Москва при Романовых. К 400-летию царской династии Романовых - Александр Васькин

Неслучайно, что одной из изюминок главного фасада музея стала колоннада, повторяющая в большем масштабе пропорции колоннады восточного портика древнегреческого храма Эрехтейона, что и по сей день возвышается на афинском Акрополе. Ионическая колоннада на Волхонке создает впечатление основательности и сдержанности.

Свою роль сыграла и определенная удаленность здания от перспективы улицы, как бы выделяющая его из строя соседних домов, невольно привлекая к нему интерес, заставляя прохожих обратить внимание на безукоризненность архитектурных форм и законченность художественного образа, которую удалось достичь зодчим.

Для строительства здания использовались не только современные методы и технологии, но и лучшие материалы со всей Европы – из Польши, Финляндии, Норвегии, Швеции, Германии, Италии. Поделилась своими полезными ископаемыми и Россия – с Урала привезли белый морозоустойчивый мрамор для облицовки колоннады и фасадов.

Помимо Клейна, удостоенного за эту работу звания академика архитектуры и хорошо известного москвичам своими проектами (Бородинский мост, 1912; универмаг «Мюр и Мерилиз», осуществлен в 1910 году, ныне здание ЦУМа; Средние торговые ряды на Красной площади, 1891–1893), над проектом здания музея работали и другие зодчие.

Архитектор Григорий Борисович Бархин свою профессиональную деятельность начал в качестве сотрудника у Р.И. Клейна именно в момент проектирования здания музея. В дальнейшем он станет автором одного из самых известных воплощенных в Москве проектов 1920-х годов – здания редакции «Известия» (1925–1927). Бархин являлся также участником составления Генерального плана Москвы в 1935 года.

В мастерской Р.И. Клейна трудился и архитектор Алексей Дмитриевич Чичагов, ему принадлежит авторство оформления Египетского зала, а инженер Владимир Григорьевич Шухов был автором проекта стеклянных перекрытий здания музея и внутренних коммуникаций.

Автор проекта парадной лестницы – архитектор Жолтовский. Тезка Цветаева, Иван Владимирович Жолтовский относится к числу наиболее выдающихся русских зодчих XX столетия, он являлся автором проектов таких московских зданий, как Дом скакового общества (1903–1905), особняк Тарасова (1909–1912), Государственный банк (1927–1929), электростанция МО ГЭС (1927–1928), дом № 16 на Моховой улице (1933–1934), дом № 11 на Ленинском проспекте (1949), дом № 184 на проспекте Мира (1951–1957), а также Ипподром (1951–1955). Олицетворенные в камне творения Жолтовского уже при жизни признавались архитектурными шедеврами. И потому участие зодчего в работе над проектом здания Музея изящных искусств было вполне обоснованным, и даже необходимым. Проект парадной лестницы Жолтовского отвечал требованиям конкурса, поскольку мастер в течение своей долгой творческой жизни оставался верен классическому стилю, будучи приверженцем архитектурных идей эпохи итальянского Возрождения.

Имя Жолтовского связано с Волхонкой не только по осуществленному проекту парадной лестницы музея, архитектор являлся участником конкурса на строительство Дворца Советов на месте разрушенного Храма Христа Спасителя. Зодчий был удостоен одной из трех высших премий на открытом международном конкурсе на проект Дворца Советов, проходившем в 1932 году.

Фасад музея венчают фризы с изображением Олимпийских игр (скульптор Г. Залеман), заказанные на средства Нечаева-Мальцова.

Подлинным праздником не только в масштабах Москвы, но и России стало открытие Музея изящных искусств имени Александра III 31 мая (13 июня) 1912 года. Как и полагалось, церемонию почтили своим присутствием император Николай II и его мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Звучавшие на открытии речи обещали музею долгую и насыщенную жизнь.

Ну а первым директором музея стал Иван Владимирович Цветаев. И естественно, что мы не можем не вспомнить здесь о его дочери – Марине Цветаевой, помогавшей отцу управляться с музейными делами. Она вела всю переписку Ивана Владимировича, которая, как мы уже знаем, была огромна. Этой работой Марина Ивановна занялась после ранней смерти своей матери Марии Александровны Мейн в 1906 году.

Это была удивительная и прекрасно образованная женщина – пианистка, художница, говорившая на четырех языках. Цветаев сравнивал супругу с Зинаидой Волконской, говоря о том, что за весь свой жизненный опыт он знал только двух женщин, столь образованных в истории искусств.

Кроме Марины, в музее работали и ее сестра Анастасия, а также сводный брат Андрей, обладавший редким качеством – он мог безошибочно определить время создания и автора картины. Вот какие образованные и незаурядные дети были у основателя Музея изящных искусств имени Александра III Ивана Цветаева.

После открытия музея постепенно росло число его посетителей, и если в будни на Волхонку приходило до 700 человек, то в воскресенье уже в четыре раза больше. С годами музей вошел в число непременных московских достопримечательностей, наряду с Третьяковской галереей и Историческим музеем. Имя императора Александра III музей носил до 1917 года.

Прием волостных старшин императором Александром III во дворе Петровского дворца в Москве.

Худ. И.Е. Репин. 1885–1886 гг.

В феврале 1905 года в Кремле в результате покушения погиб великий князь Сергей Александрович Романов. К тому времени он уже как месяц перестал быть генерал-губернатором Первопрестольной, исполняя лишь обязанности командующего Московским военным округом. Это очень важное обстоятельство – убили не московского градоначальника, а одну из ключевых фигур Императорского дома Романовых, имевших огромное влияние на своего племянника Николая II.

К смерти великого князя приговорили наиболее радикальные представители российской оппозиции в отместку за Кровавое воскресенье 9 января 1905 года, когда мирная манифестация была расстреляна войсками петербургского гарнизона.

Вот что писал один из свидетелей покушения на Сергея Александровича: «Без десяти минут в три. я взглянул в окно и увидел следующее. К Никольским воротам подъезжал на карете великий князь. а навстречу карете, но по тротуару шел какой-то человек с черными усами, одетый в суконную поддевку, черную шапку. На вид ему было лет около 30. Сначала он шел по тротуару, а потом при приближении кареты сошел на мостовую. Когда карета проехала мимо него, он быстро обернулся, выхватил из-под полы какой-то предмет, завернутый во что-то черное, и с силой бросил его в зад кареты. Блеснул огонь, в котором скрылась карета, послышался страшный, оглушительный удар, и я отлетел от окна вглубь комнаты сажени на 4 и упал на пол. Задребезжали и посыпались стекла. Когда я встал и подошел к окну, то мне представилась следующая картина. Прямо против окна лежала какая-то груда. Снег был обрызган. Были разбросаны части рук великого князя и одна уцелевшая нога. Тут же лежала ось кареты и два колеса. Кучер, доехав до решетки, идущей от ворот до суда, здесь упал. Но потом поднялся, встал и оперся головой о решетку. В таком виде он был посажен, минут 5 спустя, на извозчика и отвезен [в больницу]»[229].