Другая жизнь - Лайонел Шрайвер

– Так страшно смотреть, как жители Нового Орлеана теряют буквально все на глазах, – сказала Кэрол. Ее сочувствие достойно похвалы, но так скучно. – Это немного накладно для нас, но я не могла не отправить чек в Красный Крест.

– Шутишь? – вмешался Джексон.

– Можешь считать, что я выкроила эти деньги из своей зарплаты, – сказала Кэрол. – Я бы перестала себя уважать, если бы ничего не сделала.

– Но мы уже заплатили, чтобы «что-то сделали»! – воскликнул ее муж.

– Откуда ты знаешь? Это и значит быть одной страной. Протянуть в трудный момент руку помощи.

– Значит, правительство нам нужно только для того, чтобы помогать людям в тяжелые времена! – продолжал Джексон, прикончивший уже первый бокал с «Маргаритой». – Для этого существуют налоги. Для новых тротуаров. И ураганов!

– И медицинской страховки, – добавил Шеп. – Для человека, который заявляет, что не доверяет правительству, ты возлагаешь на них чертовски много обязанностей.

– Ничего подобного. Я говорю, что не считаю нужным зарывать еженедельно по три миллиарда долларов в песок на Ближнем Востоке и не собираюсь кормить тунеядцев, которых полно в этой стране. Если из моего кармана постоянно тянут деньги, я имею право хоть на какое-то минимальное обслуживание. Я не хочу, чтобы моя жена занималась работой, которую ненавидит, лишь для того, чтобы мой ребенок мог лежать в больнице. И я имею право рассчитывать на то, что эти жулики из Вашингтона дадут людям бутылку воды, пачку крекеров и отвезут на незаводненные территории, раз уж из-за неправильного управления страной рушатся целые города. Это лишь еще один пример того, на какую малость способно наше правительство, они даже не позаботятся о том, чтобы дать людям еще и полотенце.

Возможно, Шеп и был бы восхищен способностью Джексона сострадать несчастным соотечественникам в Луизиане. Однако его плохо скрываемое злорадство напомнило Глинис. Его друга вдохновляли любые события, даже самые страшные, это давало ему повод еще раз высказать любимую мысль: вот так коварные, алчные сатрапы сосут кровь из тупых, доверчивых слюнтяев! Когда еще произойдут события, подтверждающие правоту твоей мысли, может, это и предосудительно, но дает основания больше для удовлетворения, чем для жалости. Если этот недостаток Джексона был общеизвестен, то он неожиданно обнаружил и еще один: способность торжествовать и верить в свою безграничную правоту во всем, и не имеет значения, какое горе помогло ему доказать это.

– Это потому, что они черные, – сказала Кэрол. – Если они и голосуют, то за демократов.

– Да, я понимаю, о чем ты думаешь, все думают о том же, – сказал Джексон. Он макнул стебель сельдерея в соус, откусил и осторожно положил оставшийся кусок на стол. – Мне кажется, все намного проще. Правительство – это просто гигантская корпорация, которая заботится лишь о том, как дольше продержаться у власти и расшириться до бесконечности. Им и в голову не приходит, что они должны помогать людям. Это не их забота. Они должны помогать себе и своим друзьям, и точка. Я уверен, что разбор завалов закончится очередным пополнением карманов подрядчиков, и в результате кто-то станет богаче, а пострадавшие территории будут похожи на болото. Миллионы, если не миллиарды долларов будут утекать неизвестно куда, а эти бедняги так и будут жить без электричества, а из холодильников будет вонять протухшими креветками. Томас Джефферсон в могиле перевернется, приятель. Его страна стала пародией на то, какой он хотел ее видеть. Карикатура.

– Ты думаешь, в других местах дела обстоят лучше? – спросил Шеп.

– Нет, – Джексон с готовностью помотал головой, – конечно нет. Везде все одно и то же. Такова человеческая природа, друг. Люди получают власть, чтобы взять столько денег, сколько захочется, а ты все ждешь, что они умерят аппетиты. Или будут за эти деньги больше работать. Правительства везде одинаковые. Они сожрут свои страны, ничего не останется. Они каннибалы.

Кэрол округлила глаза.

– Правильно. Поэтому нам они не нужны. И армия нам не нужна, не надо ни нас защищать, ни границы.

Думается, Кэрол следовало знать своего мужа лучше.

– Миллион мексиканцев и других латиноамериканцев в год переправляются через Рио-Гранде, и ты хочешь сказать, что наши границы защищены? – воскликнул Джексон. – А наша армия, вооруженная до зубов, сделала из нас мишени. Два парня идут по улице в Эр-Рияде, один американец, второй литовец. Кого из них похитят? Американца! Какую гостиницу взорвет смертник на Филиппинах, ту, в которой живут местные, где больше китайцев, или ту, которая популярна среди американцев? Думаешь, эти, в платках и халатах, захотят взорвать финнов, аргентинцев или жителей Новой Гвинеи? У японцев после Второй мировой войны вообще не было своей армии, и ничего, жили себе припеваючи.

Шеп хотел добавить, что они так ведут себя, потому что у них есть для защиты Соединенные Штаты, или возразить, что он где-то слышал, будто теперь все изменилось и у Японии пятая по мощи армия в мире. Но Шеп заставил себя промолчать. Не стоит подливать масла в огонь, разговор и так зашел не туда, куда он рассчитывал. Поцеловав жену в лоб и поправив заодно тюрбан – она взглянула на него с благодарностью, – вышел, чтобы перевернуть картофель и выложить на решетку стейки.

Тихий двор встретил его блаженной тишиной, журчание воды в фонтане придавало заросшему саду очарование. Не стоит приглашать всех сюда, только чтобы оправдать свое отсутствие. В привычке Джексона ругать власть что-то изменилось. Слова остались те же, но не было привычного ликования и шаловливого бунтарства; были только боль и злость. Его шутки ни на йоту не напоминали свойственные ему остроты; если это не развлечение, как прежде, что же это тогда?

Когда Шеп вернулся на террасу, чтобы спросить, какой стейк предпочитает каждый из собравшихся, Джексон со зловещим видом доставал из кармана листки бумаги.

– Сто лет назад мы были величайшей страной в мире, так? У нас был самый многочисленный средний класс, так? И у нас не было внешнего долга. Кроме того, мы не платили следующие налоги.

Джексон разгладил лист, потертый до такой степени, что стало ясно, что он вытаскивает его не в первый раз. Произнося слово «налог», он ударял по столу, превращая происходящее в нечто среднее между авторским чтением пьесы и концертом хип-хопа.

– Налог дебиторской задолженности, налог на разрешение на строительство, налог на права на управление грузовым транспортом и, конечно, их старший брат – подоходный налог…

Джексон сделал паузу, чтобы перевести дыхание, Шеп заметил, что список составлен в алфавитном порядке и они добрались лишь до середины.

– Федеральный налог для безработных, налог на лицензию на рыбную ловлю, налог на лицензию на продукты, налог на топливо, налог на лицензию на охоту, налог на наследство, налог Внутренней налоговой службы (то есть налог на налог), налог на алкоголь, налог на роскошь…

– Милый, хватит, – сказала Кэрол.

– Налог на разрешение вступить в брак, налог «Медикэр», налог на собственность…