Дочь леса - Элеонора Девильпуа

– Их слишком много, нужно вызвать подкрепление!

– Нет! – возразил Родоп. – Если их сейчас отпустить, мы уже никогда не найдем живую лазурь!

Он заметил Ластианакса, уже успевшего присоединиться к напокцам, и указал на него пальцем:

– Схватить его!

Ошеломленный юноша наблюдал, как хищница пикирует к нему. Когда птица уже протянула к нему когтистые лапы, отец бросился к Ластианаксу и оттолкнул его. Когти птицы рух сжались, и она взмыла вверх, унося с собой Лофадя.

– ПАПА! – пронзительно завопил юноша.

Сидящий в седле Родоп понял, что птица по ошибке схватила Лофадя; лицо тренера перекосилось от ужаса. Маг расхохотался.

– Это твой папочка, Ласт? Сдавайся, или я сброшу его вниз!

Внезапно стало очень тихо. Барсида и Петрокл, занятые второй птицей рух, секунду назад скрылись за соседними башнями. Теперь слышалось только хлопанье крыльев хищницы, на которой сидел Родоп. Ластианакс посмотрел на отца – лысый череп Лофадя блестел от пота. Тренер взмахнул саблей, которую по-прежнему сжимал в руке.

– Не флуфай его, Лафт! – закричал он.

Ластианакс покачал головой и выпустил из рук кусок орихалка.

– Хорошо, – сказал он. – Сдаюсь.

Несмотря на разверзшуюся под ним пропасть и сжимающие его когти, Лофадь вдруг стал очень спокоен.

– Я голфусь тофой, фынок! – прокричал он. – Скафи тфоей маме, фто я ее люфлю!

Прежде чем Ластианакс успел что-то сделать, тренер вонзил свою саблю в грудь птицы рух, и та истошно завопила от боли. Крылья хищницы замерли, и она начала падать, увлекая за собой троих людей. Ластианакс, отчаянно крича, бросился к парапету. Он не мог поверить, что это его отец стремительно уносится вниз вместе с птицей рух, падает среди каналов и башен, а потом разбивается о землю на первом уровне. Это невозможно. Это просто невозможно. Отец не мог так просто умереть.

Двумя часами ранее

Арка смотрела на повелителя лемуров.

Во время их предыдущих встреч – в лесу амазонок два года назад и в башне Силена двумя месяцами ранее – у девочки не было времени рассмотреть своего противника повнимательнее. Она запомнила лишь, что это мужчина лет тридцати, с короткими волосами и бородкой, атлетически сложенный. Амазонки чуть постарше Арки наверняка посчитали бы его привлекательным. Теперь же девочка подмечала массу знакомых черт: высота лба, изгиб носа, форма кисти, сжимавшей ее запястье… А главное, небесно-голубые глаза, такие же, как у Широн. Все указывало на родство этого человека с Широн, но Арка никак не могла это принять. Ей вдруг показалось, что ее опекунша восстала из мертвых и смотрит на нее. Впрочем, стоявший перед ней человек не являлся Широн. Это был Кандри, ее убийца, ее сын, завоеватель Гипербореи, повелитель лемуров.

Казалось, маг почувствовал ее смятение, но неверно его истолковал.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда.

Эта фраза вырвала девочку из задумчивости. Она спрыгнула со скалы, чтобы убить этого человека. Это ему следует бояться, а не ей. За долю секунды ее мозг выстроил план действий: она выкрутит ему большой палец и одновременно ударит его ногой в пах, потом вытащит самородок живой лазури и…

Повелитель лемуров прервал ее размышления, сделав то, чего Арка ожидала меньше всего, – отпустил ее руку.

– Идем со мной, поговорим в более спокойном месте.

Церемония коронации василевса возобновилась. Лиры, флейты и гидравлический орган заиграли с удвоенной силой, чтобы перекрыть шум драки, все еще бушующей в толпе. Солдаты-птицеловы тащили последних протестующих подальше от основной массы зрителей. Какофония криков, оскорблений и музыки била по ушам.

– Я не хочу ничего с вами обсуждать! – выплюнула Арка.

Разумеется, она лгала. Девочке хотелось спросить у него, помнит ли он Широн, что он делал, покинув лес… знает ли, кто убил его мать. Вот только эти вопросы было слишком опасно задавать, потому что они могли укрепить тонкую нить в голове Арки, связывающую хозяина лемуров с маленьким Кандри и его деревянной лошадкой. А еще Арка отчаянно старалась не думать о том, что собирается убить сына Широн.

К тому же прежде он уже пытался ею манипулировать, и небезуспешно: ни в коем случае нельзя позволить этому человеку задурить ей голову.

– А если я скажу, что захватил твоего наставника и, случись что, его голова слетит с плеч, ты охотнее будешь со мной говорить? – спросил повелитель лемуров шутливым тоном.

Арке показалось, что у нее в животе образовался кусок свинца. Взгляд девочки метнулся к Экстрактрису: неужели план Ластианакса провалился?

– Откуда мне знать, что вы не врете?

Повелитель лемуров издал язвительный смешок и надвинул на лоб капюшон плаща.

– Доказательств у меня нет, но ты же не станешь рисковать, правда? Что, если я не лгу?

Он подмигнул Арке и зашагал в сторону башен.

Девочка в нерешительности гадала, не повернулся ли он к ней спиной намеренно. Она машинально перебирала лежавшие в кармане острые камни. Вся ее непоколебимая уверенность вдруг испарилась. Повелитель лемуров прав: она не будет рисковать жизнью Ластианакса, даже если он оказался таким трусом, что бросил ее.

Арка не стала доставать камни из кармана. Раз уж ее противник, похоже, не собирается удерживать ее силой, почему бы не пойти с ним? Она дождется подходящего момента и убьет его позже.

Девочка догнала повелителя лемуров.

– Я рад, что ты решила ко мне присоединиться.

– Вы могли бы убить меня, так какая разница, – резко ответила Арка. Ее злил добродушный тон собеседника, словно он предложил ей невинную прогулку. – Я вынуждена следовать за вами, у меня нет выбора.

– Выбор есть всегда. Вот ты, например, не обязана была возвращаться в Гиперборею.

– Я не хотела возвращаться, – парировала Арка.

– В таком случае почему ты вернулась?

– Чтобы убить вас.

Арка выпалила эти слова, не беспокоясь о том, как отреагирует повелитель лемуров, однако он лишь фыркнул:

– Здесь ты никогда не сможешь меня убить.

Они вошли в тень башен. Улицы были битком набиты народом, уходившим от крепостных стен. Все от мала до велика обсуждали церемонию и гадали, успокоились ли уже волнения, можно ли вернуться обратно. Арка шагала за повелителем лемуров, а тот легко двигался в толпе. Казалось, люди расступаются перед ним, словно некий первобытный инстинкт подсказывает им, что к этому человеку лучше не приближаться. У девочки складывалось впечатление, будто горный лев идет сквозь стадо элафов. Она крепче сжала висевшую на шее самодельную подвеску, чтобы набраться храбрости, и проворчала:

– Это мы еще посмотрим. Куда вы меня ведете? В Экстрактрис?