кембл. Она говорит, что Крейгмор никому в «Найтсшейд» не рассказывал о ее существовании, но я не хочу рисковать. Заройте ее поглубже в генеалогические архивы Общества, ладно? Сделайте это для меня.

— О, — удивленно произнесла Грейс. — А я думала, что для этого у «Джонс и Джонс» в штате есть специальные люди.

— Ну да, для рутинных ситуаций, например, когда агенту требуется временное прикрытие. Но я-то говорю о совершенно новой личности с собственной историей. Мне нужно, чтобы все это было надежно упрятано на глубину нескольких поколений. Насколько мне известно, вы в этом деле лучшая, во всяком случае, в том, что касается фальшивого прошлого с предками из членов Общества.

У Грейс пересохло во рту.

— Прошу прощения?

— Черт, да вы же сами состряпали себе такую биографию после того, как избавились от этого сукиного сына, Мартина Крокера. Получилось почти идеально. Если бы я в тот период не приглядывал за Крокером, — у меня были подозрения, что он занимается чем-то противозаконным, — я бы не стал внимательно изучать обстоятельства его смерти и, следовательно, не заинтересовался бы его дворецким. Счастливого пути.

На линии наступила тишина. Грейс закрыла свой телефон и посмотрела на Лютера.

— Вот такой он, Фэллон, — сказал он. — Мистер Выдающаяся личность.

— Он все знает, — прошептала Грейс. — Знал с самого начала. Он даже знал насчет клиники Бернсайда.

— Да, в этом весь Фэллон. Не знаю, как ты, а я готов немедленно отправляться в путь. — Он перевел взгляд на компьютер, стоявший на столе. — Давай зайдем в раздел бронирования и посмотрим, в какое время вылетает наш рейс.

Грейс тряхнула головой, возвращаясь к реальности. Размышления о прошлом оставили в ее душе неприятный холодок.

— Давай, — тихо проговорила она.

Она прошла к письменному столу, быстро набрала адрес транспортного отдела. Когда сайт открылся, она ввела код брони на имя Лютера.

— Ты вылетаешь в два пятнадцать, — сказала она.

— Отлично. — Он взял трость. — Успеем пообедать.

— Только не я. — Она медленно выпрямилась. — Мой рейс на Портленд вылетает в час.

Лютер посмотрел на нее, его лицо было бесстрастным.

— Портленд, — произнес он. — Забудь об этом.

Грейс кивнула, боясь произнести еще хоть слово, страшась промолчать.

Повисло тяжелое молчание.

— Я тут подумала… — осторожно начала она.

— Какое совпадение, — сказал Лютер. — Я тоже. Как ты отнесешься к тому, что мы вместе отправимся в Портленд?…

— Мне там нужно кое-что забрать…

— Можешь забирать все, что тебе принадлежит. А потом лететь вместе со мной домой на Гавайи.

Она улыбнулись, ее глаза затуманились слезами.

— Да, — проговорила она. — Да, я бы так и сделала.

Лютер обнял ее за талию и притянул к себе.

— Ты ведь понимаешь, на что я намекаю, да?

Она обвила руками его шею. Счастье переполняло ее, едва не выплескиваясь наружу.

— Наверное, да.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Но ты, вероятно, уже знаешь об этом, ведь ты такой мастер читать ауры.

— Я тоже тебя люблю. — Она легонько прикоснулась к его губам и отстранилась. — К твоему сведению, никто не способен увидеть настоящую любовь в ауре, даже такой спец с высоким уровнем дара, как я. Вот поэтому тебе приходится говорить эти слова.

— С радостью, — пообещал Лютер. — Буду повторять их снова и снова.

— Снова и снова, — поклялась Грейс.

В дверь постучали как раз в тот момент, когда Грейс запихивала в чемодан сапоги, которые ей вряд ли доведется когда-либо носить на Гавайях.

— Я открою, — сказала она Лютеру.

Лютер, заклеивавший скотчем коробку с книгами, поднял голову и выглянул в окно.

— Там пожилая дама в камуфляже, темных очках и черном дождевике. И она вооружена.

— Это моя домовладелица, — пояснила Грейс. — И у нее не ружье, это специальная камера.

— Интересная домовладелица.

Грейс открыла дверь.

— Привет, Аризона. Заходи. Там льет как из ведра.

— Именно так. — Аризона прошла в крохотную переднюю и стряхнула воду с дождевика. — Я все утро проводила рекогносцировку. В такие дни надо быть особо бдительной. В дождливую погоду увеличивается количество нелегальных перевозок. Люди думают, что в дождь наблюдение не ведется.

— Я хотела бы познакомить тебя с Лютером Малоуном, — сказала Грейс. — Лютер, это моя домовладелица, Аризона Сноу.

Лютер вежливо кивнул и протянул руку.

— Рад знакомству, мэм.