Последнее прощай - Фиона Лукас

и Анна отметила, что, осматривая толпу, выглядел он скорее напряженным, чем полным надежд.

Теперь, ясно видя его лицо, она осознала, что он и в самом деле походил на фото с сайта. Старше, не такой подтянутый, но в основном очень похож. Что ж, этого стоило ожидать. Броуди, которого она знала, никогда бы не прибегнул к ретуши.

Так чего же она медлит? Какая глупость. Этого момента она ждала целый год. Всего мгновение — и она будет стоять перед ним, и уж тогда, она точно знала, сразу притянет его к себе и обнимет. А как иначе?

Она сделала шаг ему навстречу. Заметив, должно быть, краем глаза это движение, он повернул голову и взглянул прямо на нее. Их взгляды встретились.

Анна остановилась на мгновение, чтобы перевести дух, на губах застыла улыбка. Трудно описать ощущение, охватившее ее в тот момент, когда они взглянули друг другу в глаза. Это походило на… Казалось, будто…

Она на полном ходу врезалась в кирпичную стену.

Земля начала уходить у нее из-под ног. В попытке сохранить равновесие она выбросила вперед руку, нечаянно схватив за рукав какого-то завсегдатая вечеринок. Мысли путались. Голова плыла. Лишь один человек имел значение в этот момент. Лишь один человек.

Броуди.

Это был Броуди.

Все, что она к нему испытывала, — все чувства, которые она, очевидно, намеренно игнорировала или в толковании которых ошибалась, — вспыхнуло в глубине ее сердца, лишив способности дышать. Такой всплеск эмоций ей доводилось переживать лишь однажды, и она наивно считала себя в безопасности, полагая, что такое бывает всего только раз.

Это был не просто Броуди. Это был ее Броуди.

— Эй, — окликнул ее парень, за которого она ухватилась, — что это вы делаете?

Она резко вскинула голову и взглянула на него. Это был очень хороший вопрос. Она отпустила рукав его костюма и, виновато покачав головой, отступила на шаг назад. А потом Анна сделала единственное, на что была способна.

Она бросилась бежать.

Глава 53

Броуди подоспел к тому самому моменту, когда двери смотровой площадки только открылись для гостей новогодней вечеринки. Он решил, что так будет легче найти тихое место, где можно подождать Анну. Лучше позволить толпе собраться вокруг него, а не протискиваться сквозь нее, прийдя точно к назначенному времени. Он надеялся, что это поможет ему постепенно привыкнуть к этому месту, к растущему числу людей, и оказался прав.

Да, его по-прежнему сильно беспокоили находившиеся позади него люди, которых он не видел. Да, музыка была слишком громкой, а от городских огней щипало глаза. У него имелась собственная шкала паники, и, по его подсчетам, сейчас он находился где-то между шестью и семью. Девятка же была тем рубежом, после которого им стремительно овладевала полномасштабная десятка. Он, вероятно, уже бы достиг верхней планки, но была одна мысль, за которую он цеплялся, когда вокруг бурлило море беспокойства.

Анна.

Она была его якорем.

Казалось, в этом углу смотровой площадки он простоял уже несколько дней, хотя прошло не больше двух часов. Так и есть. Десять пятьдесят девять. Она будет с минуты на минуту. Возможно, она уже здесь.

Сделав глубокий вдох и держась одной рукой за поручень перед собой, он обернулся, оглядывая толпу. Было трудно сосредоточиться. Нараставшая паника размывала силуэты, но он вспомнил о своей технике дыхания на три счета, и фигуры вокруг понемногу начали обретать более четкие очертания.

Какое-то движение справа привлекло его внимание, и, повернувшись, он увидел темно-синюю вспышку под пальто такого же цвета. Сердце его замерло.

Это была она.

Он узнал бы ее где угодно, хоть ориентиром ему и была всего одна фотография. Губы ее дрогнули в улыбке, рука дернулась в приветственном взмахе, как вдруг она, казалось… застыла. Улыбка померкла. И не успел он сообразить, в чем дело, как она сорвалась с места и побежала… обратно к дверям, в которые только что вошла, лишь полы пальто развевались позади нее.

Первый его порыв был броситься за ней. Толкавший его вперед импульс в груди спорил с разумом, который колебался, посылать ли сигнал в ноги. Рука, точно приваренная, сжимала перила. Потребовалась секунда или две, чтобы разжать окоченевшие пальцы и пошевелиться.

В этом море собравшихся она была уже вне досягаемости. Оставался лишь один способ догнать ее. Вариант боязливо продвигаться по периметру площадки, цепляясь одной рукой за стену из стекла и стали, тут бы не сработал.

Он должен был выяснить, что случилось. Он сделал глубокий вдох и, нырнув в массу тел, ринулся вперед, напролом, не заботясь о брошенных вслед неодобрительных взглядах тех, кого он побеспокоил.

Анна исчезла из виду, устремившись вниз по той же лестнице, по которой сюда поднялась, — с табличкой: «Экстренный выход. Только для инвалидов». Он метнулся было следом, но крепкий охранник перекрыл ему путь и ткнул большим пальцем в сторону лестницы в противоположном конце смотровой площадки. Времени спорить не было, поэтому он снова двинулся сквозь толпу и, обогнув центральную секцию, добрался до нужной лестницы.

Ноги его застучали по деревянным, окаймленным металлом ступеням. Он бросался на каждый поворот узкого прохода, пока не оказался на шестьдесят девятом этаже, тяжело дыша и дико озираясь по сторонам. Лицо начало покалывать, в ладони, казалось, вонзали булавки — верные признаки гипервентиляции, того, что уровень стресса зашкаливал. При других обстоятельствах он счел бы происходившее даже забавным, учитывая, что это самая высокая точка в городе и единственной крышей над ним были небеса.

Анна, должно быть, спустилась сюда, но поскольку он воспользовался другой лестницей, угадать, в какую сторону она отправилась дальше, было невозможно. Секция с лифтовыми шахтами и лестницами занимала центр здания, из-за чего насквозь оно не просматривалось. Подавив сковавшую горло панику, Броуди сделал единственное, что оставалось. Пробравшись через толпу и не обращая внимания на толкотню незнакомцев, он обошел весь этаж, однако ее словно и след простыл. На исходную точку пришлось вернуться ни с чем.

Может, она уже еще ниже, там, где были лифты и туалеты? Больше искать негде. Он направился туда проверить, на ходу размышляя о том, что с двумя смотровыми площадками и двумя лестницами они с Анной могут кружить здесь часами, ускользая друг от друга в бесконечных вариациях маршрутов. Самым разумным представлялось ждать там, где он стоял, когда увидел ее впервые. Если она теперь тоже его разыскивала, это было наиболее очевидным местом, куда бы она пошла. В поисках пути, ведущего наверх, он набрел на ряд лифтов, которые довезли его сюда несколькими часами ранее.

Желающих