Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман - Хелена Хейл

оставим ее здесь еще как минимум на неделю, мисс Коулман. Ваша дочь еле выкарабкалась. – Я слышала голос, но не могла ответить.

Речь мужчины эхом отдавалась в сознании. Я пыталась заставить себя проснуться, открыть глаза, пошевелить мизинцем – тщетно, тело отказывалось мне подчиняться, а разум мучил, воспроизводя картинки пережитого. Мне было больно, так больно, что хотелось вопить, моля об обезболивающем. Но спустя некоторое время (по внутренним ощущениям – год) я распахнула глаза и сразу зажмурилась от яркого света. Пальцы на руках рефлекторно дрогнули.

– Офелия?! – Я узнала хриплый голос Аштона. – Подожди, сейчас придет врач.

Он потянулся куда-то над моей головой, потом вернулся на стул.

– Больно?

Я слабо кивнула. В палату вошел пожилой мужчина со стетоскопом на шее. Судя по одежде, врач – высокий, полный и улыбчивый.

– Мисс Коулман, знаю, вам больно, сейчас медсестра введет обезболивающее. Я доктор Бреннон.

Когда мне стало полегче и боль на шаг отступила, доктор, сняв все мои показатели, оставил нас с Аштоном наедине. Холл гладил мои пальцы, глядя на меня как на бездомного котенка.

– Эй… – нежно позвал он. – Ну наконец-то. Привет.

– Я… воды…

– Секунду. – Аштон моментально поднес к моим губам стакан с трубочкой.

Выпив воду, я облизала пересохшие губы.

– Где Реймонд? – спросила я.

Даже в полусознательном состоянии я думала лишь о том, выжил ли Беннет.

– Давай сначала поговорим о тебе. – Аштон снова сжал мои пальцы.

– Отвечай, Аштон! Реймонд тоже в больнице?! Они стреляли… даже после того, как… – Язык еле ворочался, а эмоции и вопросы рвались наружу.

– Лия, Рей жив. Но здесь его нет. В больнице, – промямлил Аштон.

– В смысле? Расскажи все по порядку.

– Я обещал Реймонду молчать. Прости. Ты узнаешь обо всем завтра.

Доктор вернулся в палату, как только я открыла рот.

– Мистер Холл, мы же сказали, только пять минут. Вам пора. – Он почти насильно вывел Аштона из палаты.

– А теперь, мисс, расскажу вам о вашем состоянии здоровья. Пули чудом прошли мимо позвоночника, но критически близко. Одна – насквозь, другая застряла. Была проведена долгая операция. Сейчас вашему здоровью ничего не угрожает, но есть опасность кровотечения, поэтому на ближайшие полгода вы должны отказаться от физических нагрузок. Перед выпиской, то есть через неделю, я расскажу, как правильно обрабатывать рану и какие таблетки принимать. Уже сейчас вы начнете пить антибиотики. Вам все понятно?

– Да, – еле слышно ответила я, закусив губу, чтобы не расплакаться.

– Все будет хорошо, мисс Коулман. Вы настоящий борец! – подбодрил доктор Бреннон. – Ваша мама была здесь несколько раз, оставила вам некоторые вещи и попросила дать ноутбук. Вы писатель?

Я кивнула, слезы полились градом, скатываясь по шее и образуя лужицу в ямочке между ключицами.

– Вы пережили сильнейший стресс. Я сообщу вашей матери, что вы пришли в себя. А пока поспите.

– Доктор, подождите! А страховка? Наша вряд ли покроет и половину…

– Не беспокойтесь. – Доктор выставил вперед ладонь, улыбаясь. – Расходы за ваше пребывание в больнице полностью покрыты.

Я строила из себя сильную, стойкую личность. Нет, точнее, была уверена, что таковой и являюсь. Что сентиментальная чушь не для меня, что я уложу любого, кто решит напасть. А что теперь? Изнываю от боли, не в силах пошевелить пальцами ног; в груди трещина, которая вот-вот превратится в калифорнийский Сан-Андреас[26]. Зажмурившись после ухода доктора, я нашептывала, как молитву: «Реймонд, Реймонд, Реймонд, Реймонд, Реймонд…».

Открыв глаза на следующий день, я ощутила себя еще более разбитой. Но даже если сегодня суждено будет получить еще одну пулю, ничто меня не остановит! Я должна выяснить правду! Пока я искала кнопку вызова медперсонала, в мою палату зашел букет цветов.

Нет, вы не ошиблись. Букет был настолько огромным, что его пришлось проталкивать в двери, а уже после появилась макушка незнакомого парня. Черные розы были упакованы в пергамент. Аромат свежих цветов не перебил едкий запах медикаментов, но был приятным напоминанием о жизни по ту сторону больничных стен. Парень лет восемнадцати вошел в палату, но букет скрывал его из виду. Выглядело это комично. Видимо, парень уже не в силах был держать это произведение искусства, а потому положил букет прямо мне в ноги.

– Офелия Коулман? – спросил он.

– Да, – прохрипела я.

– Это вам. Распишитесь вот здесь. – Парень поднес мне планшет с бумажкой и указал на поле с моими фамилией и инициалами. Я черкнула закорючку, так до конца и не размяв пальцы. – Спасибо. Хорошего дня, поправляйтесь.

– Подождите! От кого цветы?! – как можно громче спросила я, когда парень решительно дернулся к двери.

Но он только пожал плечами, поправил кепку и вышел, не удостоив меня ответом.

Все это начинало меня злить. А Офелию Коулман лучше не выводить из себя! Пошарив рукой под кушеткой, я нашла кнопки регулировки и, устроившись почти вертикально, дотянулась до цветов. О как они были красивы! Словно увядшие души, которые нашли способ переродиться! Я аккуратно перебирала густые бутоны и наткнулась на конверт.

«Р. Беннет».

Из палаты словно высосали весь кислород, а сердце мое кольнул острый шип. Сперва я не была уверена: стоит ли вскрывать конверт? А уже через тридцать секунд вчитывалась в строки.

«Дорогая Офелия.

Если мое письмо и цветы дошли до тебя, значит, состояние твое стабилизировалось, ты уже очнулась и, возможно, успела увидеть Аштона. Надеюсь, Бреннон зорко следит за тобой, и не дай боже ему выпустить тебя раньше двухнедельного срока. Я решил написать письмо, потому что… мне кажется, такие вещи не для интернета.

Во-первых, ты должна знать, как сильно я тебя люблю, потому что, если бы моя любовь была хоть на долю процента слабее, я бы не решился на то, о чем ты прочтешь дальше. Ты… потрясающая. Офелия Коулман, ты колючая, драчливая, маленькая, вредная, язвительная… Очаровательная, понимающая, преданная, стойкая и самая рискованная девушка в мире. Эти месяцы, проведенные с тобой, с мыслями о тебе, были самыми яркими за последние годы моей жизни.

Во-вторых, Вороненок, я пишу тебе, чтобы ты знала – мы не можем видеться. Я перевелся на дистанционное обучение и уехал в другой штат. Сконцентрируюсь на боксерской карьере, чтобы… попытаться абстрагироваться от мыслей о тебе. Знаю, сейчас ты что-то каркаешь на матерном итальянском и мечтаешь вырубить меня апперкотом. Но послушай…

Тебя, скорее всего, волнует развязка событий того дня? Что ж, мне удалось вырваться, я прострелил ногу брату Синди, в тот же момент подоспела полиция, скорая и Аштон. Спасибо, что попросила у него помощи.

Нас забрали в участок. Тебя