Костры из лаванды и лжи - Дарья Урбанская

молча отодвинул её с дороги и по-хозяйски зашёл внутрь. Поставил вино на комод, разлил по бокалам и, взяв один, устроился в ближайшем из кресел.

– Рассказывай!

– Что?

– Всё.

«Ага, а потом ты меня уволишь как некомпетентную истеричку!»

Оттягивая время откровений, она подошла к комоду и тоже взяла бокал. Терпкая кислинка сухого вина осела на языке. Женя развернулась к Эдуару, и тут взгляд упал на халат на полу возле кресла, в котором расположился мсье Роше.

Решив, что уже поздно метаться и пытаться привести себя в приличный вид, Женя только вздохнула.

«Он начнёт надо мной смеяться. Лучше уж сделаю вид, что всё в порядке, так задумано. Прикрывает же футболка задницу… ведь прикрывает, да?»

– А вы в детстве любили играть в куклы? – спросила она, опускаясь в соседнее кресло.

Мсье Роше даже вином подавился от нелепого вопроса и недобро так посмотрел, что она тут же стала пояснять:

– Моник сказала, эта комната была вашей детской, а потом долгое время пустовала. Но здесь обои в цветочек, и, – Женя осторожно подвела вопрос к творящейся тут чертовщине, – на комоде кукла была. Фарфоровая такая.

– Это Бетси.

– Бетси?!

– Любимая кукла моей сестры. Здесь была детская Софи. А моя – соседняя. Хочешь экскурсию проведу?

– Что, прямо сейчас?

Он пожал плечами, поднялся, забрал из Жениных пальцев опустевший бокал, за которым так удобно было прятаться от прожигающего взгляда, и, приобняв за талию, вытащил её из кресла.

Тесные объятия обожгли так, что ноги подкосились, и Женя буквально повисла на Эдуаре. От него сегодня пахло иначе. Не привычным парфюмом, а чем-то более ярким с акцентной ментоловой ноткой.

«Шампунь? Гель для душа?»

Воображение тут же нарисовало картину, как струи воды стекают по его смуглой коже, очерчивая рельеф груди… пресса…

«Дура!» – мысленно прикрикнула она на себя, осознав, что только что провела пальцем по мсье Роше, повторяя путь воображаемой капли. Тут же устыдившись, Женя прошептала:

– И-и-звини…те.

Собрав все оставшиеся силы, она сначала упёрлась ладонями в его грудь, а потом чуть надавила, выражая протест. Он отпустил, а она тут же отскочила к окну. Повисла неловкая пауза. Мсье Роше не спешил заполнять её, а вот Женя не выдержала:

– Эдуар, я хотела извиниться… – начала было она, а он вопросительно изогнул бровь. – Тогда, в кабинете… – она сглотнула, мучительно подбирая слова, и отвернулась, вглядываясь в темноту ночи за окном. – Вы… ты… Понимаешь, я же думала, что Аде…

– Не важно, – его вкрадчивый голос обволакивал шёлком и утягивал в параллельный мир.

Она почувствовала, как её тело обдало жаром, а сердце начало стучать где-то в горле. Женя обернулась, бросила нервный взгляд на него и замерла – Эдуар пристально смотрел на неё, судя по всему, уже не первую минуту. Его пронзительный тёмный взгляд прожигал насквозь, словно клеймил. Эдуар подошёл и взял её за руку. Это нехитрое движение вызвало шквал мурашек, отзываясь в каждой клеточке тела. В ту же секунду Женя забыла и про Адель, и про домового. Да и вообще обо всём в мире – во Вселенной осталось только прикосновение Эдуара Роше.

Он чуть наклонился и свободной рукой медленно убрал прядь её волос назад. На мгновение задумался, а затем потянулся к ней за спину и неторопливо снял резинку, расплёл волосы:

– Красивые… Зачем ты прячешь их в косе?

Она неловко пожала плечами, не в силах найти хоть какие-то слова.

Эдуар неуловимо прикоснулся к её губам мягким поцелуем, медленно, нежно, совсем не так, как тогда в подвале. Женя почувствовала, будто становится невесомой. Казалось, ещё немного – и улетит в бескрайнюю высь, а потому она обняла Эдуара за шею, одновременно пытаясь удержаться на месте и боясь, что он прекратит поцелуй, и провела пальцами вверх, зарываясь в его волосы на затылке. Он прижал Женю ближе, целуя напористей, жёстче, горячее.

С трудом оторвавшись от её губ, Эдуар тяжело выдохнул и прошептал:

– В этот раз я никуда не уйду, даже не надейся…

Это вернуло Женю к реальности, и она дёрнулась в его объятиях.

– Мой оленёнок. – Он снова склонился и несильно прикусил её нижнюю губу. – Вот ты и попалась в лапы страшного волка!

Его горячий шёпот мурашками струился по коже, будоража каждую клеточку.

– Эдуар…

Она чуть слышно охнула, когда он подхватил её на руки.

– Эду… ар…

Он осторожно уложил её на кровать, нависнув сверху, заключив в кольцо собственных рук. Женя напряжённо распахнула глаза, вглядываясь в его лицо, но не сопротивляясь ласковым движениям. Чувствовала, как её тело горит в тех местах, где Эдуар прижался к ней, и несмотря на тревогу, у неё перед глазами всё плыло от предвкушения чего-то прекрасного.

– Эду, я… У меня не было… Я никогда… – Она отвела глаза, а по щекам расползалось пламя стыдливого румянца.

– Эжени? – Он удивлённо приподнялся на локтях и окинул её изучающим взглядом. – Никогда?

Женя сжалась и зажмурилась, как будто это могло скрыть её от Эдуара. Ей было слышно, как он тихо хмыкнул, но затем сразу же нежно поцеловал её в уголок рта.

– Не бойся, я не сделаю ничего, если ты против.

– Я не против! – выпалила Женя, распахнув глаза. Она вцепилась пальцами в его плечи, удерживая на месте. – То есть… я…

От обрушившейся неловкости она вновь зажмурилась.

«Господи, если он сейчас встанет и уйдёт, я тут же соберу вещи и первым же рейсом улечу куда угодно, хоть на край света!»

– Ты прекрасна, Эжени, – прошептал он ей на ухо, обдавая кожу жарким дыханием. – Просто расслабься, не закрывайся от меня.

Невесомая дорожка поцелуев очертила изгиб её шеи и спустилась ниже, к ямочке между ключицами, а потом сменилась влажным прикосновением языка. Ощущения, до этой минуты неведомые, накрывали дрожью и страха, и желания.

Когда Эдуар потянул вверх её футболку, она послушно подняла руки, а потом сама потянулась к его майке. Где-то на задворках сознания шевельнулась мысль, что он сейчас рассмеётся, увидев её трусики с кошачьей мордочкой, те самые… Шевельнулась и угасла, расплавившись от жара глубоких поцелуев, от которых сбивалось дыхание, а с губ срывались тихие стоны. Ладонями она скользила по его плечам и груди, ощущая твердость мышц, запоминая и наслаждаясь этими прикосновениями. Но их было мало. Яркое испепеляющее желание подталкивало к безумию, вынуждало выгибаться навстречу ласкам Эдуара, неперпеливо жаться к нему, кожа к коже.

– Не спеши, малышка, – тихий шёпот у самого уха вопреки сказанному распалял ещё больше.

– Эдуа-ар-р… – прорычала она, впившись ногтями в его спину, – пожалуйста…

Глава 28.