Та, что правит балом - Татьяна Полякова

— Вот еще! Звони подруге.

— Ни к чему ей видеть мою пьяную физиономию.

— А мне зачем?

— Ну, не знаю.., придумай что-нибудь.

— Башку тебе оторвать, что ли? — вздохнулНик. — Второй час ночи, я спать хочу.

— Ну и черт с тобой, — сказала я и погрозилапальцем бармену. — Он меня не любит.

— Вызвать вам такси? — хмуро спросил он.

— Такси — это хорошо. Но лучше я еще выпью.

— Слушайте, вам давно пора…

Что там мне пора, было неинтересно, я смотрела на него иулыбалась. Ему надоело болтать, он замолчал и отошел. Зато появился мой дорогойдруг, приблизился, взглянул на меня и присвистнул.

— Ну и рожа. Кто ж тебя так отделал?

— Хулиганы на улице. Вот чертов город…

— Давно она здесь? — обратился Ник к бармену.

— Давно. Но сюда она явилась уже навеселе, и здесь ееникто не трогал. Мы закрываемся, — добавил он неуверенно.

Ник расплатился и повернулся ко мне.

— Потопали, ошибка природы. Блин, ты хоть стоять-томожешь?

— Конечно, нет, — обиделась я. — Стала бы ятебе иначе звонить. Ники-бой, не смотри так сурово, мое сердце разрывается отгоря.

— Нет у тебя сердца, а вот печень наверняка есть, изавтра она о себе напомнит.

Переругиваясь, мы смогли добраться до его машины, то естьэто Ник смог добраться, я-то просто висела на нем.

— Где твоя тачка? — спросил сердито.

— Не помню. Хрен с ней, лишь бы ты был рядом. Хочешь, ятебя поцелую?

— Ну, уж нет, у меня желудок слабый.

Свою машину он поставил на стоянке, когда мы въехали во двормоего дома, из чего я заключила, что он намерен у меня остаться. Добравшись досвоего дивана, я сложила руки на груди и принялась хихикать.

— Ох, уж мне эти интеллигенты… — покачал головойНик. — По-человечески уйти в запой и то не могут. Ну, опять папу неслушаешь? Побежала к Дену, и что, порадовал он тебя? Узнала, кто Французашлепнул? А теперь, значит, в запой? Раскрасил он тебя будь здоров. Что,кинулась на него с кулаками? Представляю, как забавно это выглядело. А ведь ятебя предупреждал. Не суйся, будет хуже. Ну, что теперь?

— Не мог бы ты немного помолчать и не мелькать у меняперед глазами? — жалобно попросила я.

— Если уж ты выдернула меня среди ночи из постели, яимею право высказаться, — буркнул он. — Ты наглядный примеризвестного утверждения, что человек кузнец своего счастья. Если бы не твоянепроходимая глупость… Ох, тошно мне! Ты каким местом думала, когда просилаодного своего любовника охранять другого? Затейница ты наша. Знала, чтобратишка Ден спятил от твоих прелестей, и решила с ним поиграть? А теперь пьешьгорькую, оттого что узнала: укокошила ты мужа своими золотыми ручками?

— Ты ведь знал, что он убил? — серьезно спросилая.

Ник недовольно покосился в мою сторону.

— Догадывался. И ты догадывалась, разве нет? — Якивнула. — Тогда какого дьявола пошла к нему? Это что, припадок мазохизма?

— Ники-бой, хочешь, я тебе кое-что скажу? —усмехнулась я.

— Валяй.

— Я его убью.

— Кого? — развеселился он, а потом присвистнул:

— Э-э, милая, на свете найдется немало людей, которые срадостью отвалили бы тебе за его голову приличные «бабки». Нет, чушь, мечты инапрасное томление духа. Как ты надеешься провернуть такое? Я из спортивногоинтереса спрашиваю.

— Я думаю над этим.

— Думает она… — фыркнул Ник. — Ты лучше скажи, чемдумала, когда к нему отправилась? Теперь он…

— Мне важно было, чтобы сам Ден мне все сказал, —перебила я.

— Да-а? Это зачем же?

— А ты подумай.

— Ты хочешь грохнуть парня и являешься к нему, чтобы онв грехе покаялся, сказал: да, убил, мол, и теперь ты с чистой совестью можешьубить меня?

— Примерно так… Ты дурак, Ник, — сказала я совздохом, а он забеспокоился, хмуро меня разглядывал и даже начал ерзать. —Ну, давай, давай, парень, напрягись, — подзадорила я.

— Я сегодня практически непьющий, — пригорюнилсяНик, — и твоих гениальных мыслей не постигаю.

— Так и быть, намекну, — усмехнулась я. — Какдумаешь, Ден мог предположить, что я подозреваю его в убийстве?

— Если не считает тебя идиоткой, конечно.

— И если бы я вдруг появилась как ни в чем не бывало иначала демонстрировать свою привязанность, что бы он решил?

— Что ты затеяла какую-то пакость.

— Правильно. И стал бы вдвойне осторожнее, а у него итак не дом, а крепость, и без охраны он нигде не появляется. Шансы нулевые, тутты прав.

— А теперь, когда он сказал тебе, кто убийца, шансывозросли? — съязвил Ник.

— Самую малость. Мы выяснили наши отношения и пришли квыводу, что они невероятно сложны. Я осталась с синяками, а он с пониманием,что у него я больше никогда не появлюсь. Так что если он решит продолжить нашеобщение, ему придется выбрать другое место. То есть теперь его буду выбирать я.

— А ты не проста, — хихикнул Ник, посидевстолбиком некоторое время.

— Ники-бой, я его убью. Я команданте поклялась, и еслине сдержу слово, меня совесть замучает.

— Его парни тебя достанут. Бежать придется оченьдалеко, на другой конец света, но они тебя и там найдут. Дело чести, таксказать.

— Мне нравится, что ты стал говорить серьезно, —усмехнулась я.

— А что с этого буду иметь я? — ухмыльнулся Ник.

— Что, если документы у Дена? — высказала япредположение.

— Маловероятно. Я бы сказал, весьма маловероятно.

— Я думаю по-другому.

— Он что-то сказал тебе? — насторожился Ник.

— Намекнул.

— Вот черт… Но это невозможно.

— Почему? Он следил за Павлом и мог узнать, где Павелих прячет.

— Ты мне голову морочишь, дрянь эдакая! —разозлился Ник.