Хранительница его сокровищ - Салма Кальк

В итоге Лис, Крыска, брат Василио и Мартелло отправились в дом Раньеро, брат Джанфранко получил местного проводника на рынок, Раньеро увёл куда-то Сокола, а тот перед уходом строго-настрого наказал мальчишкам не оставлять Лизавету и Тилечку без присмотра.

Тогда Раньеро улыбнулся и подозвал молодого человека из своей свиты, примерно одних лет с мальчишками. Тот назвался Галеотто и сообщил, что состоит при его милости Раньеро, будучи его племянником, и добавил, что с радостью покажет город гостям его милости.

Лизавета украдкой оглядела новоявленного проводника — ничего общего с Раньеро, ну разве что волосы такие же чёрные и так же вьются, и глаза тоже чёрные и смотрят очень уж пристально на них на всех. Так же молодой человек сообщил, что он маг, но учился не в школе, а частным образом, под руководством того же господина Раньеро и некоторых других достойных господ, проживающих в Кайне и владеющих магией.

Он спросил, что будет угодно посмотреть гостям. Гости помялись, и сказали, что им так-то всё равно, лишь бы прогуляться в новом месте. Руджеро добавил — и можно зайти поесть, он позавтракать не успел. Тилечка засмеялась — не позавтракать не успел, а просто всё проспал. Руджеро дёрнул её за косу, а она его — за нос. Галеотто смотрел на это всё с изрядным изумлением, тогда Серафино снисходительно пояснил ему, что это ещё ладно, а если он чем-то не угодит госпоже Аттилии — та непременно посадит ему прыщ на невидное, но важное место, поскольку, будучи целительницей, неплохо знает человеческий организм и обладает характером вздорным и вредным. Тилечка с самой медовой улыбкой сообщила, что сам он вредный, и все пошли искать приличную таверну.

По дороге завернули в порт, посмотреть на корабли. И впрямь, здесь они были не такие, как в Фаро. Галеотто на вопрос Лизаветы объяснил — да, в Кайне строят корабли, которые потом отправятся через океан, в Другой Свет. Лизавета возрадовалась, что здесь тоже земля круглая, и совершаются географические открытия. А Галеотто удивился — ведь с ними же путешествует Морской Сокол, а он как раз бывал в тех краях, неужели не рассказывал? И корабль для океанских путешествий ему строили на здешней верфи, и называется он — «Аурелия». Двадцать пушек!

Лизавета задумалась. Ну да, если он, как говорил, искал земли, где водятся драконы, то в здешнем Другом Свете ему само Великое Солнце велело побывать. Интересно, кто такая Аурелия?

Причал выдавался далеко в бухту, они ушли на самый край, стояли там, смотрели на разгружавшиеся лодки, сети и корзины с рыбой, на крикливых морских птиц, которые пытались воровать рыбу прямо с причала (это заглотники, они только воровать и умеют — пояснил Галеотто), на красавец-корабль, входящий в бухту со стороны моря. Налюбовались и пошли искать еду.

Таверна, рекомендованная проводником, называлась «Три креветки» и приютилась на узкой улочке недалеко от порта. Там подавали всяческих морских гадов — рыбу, моллюсков, креветок и крабов. Юные жители Фаро с радостью согласились попробовать, умеют ли здесь готовить дары моря так же хорошо, как дома. Тилечка даже фыркала — мол, так, как на рынке в Фаро, зажарить кольца кальмара не умеют больше нигде. Галеотто обиделся и попросил принести самых вкусных гадов, какие только есть.

Им очень быстро принесли жареную рыбу, кальмаров, креветок и двух небольших осьминогов под разным соусом — один был золотистый, другой — томатного цвета и запаха. И точно, на вкус соус тоже оказался томатным, и Галеотто подтвердил — заморский красный овощ у них многие выращивают и готовят, и это вкусно.

Интересно, а картошка тоже уже есть, или же нет, думала Лизавета. А то картошки жареной хочется…

Осьминог в томатном соусе был хорош, и мидии, и креветки, и куски рыбы. А Лизавета чуть не прозевала вопрос лично ей.

— Скажите, госпожа Элизабетта, а у вас дома тоже водятся креветки и осьминоги, раз они вам так по вкусу? — спрашивал Галеотто.

Пришлось рассказать, что дома моря нет, а есть только большое пресноводное озеро. Что в нём чудесная вода, но она холодная, и осьминогов в ней нет, и креветок тоже. А есть рыба омуль, очень вкусная — хоть солёная, хоть копчёная, хоть в фольге запечь. И рыба голомянка, почти вся состоящая из жира и немного — из костей. И тюлень нерпа, которая ест омуля и очень любит смотреть, как люди по берегу ходят — как идёшь где-нибудь вдалеке от жилья, так обязательно увидишь три-четыре мокрых круглых головы.

В итоге Лизавете традиционно не дали заплатить ни одной маленькой монетки, сказали, что пусть лучше ещё рассказывает что-нибудь.

А когда они поднимались от берега и порта к дому Раньеро, то шли по узкой мощёной круглыми булыжниками улице мимо кожевенной лавки. Тилечка сказала — а давайте зайдём. А давайте — сказали все.

На буйную толпу молодёжи недоверчиво покосились двое подмастерьев, но мальчишки сказали, что по делу, а потом ещё те подмастерья узнали Галеотто. Тот подтвердил, что это гости господина Раньеро, и гости платежеспособные, урону не нанесут, а прибыли дать могут.

Пока мальчишки рассматривали ремни и ножны, Лизавета лениво скользила взглядом по разложенным поясным сумкам. Её привлёк синий цвет. Неяркий, но очень красивый оттенок. Она попросила разрешения посмотреть.

О да, то, что надо. Поясная сумка, не слишком велика, но и не особо мала. Два отделения внутри. Два серебряных замочка. А снаружи тиснение — волны, корабль, тот самый, с парусами и пушками, и птица. То, что надо. Она не торгуясь, заплатила три серебряных монеты. А потом, пока никто не видит — маленький мешочек из мягчайшей кожи с аппликацией-розочкой ещё за одну серебряную лиру, вот как они называются. Отлично.

Спрятать покупки и подождать, пока мальчишки разберутся с ремнями. И можно идти обратно, забираться к себе в комнату и шить.

Хоть Лизавета и не рассказывала Великому Солнцу о своих планах, осуществить их ей не удалось. На третьем этаже всю компанию поджидал изнывающий от нетерпения Лис — прямо с порога спросил, где это их всех носило, и почему никому не пришло в голову поторопиться.

— А что такого? — поинтересовалась Лизавета. — Вы, господин Астальдо, нам никаких временных рамок не ставили. Мы могли и ночью прийти. Вернулись же?

— Могли бы догадаться, — проворчал Лис.

— Мы недогадливы, — Лизавета изобразила самую милую улыбку, на которую была в тот момент способна. — И читать мысли не умеем. Впрочем, я вам о чём-то таком уже однажды говорила.

— Жду вас у себя через четверть часа, — промолвил он.

Ладно, догадался дать время сбросить плащ, ополоснуть руки и ещё кое-что сделать, о чём обычно громко не говорят. Лизавета спрятала покупки среди своих вещей, сбросила надоевший чепец, замотала волосы в твистер, чуть мазнула тенями веки, а блеском — губы. Чисто для уверенности. И отправилась в комнату Лиса.

В коридоре ей встретился Сокол — тоже только что с улицы, от него даже какой-то особой морской свежестью пахнуло.