Свидетель - Галина Манукян

* * *

Этим утром Валерий мел плитку у одноэтажного здания, карминного цвета стены проглядывали из-за пышной зелени. Щебетали птицы, щекотало нос лучами солнышко. Оставалось домести веранду, похожую на круглый зал без стен под деревянной конусообразной крышей, которую подпирали увитые лианами колонны. С дорожки, по обе стороны уставленной кадками с пальмами, деревцами и цветами, источающими сильный сладкий аромат, вывернули две девушки и остановились поодаль. До слуха донеслось:

— Вот, про него я говорила.

Валерий даже ухом не повел, узнав девицу, что приставала к нему с вопросами полтора часа назад.

— Сейчас я на хинди поговорю с ним, — хихикая, прошептала она подруге.

— Не надо, — вдруг громко отрезала вторая. — Никакой это не индус.

Черкасов поднял глаза и увидел, как к нему направляется модельного типа брюнетка в обтягивающих лосинах и топе, со свернутым синим ковриком для йоги под мышкой. Удивился: Саша Морозова? Вернулась в ашрам, где ей помогли? Или просто путешествует?

— Ну здравствуй, Валера, — с вызовом произнесла она.

Он кивнул. Саша нахмурилась:

— Брезгуешь отвечать?

Валерий отрицательно мотнул головой. Молодая женщина рассматривала его отросшие волосы, бороду, индийский наряд, метлу в руках. А он молчал, не зная куда деваться от неловкости. Раньше Черкасов просто бы сделал небрежный жест, развернулся и забыл секунду спустя о том, что жизнь столкнула его с бывшей любовницей. Теперь что-то не давало. Пауза затянулась.

— Ничего! Я совершенно ничего к тебе не чувствую. И это так хорошо! — наконец, удовлетворенно констатировала Саша, дерзко задрав подбородок: — Как же часто я представляла нашу встречу! Но, признаюсь, увидеть тебя здесь, в таком виде не ожидала. Это с ума сойти можно! — Она ехидно сощурилась. — А знаешь, Валера, я все-таки рассказала мужу о нас с тобой. И посмотри-ка, пирожки, как ты прогнозировал, на базаре не продаю. А вот ты…

«Да уж, — хотелось рявкнуть Черкасову, — дворником подрабатываю на полставки».

Саша продолжила:

— Я выжила. Я стала сильной. У меня все прекрасно! Без тебя! И с мужем все замечательно!

«Поздравляю, ты просто Глория Гейнор[36]», — подумал Черкасов.

Она сменила тон и хмыкнула:

— А ты неплохо смотришься с метлой. Только вот постарел как-то, похудел. Синяки под глазами. Плохо спишь? Надеюсь, кошмары мучают? Я читала о твоих преступлениях, между прочим. Все-таки мой муж был не прав! Карма есть, она и сама накажет. По заслугам.

Готовый уже ответить раздраженно, при этих словах Валерий сразу вспомнил про Варю. Сложив руки в намасте, он чуть поклонился и принялся дальше мести двор. В спине закололи тысячи мурашек. Представилось, будто госпожа Морозова и отряд телохранителей ее мужа, как индейцы, выдувают ему в загривок стрелы-иголки, пропитанные ядом. Стало смешно. Саша фыркнула и, подхватив ошеломленную подругу, увела ее прочь по дорожке, возмущенно склоняя его имя.

Ухмыляться Черкасов перестал позже, когда, строя забор увидел, как хмурая Саша с подругой выходит из ашрама и говорит кому-то по телефону:

— Нет, я не могу здесь оставаться. Нет настроения. На этот раз все не так круто, как в тот. Не хочу рассказывать. Здесь просто слишком много народу.

У Черкасова мелькнула догадка и осела свинцовой пылью, затемняя настроение. Если Морозов хоть как-то хотел наказать его, а он хотел, судя по Сашиным словам, если он хоть отдаленно связан с Шиманским, то гостей можно было ждать с минуты на минуту.

Вдалеке в сторону столовой прошла ничего не подозревающая Варя. Как всегда, воздушная, светлая, будто солнечный зайчик. И сердце Черкасова сжалось: что делать, если они нагрянут сюда по его душу, и увидят ее?!

* * *

Я неторопливо шла по дорожке с гаджетом в одной руке и свернутым в рулон ковриком для йоги в другой. Впереди послышались женские шаги. Импульс сообщил о приближающемся препятствии.

— Варя, мы уезжаем, — напряженно известила меня Александра Морозова из российской группы.

— Что-то случилось?

Она ответила не сразу. Помявшись, выдавила:

— Все нормально. Просто у вас здесь действительно слишком людно…

— Вообще-то проверять надо, — тоном, с каким сообщают администратору о протухшей колбасе возмущенные покупательницы супермаркета, заявила ее подруга Анна, — кого пускаете на территорию! У вас тут преступники бродят!

— Боюсь, это не в моей компетенции, — растерялась я. — Но, пожалуй, иногда даже преступники думают о душе.

— Вот в этом я очень сомневаюсь, — резко парировала Анна. — Горбатого могила исправит!

— Нет, он все-таки немного изменился… — пробормотала Александра. — Извините, Варя, вы тут не при чем. Я просто хотела вас предупредить, что мы уезжаем и больше не придем на занятия. К вам у нас нет абсолютно никаких претензий, вы — очень милая девушка, так вдохновенно и понятно преподаете йогу. Даже не скажешь, что вы… В общем, если будете в Москве, буду рада помочь. — Моих пальцев коснулась картонка. Александра пояснила: — Это моя визитка. А с дворником вашим действительно будьте поосторожней. Он не тот человек, кому можно доверять.

— Он русский, кстати, только притворяется индусом! Надо с гуру вашим поговорить, — добавила Анна, — пусть гонит его в шею.

Они попрощались, оставив меня в полном недоумении, которое длилось недолго. Внезапно отдельные слова сложились в образ: «потрясный, красавец, высокий, смуглый, преступник, русский, притворяется индусом».

Я оторопела: Боже, да ведь это они о Валере! Он до сих пор здесь?! Метет двор?! Во рту пересохло. Разум проворчал: да мало ли высоких? А в животе снова разлился холод, мышцы сжались. Липкой ледяной змейкой пота просочился из пор страх. Выходит, мне не мерещился его запах? Особенно часто я ощущала его у двери в мою келью в сочетании с размеренным, чуть царапающим звуком сухих веток метлы, касающейся плитки. Тот, кто подметал, всегда останавливался, стоило мне пройти мимо и поздороваться. Он молчал. Чтобы я не узнала? Не верилось. Любые предположения не укладывались в моей голове.

Я прогнала Валеру, а он остался?! Почему?! Не из-за меня же!

Лишь одна версия была похожа на правду: его дела совсем плохи, и скрываться было больше негде, кроме того места, где никто и никогда не станет искать миллионера и плейбоя — в ашраме, практически в монастыре…

Совесть уколола меня: если так, выходит, я пыталась прогнать Валеру из единственного убежища? Где же мое сердце? Или нет — он ведь хотел увезти меня куда-то? Значит, я опять выдумываю?

Перескакивая со страха на совестливость, с опасения на жгучее желание убедиться, что Валера все-таки здесь, я быстро пошла в сторону веранды. Кем бы ни был человек, который подметал двор, я всегда слышала звук его работы после моих занятий по йоге на круглой веранде, в самом центре которой уходило вверх, возможно в самую крышу, мое любимое дерево боддхи. Оно всегда потрясало небесно-голубым сиянием, когда я еще могла его видеть.