Лабиринт Ванзарова - Антон Чижъ

Клубковой и даже Сарой Бернар. Ее революционная кличка – Ляля. По паспорту она Прасковья Ладо, дочь саратовского градоначальника. Итак, в номере 205 гостиницы «Англия» Стефана Самбора подвергают гипнотическому воздействию. Он полностью управляем, чтобы проверить это, его окаменевшее тело кладут на расставленные стулья, возможно, гипнотист встает на него. Самбора выводят в женском платье. С ним две дамы. Одну мы знаем, другую филеры не смогли описать, на ней была зимняя вуаль. К ней мы еще вернемся. Зачем увели Самбора? Мера вынужденная: в его номере лежал труп фокусника. Самбора отвозят в дом на Екатерининском канале.

Бровки Адели Ионовны не шевельнулись.

– Неужели?

Ванзаров кивнул, будто разгонял сомнения.

– Филер успел поймать извозчика, который сегодня утром привез Самбора в гостиницу… Итак, Самбор вернулся, но был уверен, что не уходил из номера. Настолько уверен, что не помнил, как его привезли в дом вдовы Морозовой, где вместо сеанса спиритизма он показывал карточные фокусы. Ему внушили, что он фокусник. Это во всем блеске было представлено в доме князя Оболенского. Где находился доктор Охчинский, приглашенный в качестве эксперта по шарлатанам. Их встреча за спиритическим столом – как встреча пороха с искрой. Охчинский заявил, что это он – Самбор, началась драка. В присутствии министра Горемыкина. С виду – глупая шутка, чтобы унизить князя Оболенского. Но тут должен появиться главный участник задуманного…

– Кто же это? Чрезвычайно любопытно…

– Чиновник сыска Ванзаров, – сказал он. – Который был так уверен, что не подвержен гипнозу, что не заметил, как его одурманили. В этот раз гипноз оказался чрезвычайно тонким: его загипнотизировали интонацией. Чтобы он стал послушной сомнамбулой, надо было повторить эту интонацию, назвав его по имени и добавив «милый». Попасть в интонацию при талантах Прасковьи Ладо несложно… Ванзаров принял от белочки ручную бомбу с горящим фитилем. Бомба должна была уничтожить Горемыкина, двух его заместителей, начальника Департамента полиции и полковника Пирамидова. Удар по государственному строю невероятной силы. То, о чем предупреждал каторжанин. Заодно мелкая жертва: чиновник сыска должен погибнуть от взрыва. Чтобы некому было найти того, кто стоит за преступлением. Бросать бомбу и жертвовать собой в планы Прасковьи Ладо не входило.

– Какое чудо, что вы живы, – сказала женщина, не шевелясь.

– Помогло зеркало, – ответил Ванзаров.

Адель Ионовна выразила интерес:

– Зеркало? Каким образом?

– Я увидел себя с бомбой в руке. За мной пришла белочка, принесла мне орешек. Полезно взглянуть на себя со стороны. Чтобы победить гипноз.

Она вздохнула, будто с печалью.

– Как хорошо, что все закончилось. И все живы.

– К сожалению, не все. Ариадна Клубкова расстреляна Пирамидовым. До этого она успела застрелить свою подругу. Гортензии Рейс показалось, что Клубкова хочет убить Самбора, она закрыла его. Клубкова же стреляла в того, кто был за Самбором, – в полковника Цихоцкого. Издалека промахнулась. Это не лихача в затылок застрелить. Дамский «браунинг» – оружие ненадежное.

– Ужасно.

– Погиб бесценный свидетель: Прасковья Ладо не сможет рассказать, кто гипнотизировал Охчинского и Самбора. Причем так, что спирит сделал предложение Рейс. Полагаю, это был подарок Клубковой рыжей подруге. Филипп Почтовый тоже не сможет рассказать, кто этот великий гипнотизер. А ведь он обманул своего хозяина: узнав от него об изобретении доктора Котта, захотел получить себе. Правда, и тут совершил непростительную ошибку: не знал разницы между телепатией и ясновидением…

– Столько смертей, – сказала она, взяв зеркальце и оглядевшись. – Так где же ваше гадание, Родион Георгиевич?

– Настал ему черед… Кто же этот никому не известный гипнотизер, который не только устроил нынешние события, но и пытался убить Александра Ильича в конце октября? Кто стоял за всеми событиями в доме господина Иртемьева? Кто был настоящей машиной страха?

Адель Ионовна смотрела в зеркальце. Губы чуть изменились улыбкой.

– Кто же этот человек?

– Господин Иртемьев разгадал невероятный талант дочери. Он понял вашу силу и тщательно скрывал. Иона Денисович называл вас в шутку «машиной страха», не так ли, Адель Ионовна?

Она любовалась собой в зеркало.

– Спросите у папеньки на спиритическом сеансе.

– Незачем, я знаю точно, – ответил Ванзаров.

– Неужели логика угадала?

– Указала, – поправил он. – Кто мог научить Прасковью Ладо вашим манерам так, чтобы полковник поверил? Кто мог впустить в вашу квартиру Самбора, разрешить Почтовому недолго держать там Охчинского? Кто мог быть на зимней даче Александра Ильича, куда привозили Охчинского для опытов? Кто мог сообщить Клубковой, где поселят Самбора? Кто рассказал Почтовому об изобретении Котта? Кто мог посоветовать пригласить на сеанс доктора Охчинского, который никогда не разоблачал спиритизм?

Зеркальце было отложено. Адель Ионовна нахмурилась.

– При чем тут я? Это все муж…

– Я так думал, заставляя себя так думать, заглушал логику чувствами, – ответил Ванзаров. – Пока не заметил крохотную ошибку, которая была на виду.

– Какую же?

– Когда в сыске вы делились своими переживаниями о моем аресте, назвали Прасковью Ладо настоящим именем. Откуда узнали его? Если предположить, что Александр Ильич по какой-то невероятной причине показал вам протокол, то вы должны были назвать ее Ариадной Клубковой. Но вы произнесли: Прасковья Ладо. Каким образом жена шефа политической полиции знает разыскиваемого революционера-боевика? Простой вывод: Прасковья Ладо и Филипп Почтовый – ваши подручные. Начиная с октябрьских событий. И намного раньше. Ну и наконец главное: вы пытались меня загипнотизировать. Дважды. Я чувствовал, но принял гипнотизм за иное. Ошибка дорого мне стоила.

– Вы сильный человек, Родион Георгиевич…

Он отдал легкий поклон.

– До ваших талантов мне далеко. Вы не пожалели собственного отца. Не говоря о прочих погибших. Позвольте спросить: зачем вам это? Зачем?

– Скука, – она улыбнулась. – Скука и желание свободы. Каторжанин, как вы его называли, меня разгадал. И глубоко понял мои желания. Увидел меня настоящую. Не эту аристократическую куклу, а воительницу. Вождя свободы в теле женщины… Он сказал: в этом мире тебе нечего бояться. Всегда делай, что хочется. Ничего не бойся, никого не жалей. Ты имеешь право: ты сильная. У тебя великий талант гипнотиста. Люди для тебя – чернь и рабы. Не жалей никого. Мир поклонится тебе, управляй им, разрушай. Я поверила старику окончательно… Революция – так интересно, так бодрит. Одним махом убить мужа, убить идиотов высших чиновников – это волнует. Да, придется пожертвовать своим несостоявшимся любовником. Но как красиво задумано: сделать из чиновника сыска, который гордится своим разумом, марионетку, куклу-убийцу. Марионетку можно дергать за ниточки любви, марионетка любит всей душой и не знает, что управляется хозяйкой. Какое наслаждение управлять людьми: наблюдать, как они выполняют твою волю, как, сами не зная того, вязнут в клубке интриг, который их погубит. Клубок запутан сложно, кто сможет добраться до его сердцевины? Разве только чиновник сыска Ванзаров. Какая жалость: он тоже марионетка. Хозяйка заставит марионетку убить тех, кого он должен защищать. Разве не чудесно? Это полная свобода: ничего и никого не жалеть. Подчинять всех своей воле. Согласны, Родион Георгиевич?

Ванзаров молчал.

– Гадание ваше милое, но ему никто не поверит, – продолжила она с улыбкой. – Свидетели погибли. Каторжанин давно мертв. Все мертвы… Машина страха, как всем известно, уничтожена. У вас нет ничего кроме фантазий…

– Вы правы, для суда нет ничего. Однако ваш муж отпустил меня и через час ждет для разъяснений того, что случилось в доме князя. И всего прочего. Вынужден буду доложить Александру Ильичу правду: его жена руководила революционными боевиками, дважды пыталась убить и его, и князя Оболенского, и министра Горемыкина. Она – машина страха, которую искали и не могли найти. Его жена настолько опасная, что жить с ней – как играть в русскую рулетку. Как полагаете, достаточно, чтобы с вами произошел несчастный случай? Полковник Пирамидов на такое мастер…

На пол слетело зеркальце, брызнув осколками. Большего Адель Ионовна себе не позволила.

– Чего вы хотите?

29 декабря 1898 года, вторник

Фотоэлектрическая лечебница.

В настоящее время, как нам сообщают, в Петербурге организовалось особое товарищество на паях при непосредственном участии доктора А. К. Мосолова для устройства большой лечебницы с фотоэлектрическими ваннами. При лечебнице будет находиться собственная электрическая станция.

«Петербургский листок», 29 декабря 1898 года

77

– Неужели выполнила?

Аполлон Григорьевич забыл про коньяк и закуски. Подробный отчет он слушал с восторгом мальчишки, который читает в журнале «Нива» приключения в диких джунглях. Ванзаров ничего не скрыл, кроме особых подробностей, но взял слово, что секрет не будет раскрыт никогда. Слово криминалиста –