Песок и пепел - Игер Кау

Что у меня есть здесь и сейчас? Да почти ничего. Денег нет, документов нет, коня нет, оружия нет… И еды нет. Зато очень хочется есть. И хорошо бы помыться и переодеться — в таком виде может не получиться пройти даже по очень глухой деревне.

Деньги, документы — пусть не полноценные, зато не поддельные, а также куча вполне качественных фальшивок, — а еще приличная коллекция трофейного оружия все еще должны лежать в моем багаже в поместье нера Линденира. Это сильный аргумент в пользу возвращения Таннера в мир живых. Однако, вернувшись в Каменную Розу, я если и не напугаю всех до полусмерти, то наверняка услышу массу вопросов, вразумительный ответ на которые мне пока дать трудно. Особенно такой ответ, после которого ко мне будут относиться как прежде.

Можно все-таки оставить уже ставшую родной компанию — без каких-либо гарантий, что меня никто не будет искать или не найдет, если будет — и начать все с нуля. Если бы мертвый город не остался так далеко позади, вернулся бы туда, затарился кое-чем перед дальней дорогой и новой жизнью. Кстати, а не заглянуть ли на хутор имени медвежьей тени? Хотя и туда я до утра не добрался бы даже верхом. Пешком выйдет еще дольше. Это даже если я буду сыт и полон сил. Но сейчас я и до поместья могу не дойти. Пожалуй, лучшее, что сейчас можно сделать — это найти безопасное место и уснуть. Воскреснуть или заново родиться я успею и завтра.

Немного в стороне от поляны и от выводящей к тракту просеки нахожу подходящее дерево — старое, толстое, с густой кроной — и с большим, но не слишком приметным дуплом, до нижнего края края которого я могу дотянуться. Забираюсь внутрь. Здесь тесно, полно разного мусора, вроде полусгнивших листьев и веток — похоже, когда-то давно было чье-то гнездо. Что ж, это все равно лучше, чем на земле и под открытым небом. Заворачиваюсь в плащ и почти сразу проваливаюсь в сон.

Пустой желудок будит меня на рассвете. Затекшие руки-ноги и шея ноют, голова явно мечтает лопнуть, мир перед глазами то и дело теряет резкость… Но в целом я чувствую себя намного лучше, чем когда выбрался из могилы. Спускаюсь вниз. На поляне ничто не напоминает о вчерашнем — кроме, конечно, кучи пепла. Подбираю торчащую из этой кучи какую-то длинную железяку, оставшуюся от фуры — не шпага, не сабля, не меч, конечно, но за оружие в случае чего сойдет. Прячу ее под плащ, не слишком уместный теплым летним утром, но все же гораздо меньше привлекающий внимание, чем то, что он скрывает.

Выхожу на тракт, оглядываюсь. О, вот и транспорт. Со стороны станции едет одинокая повозка. Подъезжает ближе, останавливается. Вижу двоих мужиков, оба хорошо за пятьдесят. Явно приняли на грудь, от того и не спешат.

— Далеко путь держишь, парень? — участливо спрашивает тот, что держит вожжи.

— В Белый Угол мне надо, — выдаю я первое вспомнившееся — и самое дальнее на этой дороге — название. Вряд ли они едут именно туда — а значит, не станут напрягаться из-за того, что мое лицо им незнакомо.

— Далеко… Не, мы тебя только до Зеленой Гривы можем подбросить, — отвечает возница.

Зеленая Грива? Вроде бы это село, на которое сворачивать надо тиги за три до поворота на Медвежью Тень. Прекрасно. Каменная Роза от меня никуда не денется. К тому же я еще не решил, стоит ли мне воскресать. А вот на хутор, если уж выпала такая возможность, стоит заглянуть. Глядишь, и лейтенант Сунгир со своими красавцами еще там. Интересный разговор может получиться…

Меня укачивает, очень скоро я засыпаю. Просыпаюсь от того, что повозка явно стоит на месте, а трясет меня не на ухабах, а все тот же мужик.

— Просыпайся, парень. Мы тут сворачиваем, а тебе дальше прямо. Знаешь ведь дорогу?

— Знаю.

Благодарю их и как бы между делом, махнув на пустынный тракт, спрашиваю — не проезжал ли кто навстречу. Нет, говорят, пара телег только проехала, пока я дрых, знакомые из соседних сел. Значит, Сунгир и его команда еще на хуторе. Это хорошо, что мы не разминулись. А если они меня там дождутся, будет и вовсе замечательно. С хозяином хутора я тоже не прочь побеседовать.

Повозка очень скоро скрылась из виду. Больше меня никто не подвез. Так что на оставшиеся до нужного поворота три тиги уходит часа полтора. Тракт по-прежнему пуст, так что никому нет дела до того, как я сворачиваю на не слишком приметную просеку под давно не обновлявшимся указателем. По ней мне идти еще четыре тиги, если Кимер не ошибся. Жаль, карты нет, чтобы проверить.

Просека с прилично укатанной когда-то давно колеей почти сразу начинает «рисовать волну», так что видимость на протяжении доброй тиги не превышает сотни шагов. Потом просека почти перестает вилять, зато несколько раз ныряет вниз, а потом выныривает обратно. Не дорога, а мечта партизана. Засаду можно устроить практически в любом месте. А по самой дороге особо не разгонишься — особенно на тяжелой фуре.

Наконец впереди появляется что-то похожее на просвет. Боги и демоны, есть-то как хочется. Сутки не жрамши, это, конечно, не смертельно, но я ведь не на травке валялся эти сутки. Ноги уже просто гудят от ходьбы. На всякий случай углубляюсь в заросли, сойдя с колеи. Мало ли…

Просвет действительно обозначает конец пути — просека выкатывается на открытое пространство — большой квадрат, очищенный от леса и кустарника. В центре квадрат поменьше, обозначенный довольно широким и глубоким рвом, заполненным водой, и обнесенный за рвом еще и классическим частоколом из врытых вертикально заостренных бревен. Немало, наверное, времени ушло на то, чтобы все это соорудить. И, судя по виду бревен, делал это даже не отец нынешнего хозяина хутора. Хутор, ага… Больше тянет на лесной блок-пост. Впрочем, как знать, может, так оно когда-то и было. Забавно, а мне почему-то казалось, что ограда будет попроще — если вообще будет. Над частоколом, до верха которого я не дотянусь, наверное, даже в прыжке, торчат крыши большого одноэтажного дома в одной стороне и, по всей видимости, хозяйственных построек — в другой.

Там, где колея добегает до рва, он перекрыт узким мостиком — настолько узким, что торговой фуре, вроде тех, что увязались за нами в Серых Мхах, еле-еле проехать. Медленно и очень осторожно. Мостик, впрочем, сложен капитально. Фура может быть загружена под завязку.

Хм, а ворота-то открыты. С чего бы вдруг? Или тут никого не боятся?

Сдвигаюсь ближе к дороге. Так, вроде засады нет. Сунгир не стал распылять свой небольшой отряд. Надеется, что кто-то сам придет в ловушку?

Залегаю в зарослях на краю поляны. В открытые ворота виден пустой двор. Ну, не совсем пустой — в дальнем углу двора привязаны лошади. Конюшня там, что ли? Лошадей… шесть, семь, восемь… Нет, больше. У тех, кого я ищу, должно быть восемь. Значит, остальные хуторские. Хорошо бы подобраться поближе, но как? Ров проходит почти вплотную к ограде, а от рва до леса пространство очищено и от деревьев, и от кустарника — с таким расчетом, чтобы подрубленные деревья на краю леса не достали даже до рва, не то что до частокола. Умно.

Хм, а люди-то где? Ни хозяев, ни гостей. Все в доме, что ли?

Судя по положению солнца, которое светит мне в глаза — еще одна хитрость неведомого архитектора, — часа через два начнет темнеть. Значит, сегодня попасть в поместье уже не успею. Ну что ж, тогда начнем, не торопясь.