Первый человек - Ксавье-Мари Бонно

Барон снял с себя тяжелое водолазное снаряжение и вынул из ящика пистолет.

— Убийца мог пройти раньше нас тем же путем. Возможно, он сейчас здесь, где-то в этой пещере. Может быть, в эту минуту он наблюдает за нами. Он очень опасный человек, это верно, но мы должны доставить его живым.

— Понятно, шеф.

Барон зажег фонарь и провел его лучом по пещере. Этот зал был намного выше и шире того, из которого он пришел. Он увидел круглые камни-конкреции и слева от них — проход куда-то в темноту. Из большой трещины в потолке сочилась вода.

— Я иду первый, — сказал Барон. — Постарайтесь как можно меньше шуметь. Когда я пройду метров десять, вы подойдете ко мне. Когда я погашу свой фонарь, вы гасите свои. Понятно?

— Понятно!

Сразу за полукруглым отверстием в стене зала была еще одна пещера, довольно просторная. Де Пальма остановился на несколько секунд, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте и подавить первый приступ тревоги. Полом пещеры являлась большая известняковая плита, наклоненная в сторону прохода. В неровностях камня лежали лепешки постепенно накопившейся красной земли.

Де Пальма шаг за шагом шел вперед, сгибаясь под наклонным потолком пещеры. Через тридцать метров справа стала видна огромная лужа. На ее поверхности заиграли блики от света фонаря. На каменистой почве не было видно никаких следов. Когда Барон дошел до конца прохода, его встретил порыв ледяного ветра.

Он сел и выключил фонарь. Фонари полицейских-пловцов, оставшихся в первом зале пещеры, еще отбрасывали белый свет на стены. Де Пальма долго прислушивался к шумам этого карстового провала, пока не стал различать отдельно каждый звук. Потом он снова зажег фонарь и провел им вдоль стен, имевших ржавый цвет. Казалось, что тени убегают от света, потом набираются сил в темноте и снова возникают в тех углах, где их не ждут.

На похожей на колокол конкреции он увидел первый знак — две черных косых полосы. Дальше, уже на стене, был другой рисунок, похожий на то, что некоторые специалисты по первобытной истории называли женским сексуальным символом. На другой стене отпечатались следы пальцев. И царапины, и линии, начерченные углем, были покрыты маленькими конкрециями; это означало, что они действительно древние.

Барон направил фонарь в сторону колодца — и увидел на грязи, покрывавшей пол пещеры, свежие следы ног. Стараясь не затоптать их, он подошел к колодцу. Сырой воздух пах мокрым камнем и селитрой. Глубина колодца была метра два, не больше. На его дне были более глубокие следы ног.

Де Пальма связался по радио с полицейскими-пловцами и сказал:

— Здесь он прыгнул вниз.

— Вы собираетесь спуститься?

— Да. Идите за мной, расстояние — три метра.

Он спустился на дно и на мгновение остановился: из колодца шли в противоположные стороны два более узких прохода. Де Пальма долго осматривал пол и стены обоих. В правом на стене были тонкие царапины, и майор пошел по нему. Темнота была полнейшая. Единственным звуком, который сюда долетал, был стук тяжелых капель, падавших со свода большого зала.

Де Пальма много раз останавливался: ему было душно, казалось, что у воздуха был прогорклый вкус. Температура поднялась? Или это из-за тревоги? С него лил пот. Через тридцать метров проход повернул под прямым углом. Стук капель исчез, и наступила полная тишина. Звук дыхания самого де Пальмы наполнял собой весь проход. Барон задержал дыхание и прислушался. Тишина была настолько полной, что от нее у полицейского сильно закружилась голова. Он долго стоял неподвижно, привыкая к ней.

К нему подошли испачканные грязью полицейские-пловцы. Они слишком шумели при движении. Де Пальма решил сразу же продолжить путь.

Проход довольно круто спускался вниз. Барон снова услышал медленные ритмичные удары капель о пол.

В конце туннеля был еще один зал, огромный и сырой, похожий на гигантскую глотку. В круге света фонаря на белоснежном сталагмите стал виден негативный отпечаток правой ладони. На большом и среднем пальцах не хватало одной фаланги. На конкреции, похожей на стенку, были еще два негативных отпечатка ладони, но там все пальцы были целы. Каждый отпечаток был покрыт тонким слоем прозрачной каменной породы.

Рядом был набросок, изображавший бизона, — голова повернута в три четверти, тело не дорисовано. Дальше еще один рисунок — лев за забором из линий.

Вдруг раздалось какое-то бормотание. Этот странный звук как будто шел из-под земли. Барон выключил фонарь и долго слушал. Эти далекие шипящие вздохи заставили его похолодеть от страха. Кто-то стонал, стоны докатывались сюда, как волны, затихали и повторялись снова.

Ему понадобилось время, чтобы понять, откуда шли эти звуки. Они доносились из-за стены через щель, которая заканчивалась узким проходом. В эту щель человек мог вползти только на животе. Опираясь на локти, де Пальма пополз по проходу. До выхода оставался всего метр. Жалобные стоны не прекращались. Перед самым выходом из прохода Барон зарядил револьвер и погасил фонарь на лбу. Потом бросился в зал.

На полу, прислонившись к выступу скалы, сидел голый по пояс мужчина. Волосы его были растрепаны, подбородок упирался в грудь, глаза закрыты. Грудь была разрисована белыми зигзагами. На шее висело украшение, похожее на раковину. В правой руке у него был какой-то предмет, левую он держал за спиной.

— Тома Отран, это вы?

Ответом был долгий хрип. Де Пальма не осмелился подойти ближе и прицелился в сидящего из револьвера.

— Кто вы?

Сидящий с трудом поднял голову. Его глаза гневно блеснули в белом свете фонаря.

— Тома Отран! — воскликнул де Пальма и невольно сделал шаг назад.

Щеки Отрана впали так, что казались двумя углублениями. Ярко блестевшие гневные глаза выкатились из глазниц. Из угла рта текла струйка пенистой слюны.

— Значит, мы вернулись к началу, месье де Пальма, — еле слышно произнес Отран.

Барон вздрогнул. Словно твердый ком застрял у него внутри.

— Мы сейчас выведем вас отсюда.

Новый долгий хрип.

— Нет, — с трудом произнес Отран. — Это конец. Время больше не ползет вдоль скал. Я стою на пороге новой жизни.

— Кто такой «Человек с оленьей головой»? — задал вопрос Барон.

Отран в ответ отрицательно покачал головой, но она шевельнулась так вяло, словно каждое движение забирало у него последний остаток сил. Потом Тома все же ответил:

— Он тот, кто знает тот мир, который находится за этими скалами. Тот, кто видит невидимое.

Де Пальма долго подбирал слова для следующего вопроса и наконец спросил:

— Тома, кто украл у вас «Человека с оленьей головой»?

Голова Отрана снова упала на грудь. Пряди его взъерошенных волос торчали над ней, как рога.

— Я спрятал его здесь, но кто-то пришел… Теперь это не важно.