Последнее прощай - Фиона Лукас

class="p1">— Вот и я удивилась. Я спросила, почему, если уж оба они соскучились, на пороге стоит только он один.

— Анна! Ты ведь не держала его на пороге?

Анна закатила глаза — как подросток:

— Нет, мам. Я пригласила его войти, налила чашку чая — все хорошо, твоя репутация как родителя благовоспитанной дочери остается непоколебимой.

— Хорошо, — одобрила она.

Папа Анны отвернулся, скрывая улыбку.

— Он сообщил, что ему известно о высказываниях Гейл на вечеринке, — Тереза рассказала все Скотту, а Скотт — своему отцу, — и он хочет, чтобы я знала, что он с ней не согласен и дал ей это понять.

— Вау! — воскликнула мама. — И он все еще жив?

Анна хихикнула:

— При мне еще был. Он надеется, мы сможем — как же он сказал? — оставить все в прошлом.

— А ты что?

— Я сказала, что мне тоже его не хватает, не хватает единения с семьей Барри. Это правда. Но я также сказала, что не могу вернуться просто так, делая вид, что ничего не случилось, что не готова, как обычно, просто замять это все и пресмыкаться перед Гейл. Его это не порадовало, но, думаю, он понял.

— Умница, — похвалила мама. — Ты была чересчур снисходительна к этой женщине. Ну… а дальше что?

— Не знаю, — вздохнула Анна, глядя в окно на растущие через дорогу сосны. — Думаю, разберусь, как приеду. А по части работы… я решила принять предложение Виджея и Риса вернуться в «Блоктайм». Это тоже придется решать по ходу дела, но я в восторге. Я никогда не считала себя творческим человеком, особенно в сравнении со Спенсером, но ребята убедили меня, что творческим можно быть по-разному. И мне не терпится выяснить, как это сработает у меня.

Папа подошел и чмокнул ее в макушку:

— Думаю, у тебя все получится великолепно, Анна!

У мамы засверкали глаза.

— Я так рада!

— Спасибо, что подтолкнула меня в верном направлении, мам!

— Я ведь на тебя не давила? — забеспокоилась мама.

— Нет, — улыбнулась Анна. Технически нет. Папа снова подмигнул.

* * *

К счастью, в преддверии Рождества маме Анны удалось выгадать несколько дней выходных, и Анна, истосковавшаяся по родителям, смогла насладиться их компанией, знакомясь с полюбившимися им в округе уголками, открывая места для душевных семейных прогулок и обеденных посиделок, читая книги у камина и объедаясь маминой выпечкой. За этим она и ехала.

Рождественским утром Анна, верная детской привычке, проснулась в пять утра и обнаружила, что Санта-Клаус (в действительности, конечно, ее отец) оставил у изножья кровати расписной мешочек с подарками. Уняв возникший поначалу порыв броситься, как в былые времена, в спальню родителей и попрыгать у них на кровати, она стала ждать, когда они проснутся. Скоротать время помогло поедание шоколадного апельсина, найденного в недрах мешочка, и чтение журнала.

Не изменяя семейной традиции, завтракали они на кухне бутербродами с беконом и запивали их чаем из огромного чайника, а затем отправились в гостиную обмениваться подарками.

Анна уселась на скамеечку для ног, потягивая чай из своей большой кружки. Мама протянула ей здоровенную коробку в красной с серебром оберточной бумаге.

— Счастливого Рождества, дорогая! — поздравила она.

Анна удивленно изогнула брови. Это был настоящий сюрприз.

Она бережно развернула бумагу, обнажив дорогой картон коробки, и сняла с нее крышку:

— О боже мой, мам… пап… он потрясающий!

Внутри лежал коричневый кожаный портфель, элегантный, слегка напоминавший былые школьные ранцы. Она вынула его из упаковки и повесила на плечо. Восхитительно гладкий на ощупь, по цвету напоминавший ей каштан.

Анна встала и, не снимая подарок с плеча, подошла обнять маму с папой.

— Мне очень нравится, — радовалась она, поглаживая свой портфель. — Я искала что-нибудь в этом роде, когда пришла в «Блоктайм», но мне не хотелось обычный твердый портфель или сумку-мессенджер. Как вы узнали?

— Я заметила, как ты на него заглядывалась, когда мы были в торговом центре, — ответила мама, явно очень довольная собой, — и это навело меня на мысль. Что может быть лучше элегантной и очень нестандартной сумки для элегантной и очень нестандартной женщины, готовой встать на новую ступень своей карьеры?

Анна заботливо обняла свой подарок. Ее мать всегда была невероятно хороша в своей работе, просто образец для подражания, и тот факт, что она признавала за Анной похожий потенциал, много для нее значил.

Она сняла портфель с плеча и, пристроив у основания рождественской ели, щелкнула его на телефон. Затем отправила фото Броуди с подписью: «От моих мамы и папы. Я буду настоящей бизнесвумен!»

Несколько минут спустя в кармане ее домашнего халата раздалось жужжание. Достав телефон, она обнаружила ответное сообщение: фото пары уродливых рождественских носков с изображением Рудольфа со светящимся красным носом. «От МОИХ мамы с папой, — гласила подпись. — Теперь буду выглядеть как настоящий кретин!»

Анна громко расхохоталась.

— Что смешного? — поинтересовалась мама.

Анна наклонилась и показала ей фотографию.

— Это от Броуди, — объяснила она и рассказала, как недавно посоветовала ему связаться с его родителями. После долгих лет непростых отношений он колебался, но в конце концов послушал ее, и они пригласили его к себе на Рождество в Кесвик.

— Надеюсь, все будет хорошо, — сказала она, — для него это огромный шаг.

Мама кивнула:

— Кажется, ваше общение идет на пользу не только тебе.

— Я тоже начинаю так думать. Кстати, я уже говорила, что мы собираемся встретиться на Новый год?

— Уже раза два как минимум, — рассмеялась мама. — Ты много говоришь об этом Броуди. Гораздо больше, чем о том приятеле, Джереми.

— Разве? — удивилась Анна. — Я и не замечала.

— А ты не задумывалась о том, что с этой встречей ваши отношения перерастут во что-то большее?

— Мам… ну ты как Габи, ей-богу! Я ведь уже говорила, что воспринимаю его иначе, — она вытащила из-под елки ярко упакованный сверток и, качая головой, протянула его маме.

Рождественский обед мама решила устроить в традиционном английском стиле, так что до прихода узкого круга приглашенных друзей предстояло еще много всего сделать. А потому, покончив с обменом и распаковкой подарков, все трое отправились на кухню.

Анна взялась шинковать лук для маминого любимого блюда — поросенка со свежими каштанами. И как только нож мерно застучал по доске, ее мысли невольно вернулись к тому, что мама сказала о Броуди. С каждым прикосновением лезвия к доске в ней нарастало волнение, знакомый трепет, точного объяснения которому она намеренно решила не искать.

* * *

Утро после рождественской ночи встретило Анну самым эффектным убранством. У дома родителей располагался большущий сад — давнишняя мечта папы — с лесными зарослями, и в то утро он весь оказался укрыт пятисантиметровым