Зубная Фея - Грэм Джойс

– Могу я поговорить с мисс Пиппой?

– Я вас слушаю.

Интонация и тембр голоса этой женщины вывели его из равновесия еще до того, как начался собственно разговор.

– Я отец Линды.

– Линда? Как она, бедняжка? Надеюсь, ей уже лучше.

– Вы ей что-нибудь должны?

– Простите?

– Ваша контора полностью с ней рассчиталась? Есть у вас для нее деньги?

– Боюсь, что нет. Линда вела себя очень легкомысленно в денежных делах.

– Мне пришел счет. От доктора из Лондона.

– А, да. Это, можно сказать, наш друг. Нам повезло, что он согласился помочь.

– Как долго он занимался Линдой?

Ответ прозвучал после паузы.

– Достаточно долго. Я так полагаю.

Последние слова стали каплей, переполнившей чашу.

– Я собираюсь к вам приехать, – решительно сказал Чарли.

– Думаю, в этом нет необходимости.

– Есть. Я приеду. И то, что от вас потом останется, ваши ходячие куклы смогут повязывать на шею вместо шарфика! На большее вы уже не сгодитесь.

Трубка молчала, и он бросил ее на аппарат.

Подождав, когда уймется нервная дрожь в руках, он написал на листке счета «Предъявить к оплате Дому мод Пиппы Гамильтон», запечатал конверт, проставил адрес и отнес письмо на почту. Он знал, что мисс Пиппа не воспримет его слова за пустую угрозу. С той поры ни о счете, ни о столичном враче никаких известий не было.

Как постепенно выяснилось, высший свет и подонки общества соседствовали в Линдином мире знаменитостей бок о бок. После одного несчастливого романа она начала принимать пилюли для похудения на амфетаминовой основе, а вызываемую ими бессонницу ей посоветовали подавлять барбитуратами. Кроме того, она никогда не переставала ощущать на себе бремя вины за смерть Дерека. Самым эффективным средством избавиться от этого гнетущего состояния казались вечеринки с шампанским, «колесами» и травкой, а ее главным поставщиком пилюль выступал все тот же лондонский врач, который позвонил в Редстон, когда Линда уже дошла до ручки.

Таковы были предпосылки и стадии ее «переутомления». Однако Сэм не забыл еще одну деталь: как в тот день, когда Линда обрела свой первый королевский титул, Зубная Фея сидела на троне и тянулась нечистыми пальцами к ее плечу. Он хотел поговорить с Зубной Феей, выпытать у нее, в какой мере эта фурия повлияла на Линду и на ее лондонскую жизнь. Он был убежден, что лежавшее на нем проклятие так или иначе затрагивало всех его близких и людей, судьба которых была ему небезразлична. Однако он не мог вызвать фею – та приходила и уходила, когда ей заблагорассудится, причем в последнее время предугадать ее появления стало труднее, чем прежде. Сэма не оставляло беспокойство за маленькую Линду Алису, которой пока еще не коснулось пагубное влияние Зубной Феи. А по ночам голос из тьмы настойчиво предлагал ему самоубийственный выход из ситуации.

– Ну вот, дружище Сэм, пора прощаться. – Скелтон протянул ему для пожатия ладонь, широкую как медвежья лапа. Его левая рука висела на перевязи, а над виском красовался большой квадрат лейкопластыря.

Психиатр уже начал упаковывать вещи. Папки штабелями громоздились на стульях, а медицинские журналы переместились из книжного шкафа в картонные коробки. Скелтон сам попросил о досрочном выходе на пенсию, не дожидаясь, когда его уволят решением сверху.

– Я подвел нескольких людей в последнее время, – сетовал он. – Особо неудачным был тот день, когда ты заходил сюда в прошлый раз. Я был не в форме, потерял равновесие и упал. Совершенно не помню, как это случилось.

– Вы в самом деле не помните?

– Ты же знаешь, как говорят: пьянство в дом, разум вон.

– А может, вы просто не хотите об этом помнить?

– Что ж, общаясь со мной, ты хотя бы усвоил начатки психологии. Это лучше, чем совсем ничего, верно, приятель? В любом случае я ухожу и освобождаю место тем, кто способен рассуждать трезво. Я – отработанный материал.

– А для меня вы были последней надеждой.

– Наши с тобой беседы доставляли мне большое удовольствие, но сомневаюсь, что тебе была от меня хоть какая-то польза.

– Польза была.

– Жаль, что я так и не смог пристроить твой Перехватчик Кошмаров. Штуковина все еще у тебя?

– Да.

Скелтон почесал череп здоровой рукой.

– Не выбрасывай ее. У меня такое чувство, что Перехватчик тебе еще пригодится. Правда, кошмарные сны теперь уже не в моде. На моем месте будет молодой специалист, у которого совсем другой подход. Нейрофизиология – слыхал о такой? Вот и я не слыхал, и мне уже поздно перестраиваться. Я передал ему твою историю болезни и предупредил, что, может, тебе надо будет проконсультироваться. Он посмотрит записи и там уже решит.

– Я не хочу консультироваться с кем-то другим.

– Понимаю. Постепенно эти встречи и беседы становятся такой милой привычкой. Иногда я думаю: может, в том и заключается проблема? Может быть, эта привычка как раз и мешает каждому из нас избавиться от своих демонов?

Сэм вспомнил о своем демоне и помрачнел.

– Паранойя? – спросил он.

– Да, мы вроде как подпитываем паранойю друг друга. Поверь мне, старина, с тобой все в порядке. Я имею в виду твои мозги. Просто ты, скажем так, сильно отличаешься от других.

– Чуть не забыл. – Сэм достал из школьного портфеля коробку. Идею сделать прощальный подарок психиатру подала ему Конни.

Распечатав коробку, Скелтон извлек оттуда бутыль «Джонни Уокера». Он с уважительным вниманием изучил этикетку, словно это было гениальное произведение искусства, впервые увиденное им в оригинале, а затем посмотрел сквозь бутылку на свет.

– Взгляни на это янтарное сияние внутри, Сэм. Ты понимаешь, о чем я? – Он отвинтил пробку и плеснул понемногу в два стакана. – Вот еще один пример взаимной подпитки. Ну как тут избавишься от демонов? А ведь не далее как вчера я твердо решил бросить пить.

«Сахарок» раздобыл Клайв через свои знакомства в музыкально-коллекционных кругах.

– А, это вы трое? Мне бы не следовало вас пускать. Она готовится к экзамену… – Алисина мама, все еще в пеньюаре, с опухшим от сна лицом, отбросила с глаза седую прядь. – Да уж ладно, заходите. Она у себя в спальне.

Алиса, по-турецки поджав ноги, сидела на постели, по которой были в беспорядке разбросаны учебники и тетради. Ее волосы были стянуты на затылке в «конский хвост».

– Как меня достала эта учеба! На улице так хорошо, я чахну над этой макулатурой!

– Так пошли прогуляемся.

– У меня экзамен на следующей неделе.

– Тебе не следует перенапрягаться, – предостерег Терри.

– Бочонок пива не вместить в пивную кружку, – назидательно заметил Сэм.