(На)следственные мероприятия - Вероника Иванова

– Нам нужно уходить, – тронул меня за рукав дед.

Чем все вокруг и занимаются. Кроме меня и…

Она стояла над неподвижным телом. Рука ее тряслась как в лихорадке, но глаза смотрели решительно. И только когда наши взгляды встретились, Элисабет побледнела как полотно и спряталась от меня в объятиях своего телохранителя.

– Пора!

– Я никуда не пойду.

– Через минуту здесь будет полиция.

– Я никуда не пойду!

Полиция опередила ожидания моего деда: прибыла на четверть минуты раньше. И, пока офицеры отлавливали и переписывали задержавшихся в зале гостей торжественного вечера, бригада медиков сгрудилась вокруг Моргана. На доли секунды. А потом я услышал скрежещущий звук молнии покойницкого мешка.

В бильярдный кабинет Барбара входила под гром оваций. Аплодисментов. Ну ладно, просто хлопков ладоней троих весьма довольных чем-то мужчин. Но даже такого скромного приветствия хватило, чтобы полковник фон Хайст почувствовала себя снова юной, дерзкой, подающей надежды и шагающей по ковровой дорожке прямиком к Первому консулу Федерации за честно заработанной наградой.

Эх, молодость, молодость, где ты, несгибаемая и наивная?

– Браво! – провозгласил начальник Управления Городского Правопорядка, и его спутники ненадолго, но заметно увеличили темп хлопков. – Браво, Варварушка!

За его спиной, непосредственно на лазоревом сукне стояли бокалы и…

Барбара даже коснулась уголка правого глаза, не веря сигналам, которые доносили к мозгу органы зрения. Длинногорлая пузатая бутылка зеленого стекла, покрытая слоем благородной пыли веков, рассталась с пробкой так быстро в умелых руках О'Лири, что казалось: ей давно хотелось это сделать, и непременно ради женщины, в чью честь был устроен скромный праздничный…

– Господа, по какому поводу, позвольте узнать? – спросила полковник фон Хайст, с легким недоумением обозревая общество и обстановку.

Общество, которое выглядело вполне ликующим.

– Ну как же, Варварушка, как же… – развел руками Артанов. – Признаться, я до самого последнего момента не верил, что все уладится, но ваш специалист, как вы и говорили, выполнил приказ наилучшим образом.

– Может быть, посвятите меня в подробности?

– Если верить словам осведомителя, – вступил в разговор Авьедо, – вопрос о сдаче последнего экзамена решен положительно для нашей подопечной. И теперь все, что осталось, это голосование на Совете кланов, но его результаты уже никак не смогут повлиять на ситуацию. Проще говоря, дело сделано.

– Уверены?

Барбара взяла протянутый ей бокал, над краями которого взмывали и парили считаные доли секунды золотистые пузырьки.

– К счастью, да. Будут представлены две кандидатуры: Элисабет Арагона и Мигель Мартинес, и это настоящая победа. Ваша победа!

– Простите, мне все еще трудно вникнуть в ваши выводы.

Начальник Отдела по Борьбе с Организованной Преступностью задумчиво поднес свой бокал к носу, вдохнул фруктовый аромат шампанского и покорно начал объяснять:

– Преступные группировки следуют законам ничуть не менее строго, чем, так сказать, добропорядочные граждане. Естественно, своим законам, но суть одна и та же: система устойчива, только когда функционирует по незыблемым правилам. В частности, выборы – немаловажная часть этих правил. Если бы девочка не дошла до финала и остался только один претендент, раскол был бы неизбежен. А в нашем случае клану предоставлен выбор между двумя совершенно разными тенденциями развития. Как говорится, в лавке найдутся товары на любой вкус. И ваш специалист…

– Это была гениальная догадка, Варварушка! Ваша?

– Что вы имеете в виду, Алексей Викторович?

– Стратегию, избранную вашим подчиненным конечно же! Надо быть очень уверенным в себе и своих выводах человеком, чтобы начать действовать точно наперекор прямому приказу.

– Не думаю, что он выбирал осознанно, – осторожно предположила Барбара. – Скорее обстоятельства склонили его именно к такой…

– Неважно, работа мысли или гениальное озарение посетили его светлую голову! Важно, что он не изменил принятому решению и, может, именно благодаря упорству выиграл свою партию.

В целом полковник фон Хайст была согласна со словами Артанова. Правда, «упорство» она заменила бы на «упрямство», а «светлую голову» на «вскипевший чайник» – так получилось бы намного вернее.

– Ну а последняя сцена оказалась просто феерична! – тем временем продолжал восторгаться глава Управления Городского Правопорядка. – Поскольку мы имели удовольствие ее наблюдать, воспользовавшись заслугами нашего Бори, могу только еще раз воскликнуть: браво!

Барбара, в отличие от присутствовавших, представляла происходившее в ресторане действо весьма смутно. И даже скорее неохотно, особенно после того, как Морган сообщил, что намерен принять на грудь по меньшей мере один «хит». Лабораторные выкладки допускали вероятность успеха этого безумного плана, причем вполне достойную внимания вероятность, но одна мысль о том, что нервная система племянника подвергнется микроколлапсу…

Она не стала ничего ему говорить. О бессонных ночах, проведенных за коммом. О венах, под вечер вздувающихся на лбу от напряженно-безрезультатной работы сознания. О минутах ожидания, растягивающихся в часы. Зачем? Морган и так прекрасно все это знает: в умении наблюдать ему не откажешь. А в том состоянии, в котором находился капитан Кейн на момент разговора, и вовсе не имело никакого смысла вмешиваться в грамотно составленный план, получивший бы одобрение и поддержку на заседании любых штабов.

Но полной грудью полковник фон Хайст вздохнула, лишь когда услышала в динамиках комма голос Ванды. А сухость во рту, кстати, не прошла до сих пор.

– Браво! – еще раз провозгласил вместо тоста Артанов, и Барбара сделала торопливый глоток.

Пузырьки прокатились по языку и лопнули на нёбе, наполняя мир своей задорной свежестью.

– Осталась только одна трудность… – признался Авьедо, допив свою порцию шампанского.

– Мм?

– Вчера было задержано несколько человек. Гостей званого вечера. В качестве свидетелей случившегося. Разумеется, они заявили, что ничего не видели и не слышали, что в общем-то неудивительно, учитывая место и состав приглашенных. Я даже склонен был им поверить и отпустить восвояси, оставив все возможные выяснения и разъяснения на совести адвокатов. Но один из задержанных повел себя… несколько необычно. Собственно, именно поэтому он до сих пор находится в камере предварительного заключения. Не спорю, мои люди проявили несколько больше настойчивости, чем обычно, но что они могли поделать, когда им было заявлено: да, я видел, что случилось, только ничего по этому поводу не скажу?

Барбара невольно поперхнулась: