Миссис Кеннеди и я - Клинт Хилл

После этого пришлось вернуться взглядом к жуткой картине внутри лимузина: Нелли Конналли, скрючившаяся над своим мужем, и миссис Кеннеди, баюкающая голову президента на коленях.

– Джек… Джек, что они с тобой сделали…

Я не мог думать ни о чем, кроме больницы. Успеем ли мы доехать вовремя? «Жми, Билл, жми!»

Он не дышит… «Держитесь, мистер президент. Держитесь. Господи, за что ей еще и это?»

Именно тогда меня впервые пронзила мысль, которая до сих пор не дает мне покоя: как я допустил, чтобы с ней случилось еще и это?

Шеф Карри чуть сбросил скорость ведущей машины, чтобы узнать, что случилось. Билл Грир крикнул ему:

– Везите нас в больницу! Срочно!

Карри тут же дал по газам и вырвался вперед. Мы выехали на многополосное шоссе и набрали приличную скорость: шестьдесят, семьдесят, восемьдесят километров в час… Я все еще прикрывал собой пассажиров, упираясь руками и ногами из последних сил, но не собираясь сдаваться.

Я повернул голову, и мои очки тут же куда-то улетели.

Губернатор Конналли приподнялся, и только сейчас я осознал, что ему тоже досталось.

Время будто остановилось, и поездка до госпиталя заняла целую вечность, но в конце концов лимузин остановился у дверей реанимации. Табличка на въезде гласила: «Мемориальный госпиталь Паркленд».

На часах было 12:34. С момента первого выстрела на Дили-Плаза прошло всего четыре минуты.

Сэм Кинни всю дорогу следовал за нами. Когда кортеж остановился, из машины сопровождения выскочил Эмори Робертс, бросил всего один взгляд на президента Кеннеди и сказал:

– Я забираю своих и передаю им Джонсона.

Все агенты слышали выстрелы, и им было понятно, что это – самое мудрое решение на данный момент. Нас никто не ожидал, и агент Лоусон побежал в приемный покой за носилками и помощью. Когда он вернулся с каталками и санитарами, первым делом мы занялись губернатором Конналли, так как президента нельзя было вытащить из машины, не сложив боковое откидное сиденье.

Миссис Конналли проявила удивительное мужество и настояла на том, чтобы пойти в палату вместе с мужем. Миссис Кеннеди же так и не сдвинулась с места, все еще обнимая то, что осталось от головы президента.

– Миссис Кеннеди, – осторожно позвал я, – позвольте нам помочь президенту.

Она ни за что не хотела его отпускать. Я попробовал снова:

– Пожалуйста, миссис Кеннеди. Отпустите его. Его нужно забрать в госпиталь.

На этих словах она подняла голову и уставилась на меня невидящим взглядом пустых глаз. Она определенно была в шоке, но я вдруг понял, что мешало ей отпустить мужа. Она не хотела, чтобы президента видели в таком состоянии. Президента нельзя никому показывать.

«Хорошо, миссис Кеннеди», – одними глазами сказал я, снял пиджак и укрыл им голову и плечи мистера Кеннеди. – «Видите, миссис Кеннеди? Теперь его никто не увидит. Теперь все нормально».

Так и не промолвив ни слова, она медленно разжала руки.

Мы с другими агентами – Уинном Лоусоном, Роем Келлерманом и Дэйвом Пауэрсом – тут же подхватили безжизненное тело президента и переложили его на каталку.

Всего три выстрела на Дили-Плаза на четыре дня остановили для нас весь мир.

В вихре белых халатов мы промчались мимо второй операционной, куда уже поместили губернатора Конналли, и завезли носилки с президентом в операционную номер один. Миссис Кеннеди крепко вцепилась в ручку каталки, не сводя взгляда с тела мужа, все еще прикрытого моим пиджаком.

Кто-то потянулся снять пиджак, я тут же сжал руку первой леди и твердо сказал:

– Миссис Кеннеди, нам с вами лучше подождать снаружи.

– Нет, – мотнула головой та, – я останусь с ним.

Рой Келлерман поманил меня:

– Клинт, позвони в Белый дом, расскажи, что случилось, и не вешай трубку.

Я внимательно посмотрел на миссис Кеннеди. Не хотелось оставлять ее в таком состоянии, но Келлерман говорил дело. Нужно было сообщить начальству о происшествии. Оставив Пола Лэндиса у дверей операционной, я подошел к ближайшему телефону и набрал прямой номер АТС Далласа. Оттуда меня должны были соединить с Белым домом.

– Говорит Клинт Хилл. Соедините меня с офисом Джерри Бена в Вашингтоне и не вешайте трубку.

Едва в трубке раздался голос Джерри Бена, руководителя спецгруппы «Белый дом», из операционной выскочил Рой Келлерман и выхватил у меня трубку. Он начал объяснять, что произошло десять минут назад, но вдруг вслед за ним из палаты выглянул врач.

– Какая у президента группа крови?

– Первая, резус положительный, – рявкнул Келлерман.

Медик кивнул и скрылся в дверях, предварительно выпустив миссис Кеннеди. На ее лице так и остались подсыхать брызги крови, но она никак на это не реагировала. Испугавшись, что она сейчас упадет в обморок, я подошел ближе. Лэндис крикнул:

– Принесите стул для миссис Кеннеди!

Госпиталь гудел, как потревоженный улей: агенты, врачи и полицейские носились туда-сюда, не останавливаясь ни на секунду. Кто-то принес стул, я мягко подтолкнул к нему первую леди и сказал:

– Миссис Кеннеди, присядьте.

Она послушно села. На мгновение мы встретились взглядами, и пустота в ее прекрасных карих глазах едва не разбила мне сердце. Для нее сейчас не существовало ничего, кроме боли. Невыносимой, ужасной боли.

Из комнаты вновь выглянул врач и объявил:

– Он все еще дышит!

– То есть он может выжить? – вскочила со своего места миссис Кеннеди.

Господи, только не отвечайте ей», – подумал я. Я прекрасно видел, что произошло.

Повисло тяжелое молчание, но тут Келлерман, мгновенно насторожившийся от новости о том, что президент еще жив, поманил меня трубкой. Оставив миссис Кеннеди на попечение Пола, я подошел к телефону.

– Клинт, что произошло? – спросил Джерри Бен. Не сводя глаз с первой леди, я собрал все свое хладнокровие и произнес:

– В кортеж стреляли. Все случилось слишком быстро. Джерри, ситуация хуже некуда. Готовьтесь к худшему.

Джерри не успел ответить: в разговор вклинился связист:

– С агентом Хиллом хочет поговорить генеральный прокурор.

Генеральный прокурор Роберт Кеннеди. Брат президента.

– Клинт, что у вас там случилось?!

Все еще наблюдая за миссис Кеннеди, я повторил:

– В кортеж стреляли. Президент очень серьезно ранен. Врачи им занимаются. Губернатора Конналли тоже задело.

– Что значит «серьезно ранен»? Насколько все плохо?

В голове вновь возникла картинка головы президента, разлетающейся на куски, словно перезрелый арбуз. Безжизненное тело на коленях миссис Кеннеди. Пустой, мертвый взгляд. Брызги крови и мозгов по всей машине. Как сказать человеку, что его брата только что убили?