Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман - Хелена Хейл

увезли на скорой. Гордон Холл привлек своего адвоката, так что тому удалось вытащить меня раньше, чем истекли сорок восемь часов задержания. Выдали ордер на обыск домов парней и комнаты Тайгера, нашли часы с инициалами, украденные из Кингстона. Не знаю, признаются ли они в убийстве Виктора, но дело заведено.

Понимаешь, то, что я видел… и снова беспомощно стоял в стороне, когда в тебя стреляли. И это была моя вина. Если бы я настоял на том, чтобы ты держалась подальше, если бы… господи, я должен был знать, что они дотянутся до тебя! Ты снова скажешь, что у меня синдром вселенской вины, но, Офелия, ты чуть не погибла. Я не мог добраться до тебя, помочь, узнать, жива ли ты. Я чуть с ума не сошел!

А когда я приехал в больницу… Не знаю, сможешь ли ты простить меня за то, что тебе приходится сейчас переживать. Но даже если бы ты захотела меня видеть, я не готов простить себя. Я чуть не сломал тебе жизнь. Когда твоя мама приехала в Принстон, она высказала мне столько всего и была права, я ни в коем случае не осуждаю ее. Я позволил ей влепить мне пощечину, позволил бранить, винить, потому что так и есть. Фактически я чуть не лишил ее дочери. Теперь я понял, в кого ты так страшна в гневе.

К письму прилагаю договор с издательством. Брианна сказала, ты уже видела книги и, надеюсь, не сердишься из-за того, что я подделал твою подпись (хотя никто ее и не проверял), но тебе обязательно нужно встретиться с литературным агентом. Его контакты я тоже прилагаю к письму.

Офелия, я хочу, чтобы ты шла дальше. Стала успешным писателем, покорила читателей своим талантом (я читал твой детектив, и это просто восторг! Я даже стал побаиваться тебя – так ловко закрутить историю с убийством, а чего стоят анатомические описания вскрытий!..). Просто попробуй, хорошо? Не знаю, приду ли я в себя, смогу ли жить с новым грузом вины, но я хочу быть уверен в том, что ты счастлива.

Прости, что полюбил тебя так не вовремя. Мне казалось, прошлое отступило, уступив место нашему с тобой будущему, но, вероятно, я этого еще не заслужил.

Всегда твой,

Реймонд»

Я прочла письмо, поборов желание скомкать его и пережевать, разодрав зубами на мелкие кусочки. Мы решили головоломку. Распутали убийство Виктора. Реймонд помирился с мамой. Все только наладилось, черт побери!!!

Реймонда гложет чувство вины, но почему его защитной реакцией всегда становится эта непробиваемая стена! Почему он сразу придумал себе наказание? И разве он виноват в том, что я самостоятельно копалась в их с Виктором прошлом?!

Я схватила телефон и позвонила Холлу.

– Где он, черт тебя дери, Аштон Холл?!!! – прокричала я в динамик, оглушив собеседника.

Слезы застилали глаза.

– Лия, успокойся…

– Шутишь?! – процедила я.

– Ладно, согласен, я пытался ему объяснить, что он не мог предвидеть такого…

– Аштон, найди этого идиота и объясни ему, что я ни секунду не считала его виноватым! Что он мне нужен, и, раз он посмел влюбить меня в себя, посмел разворошить мое черствое сердце, пусть теперь хорошенько за ним присматривает!

– Офелия, он еще не готов…

– А я?! Готова?! Аштон… – Я взяла паузу, подбирая слова. – Поговори с ним. Если он не объявится через неделю, когда меня выпишут отсюда, я вычеркну его из своей жизни раз и навсегда.

– Что, если этого он и добивается? Если теперь ему невыносимо тебя видеть? – спросил Холл.

Я заскрипела зубами от злости, сжала пальцами телефон так, что хрустнуло защитное стекло, и сбросила звонок.

* * *

На следующий день ко мне приехали мама и Брианна.

– Если бы я знала, в чем он замешан!.. – воскликнула мама после того, как поинтересовалась моим самочувствием.

– Я сама в это полезла, мама! – спорила я.

Посетовав на мою безответственность, мама легла рядом и обнимала меня, пока медсестры не выгнали ее из палаты. Брианна сидела на кушетке и делилась университетскими новостями. Всем уже стало известно о том, что сделал Тайгер. Джи Ука переизбрали главой «Альфа-Дельта-Тета» после ухода Реймонда на дистанционное обучение. Спектакль перенесли на начало весны, чтобы дать мне восстановиться. Все быстро подстроились под новые обстоятельства, а моя жизнь продолжала стоять на месте, в этих четырех стенах, от вида которых меня уже мутило!

Но на самом деле еще страшнее было ощутить приближение свободы. Когда я выйду из больницы, что предпринять? Какой станет моя жизнь с новыми ранами? Готов ли меня принять литературный мир?

Реймонд, а ты… ты вернешься ко мне? Потому что иначе мое сердце захлопнется на сотню замков, к которым больше никто, включая тебя, не подберет ключи.

23

Четыре месяца спустя

– Тебе обязательно туда ехать? – спросила Брианна, обнимая себя за плечи. Она стояла в шелковом халате на подъездной дорожке.

– Ты ведь знаешь, как я ждала эту встречу. Буду на связи! – Я крепко обняла ее на прощание и села в машину, вбив в навигаторе маршрут до Нью-Йорка.

– Удачи, Лия! Покажи им, какая ты классная! И пусть раскупят все твои книги! – пожелала Бри, энергично размахивая руками перед окном. Ее длинными русыми волосами играл ветер.

В одном из книжных магазинов Нью-Йорка завтра состоится презентация по случаю выхода моего первого детектива, на которой будет анонсировано продолжение. Волнуюсь ли я? О да, чертовски волнуюсь. Как только представляю себя перед лицами читателей, так сразу покрываюсь мурашками и испариной. Но… потом я думаю о положительных отзывах и впечатлениях, которые люди оставляют на интернет-страницах различных книжных магазинов о моей книге, и открывается второе дыхание.

Я могла бы считать себя счастливицей. Если бы Аштон не встретил меня из больницы в компании Брианны. Если бы в тот день я не искала глазами Реймонда. Если бы мое сердце не выпало из чьих-то неблагодарных рук и не разлетелось на миллиарды кусочков.

«Он не может, Офелия, продолжает корить себя», – рассказал Аштон.

«Что ж, он сам принял решение», – гордо заявила я в ответ и больше не упоминала его имени в разговорах с Холлом. Но он прошел отбор. И его бой должен был состояться в Нью-Йорке, я это знала, потому что следила за спортивными новостями.

Я заехала в крохотную студию, которую арендовало для меня издательство, с видом на Центральный парк. Нью-Йорк не был городом моего