Он сказал / Она сказала - Эрин Келли

На Даккеттс-Коммон двое подростков играют в баскетбол; мяч гулко отскакивает от асфальта, навевает мысли о баскетбольной площадке где-нибудь в Бронксе. В песочнице полно малышей, за ними следят папы, так похожие на меня, что заходится сердце. Двойняшки в животе Лоры помогут спасти наш брак. В них половина от меня. Она не захочет, чтобы они росли только с одним из родителей. Ради детей мы останемся вместе.

Напоследок набираю ее номер, чтобы понять, что меня ждет. Телефон звонит и звонит. Лора всегда носит трубку с собой и непременно отвечает на звонок, если знает, кто звонит. Похоже, все куда хуже, чем я предполагал. Отчетливо понимаю, что сейчас не готов с ней встретиться. Нужно набраться храбрости.

Сажусь за высокий столик в пабе «Солсбери», прошу двойную порцию водки и залпом проглатываю. Меня не берет. Заказываю пинту пива в надежде, что, пока буду пить, немного успокоюсь, а если и вправду повезет, на паб рухнет метеорит, и мне не придется объясняться с Лорой.

ЛОРА

21 марта 2015-го

– Я знаю, вам обеим нелегко. – Спокойный адекватный тон Джейми идет вразрез с ножом в его руке. – Поверьте, мне не больше вашего хочется ворошить прошлое. Но люди слишком долго верили россказням. Настало время обелить мое имя.

– Джейми, ты прекрасно знаешь, что тогда произошло, – возражает Бесс.

Лезвие ножа опускается на миллиметр, рассекает мою футболку и падает на живот, на нем выступает кровь. Я вскрикиваю, но он цыкает на меня. Пиши, посылаю Бесс мысленный сигнал. Пиши все, что он захочет; чем бредовее, тем легче будет доказать, что это ложь.

Если он оставит нас в живых, говорит внутри меня тихий голос.

Порез неглубокий, просто из-за брызнувшей крови он кажется серьезнее, чем есть. Гораздо больше меня беспокоит гул в голове. В ушах до сих пор звенит.

Футболка впитывает кровь, по ней быстро расползается пятно, словно при ускоренной съемке, когда показывают, как распускается бутон, превращаясь в цветок. Именно это помогает сломить упрямство Бесс. Она берет ручку и лист бумаги и поднимает глаза на Джейми.

– Так расскажи мне, что произошло на самом деле, – говорит она мертвым голосом.

Джейми плевать на ее тон. Он жизнерадостно улыбается и начинает диктовать:

– Десятого августа тысяча девятьсот девяносто девятого года я одна, – Джейми берет театральную паузу, – отправилась на музыкальный фестиваль на Лизард-Пойнт в Корнуолле, посвященный затмению. Там была свободная легкая атмосфера.

На этот раз он делает паузу не ради пущего эффекта, а ждет, пока Бесс допишет.

– На второй вечер фестиваля у костра в палаточном городке я познакомилась с Джейми Балкомбом. Он тоже приехал один. Мы сразу понравились друг другу.

Он диктует в тех же выражениях, что на суде. Глаза Бесс бегают от листка к Джейми и его ножу.

– Не торопись, у нас не экзамен, – ухмыляется он. – Пиши разборчиво.

Бесс продолжает писать в том же темпе, но ставит слова подальше друг от друга. Слышу, как она скрипит зубами.

Короткая стрелка на часах чуть сдвигается вперед. Двадцать минут третьего. Вот-вот появится Кит.

Бесс заканчивает предложение. Джейми диктует дальше:

– Утром в день затмения я вновь столкнулась с Джейми, и мы решили посмотреть затмение в более интимной обстановке.

Когда звонит Кит, мы все вздрагиваем. Телефон, жужжа, съезжает к краю стола. Наверное, Кит хочет спросить, что купить мне по дороге. Вдруг это последний шанс поговорить с ним?.. Телефон заваливается в щель между столешницей и стеной, звонит еще пару минут и умолкает.

Наверное, Кит решил, что я не беру трубку, потому что до сих пор дуюсь из-за его аккаунта в соцсетях. Какой же мелкой и ничтожной кажется эта размолвка, когда к животу приставлен нож. Я бы простила ему сейчас все на свете.

КИТ

21 марта 2015-го

Ни пиво, ни время не помогли. Страх противодействует алкоголю. На половине кружки в голову приходит новая пугающая мысль. Может, Лора вовсе не дуется. Вдруг она разволновалась из-за слов Бесс и что-то стряслось с малышами, а теперь она в больнице? Кладу руку на стол, чтобы успокоиться. Преждевременные роды, спровоцированные плохой новостью, – сюжет какого-то романа викторианских времен, но такое случается. Всякое может случиться, уж я-то знаю. Что, если ее увезли на «Скорой» и она не успела взять с собой телефон? Господи, а если она лежит там без сознания? Почему я раньше об этом не подумал? Надо срочно идти домой!

Отставляю бокал, хватаю рюкзак и спешу на Уилберхэм-роуд. Теперь мне кажется, что все происходит ужасно медленно – даже воздух сопротивляется. Кто-то неудачно припарковал белый «Фиат» рядом с нашим домом, под дворником торчит парковочный талон. На пороге скидываю рюкзак с плеч, без него чувствую себя легким, как поплавок, который вот-вот снесет течением. В соседнем саду чавкает бетономешалка, но строителей что-то не видно.

Вставляю в замок ключ, однако дверь закрыта на цепочку. Значит, либо она не хочет меня видеть, либо лежит там с самого утра без сознания, а то и похуже. Приседаю к почтовому ящику и заглядываю через щель: в кухне кто-то есть, там движется какая-то тень. Хорошо, с Лорой все в порядке!.. На смену облегчению приходит старый страх: похоже, она в ярости.

– Лора? – Эхо моего голоса гулко отдается в пустой прихожей. В кухне точно кто-то есть.

Кричу в дверную щелку:

– Милая, открой! Давай поговорим!

Из кухни доносится сдавленное рыдание, от которого у меня внутри все переворачивается. Лучше уж гнев, чем слезы. Достаю из кармана швейцарский нож и по очереди откидываю лезвия, ища консервный нож с короткими крючками-лезвиями.

– Лора, прости, мне так жаль, ты даже не представляешь! – кричу я, пытаясь одолеть цепочку. – Это было всего один раз! Я всегда любил только тебя, ты же знаешь!

Наконец мне удается подцепить ее.

– Честное слово, я каждый день жалею об этом! Если бы только можно было вернуть все назад, я бы ни за что с ней не переспал! Я сразу же понял, как сильно люблю тебя. Давай не будем портить жизнь из-за давней глупости. У нас так много…

Цепочка поддается, я вваливаюсь в дверь, кидаю в сторону рюкзак, иду в кухню, прикрываясь, как борец, жду, что она набросится на меня с кулаками.

Все гораздо хуже. Передо мной картина столь неожиданная, что я даже не сразу соображаю, что происходит.

Лора сидит за столом. Судорожно перевожу глаза с ее лица на живот. На футболке расплылось кровавое пятно, левая щека опухла и покраснела. Напротив нее сидит Бесс, а с ними – я узнаю его сразу же, и мне становится жутко – Джейми Балкомб. На нем модная рубашка и брюки, в руке он сжимает окровавленный нож.